Знак Гильдии - Ольга Голотвина

Незнакомая страшная женщина не обратила внимания на его попытку заговорить.

– Это будет странное, смутное время для тебя. Перед тобой появится зеркало, ты увидишь себя увеличенным, огромным и ужаснешься. Тебя посетят видения былых встреч, зазвучат отзвуки былых речей, но иные голоса будут повторять давно произнесенные слова. Ты отыщешь то, что когда-то потерял не жалея. Находка эта наполнит душу смятением и тоской. Ты...

Голос ее прервался, затем послышалось бессвязное бормотание. Женщина откинулась на траву и затихла.

Айрунги встал на ноги с чувством неловкости, даже стыда за собственную глупость. Позволить себя встревожить бреду этой бедняжки, наглотавшейся ядовитого дыма!

А ведь он и сам, похоже, надышался этой мерзости: голова кружится, в глазах все плывет – медленно, легко... Не свернуть бы шею на крутой тропке!

Айрунги бросил взгляд себе под ноги, на спящую женщину, и усмехнулся: вспомнил, какое желание мучило его по пути в «садик ведьмы». А теперь – вот она: подложила руку под щеку, сладко дышит во сне. Беспомощная, беззащитная, но к ней и руку протянуть нельзя! Все равно что обидеть ребенка... Уж кем-кем, а насильником он никогда не был.

Вот ведь дурочка – уснула на холодных камнях! Простудится...

Айрунги скинул плащ, осторожно укрыл красавицу и, растроганно улыбаясь, стал спускаться по тропе.

* * *

Если бы он знал, как на следующий день ему придется пожалеть о своем добром поступке! Потому что эта подлая насмешница, эта дура-ведьма без всяких кавычек, эта вредная змея явилась во дворец и устроила представление перед флигелем для прислуги. На потеху всей челяди вопила: «Где этот... ну, как его... учитель? Он у меня прошлой ночью плащ забыл, так я вернуть принесла!» И размахивала злополучным плащом.

Айрунги из-за шторы глядел в окно на этот балаган и тихо, но от души ругался. По-наррабански – на случай, если услышат Литагарш и Асмита.

15

Какие добрые воспоминания связаны у Ралиджа с этой поляной и этим берегом! Три года назад здесь причалила на ночлег «Шустрая красотка», на борту которой путешествовали Ралидж и Айфер. Как славно провели они вечер! У костра танцевала хорошенькая циркачка, читал стихи странствующий поэт, восхитительно пахли лепешки и жареная рыба.

А сейчас на поляне суетятся пираты, ставя шатер для главаря. И рубят сухостой для костра, но Ралидж и его друзья ужинать не станут. Танцы и стихи тоже вроде бы не предвидятся.

Опасная стоянка! До рассвета решится, останутся ли пленники в живых. Почему Сарх не убил их на борту? Показывает команде, что слову капитана можно доверять? Или не потерял надежды скрутить врагов без драки – для изощренных пыток?

Вокруг пленников, сидящих на груде только что нарубленного лапника, крутятся несколько разбойничьих морд. Зря крутятся. Ралидж не собирается убегать, пока на корабле остается Душа Пламени. И меч, конечно.

И пусть Сарх сам начинает свою подлую игру. Ралидж ему помогать не намерен. Ни словом, ни взглядом не станет обострять ситуацию. Так и будет сидеть с благосклонным видом вельможи, вокруг которого трудятся исполнительные слуги.

И спутники не сплоховали. У Шенги умиротворенная физиономия странника, который добрел до желанного привала. Слегка переигрывает, но вряд ли в этой ободранной компании собрались ценители сценического искусства.

Но Айфер-то какой молодец! Ралидж боялся, что наемник затеет с пиратами свару. Ничего подобного! Сидит тихий, скромный, словно осадная башня, которая пытается притвориться мирным межевым столбом.

Неплохо держатся и ученики Охотника. Особенно Дайру, который помогает пиратам складывать костер. И принцесса – умница, такая равнодушная мордашка! А вот маленький воин... Нургидан, да?.. Этот еле сдерживается.

А тут еще один из пиратов, чучело с разорванной верхней губой, открывающей два зуба, принялся дразнить Нургидана. То на ногу наступит якобы ненароком, то протащит для костра солидную лесину и исхитрится хлестнуть мальчишку ветками.

Ралидж хотел сесть рядом с юным Сыном Рода и подставить насмешнику подножку, разумеется, совершенно случайно. Но Нитха успела вмешаться первой. Спрыгнув с лапника, она встала на дороге у проходившего мимо Сарха и, глядя ему в глаза, звонко потребовала:

– Капитан! Скажи вон тому зайцу с драной мордой, чтоб не задевал Нургидана! Это кончится для него... ну, словом, кончится. Совсем.

На мгновение они застыли – взгляд во взгляд. Ралидж, побывавший в свое время в Наррабане, понял, чего стоило девочке первой заговорить с чужим мужчиной, да еще с земляком, который мог в полной мере оценить ее непристойный поступок.

И Сарх, похоже, оценил, как разъярена эта смелая девчонка. Чуть повернул голову, нашел взглядом «зайца с драной мордой» и приказал:

– Эй, Порченый! Ступай ставить шатер!

И пошел дальше.

Только тут Ралидж заметил, что Дайру бросил возню с костром и возник рядом. И Айфер заинтересованно поглядывает на происходящее. И Шенги переменил позу, высвободив свою жуткую лапу.

Все наготове.

– Они хотят нас сломать! – со злым вызовом заговорила девочка. – Сарх этот ухмыляется, словно крокодил! Они ждут, чтоб у нас нервы не выдержали. А вот не дождутся! Песни петь будем! Байки смешные рассказывать! Вот!

– Умница! – одобрил Шенги.

– Правильно! – гордо вскинул голову Нургидан. – Именно байки! Назло им! Вот со мной история забавная вышла, хотите, расскажу? Сижу я как-то, размышляю...

– Уже смешно! – восторженно изумился Дайру.

Ответом был дружный хохот. Нургидан хотел было обидеться, но махнул рукой и присоединился к общему веселью.

Смех колыхнулся над поляной, волнами расходясь от горстки пленников. В нем была свобода, была защита, была победа. Он вымывал из души напряжение, предчувствие беды. Пиратов отбросило от этих странных хохочущих людей, как ветер отбрасывает мусор.

«Хозяйку Зла не прогонишь ни молитвами, ни проклятиями, ни нытьем, – подумал Ралидж. – А вот смехом – запросто! Если человек смеется над собой, над своими невзгодами, над своими врагами – это ей, старой гадине, хуже крапивы!»

Не сразу друзья поняли, что рядом стоит недоумевающий Сарх. А когда заметили наррабанца, с трудом уняли смех.

Пират этим обстоятельством был встревожен, но старался не показать вида (это ему скверно удавалось). Натянув на длинное темное лицо приветливое выражение, он тряхнул рукой. В воздухе метнулись широкие мертвые крылья.

– Вот! Эту птицу подшиб в кустах мой помощник. Знаю, гостям не по вкусу мои скромные запасы, но, может быть, они соизволят принять свежую дичь и приготовить по своему усмотрению? Не думают же мои господа, что этого глухаря я уже полгода откармливаю ягодами чатхуру в ожидании сегодняшнего вечера?

Ралидж и Шенги переглянулись. Оба не знали, что такое ягоды чатхуру и что сулят они бедолаге, который слопает откормленную такими ягодами птицу. Зато определить, что дичь и впрямь только что убита, оба могли без колебаний. Поэтому во взглядах, которыми они бегло обменялись, было согласие.