Имяхранитель - Азамат Козаев

Кастор же являл собой идеальный образец беспечного отдыхающего. Подготовка к отдыху на водах пожирала почти все его время, причем основную долю забот приняла на себя Янга, жена имяхранителя. Несколько раз наблюдавший за супругами Иван не мог сдержать тихого смеха, приметив выражение тоскливого ужаса на лице Кастора. Да и чего иного можно ждать от мужчины в салоне модистки, где дражайшая половина который час кряду выбирает новые туалеты? Все время до отъезда Иван ходил за Кастором, как хвост за собакой, дабы оградить себя и подопечного от всяких случайностей. Обошлось.

Барма, чиновная душа, нашел до смешного простой и надежный способ обезопасить Лайморанжа от трагической случайности. Просто прицепился к какой-то мелочи в личном деле, закатил шумный скандал (который даже попал в желтую газетенку) и на время отстранил «номер два» от службы. Это могло отменно сработать, если только действиями зловещего Некто не руководила месть.

– Ты страшный человек! – Иван потрясенно качал головой, в то время как Барма рассказывал о своих успехах в деле сохранения жизни и здоровья Лайморанжа.

– А что делать? – разводил руками секретарь. – Если ты помнишь, я слегка хром и еще не скоро поправлюсь. Бегать за твоим бугаем целыми сутками не могу! А кому нужен отставной имяхранитель, вдобавок получивший нагоняй за разгильдяйство?

– Надеюсь, это ненадолго. Разберемся к полной луне. Тогда и восстановишь. Сильно шумел наш герой?

– Не можешь представить, как! За шкирку меня взял, оторвал от пола, называл кабинетной крысой.

– А ты ему заслуженной хромой ногой ка-а-ак…

– Ну что ты! Вежливо сказал: «Эв Лайморанж, спустите меня, пожалуйста, на пол. Буду вам премного благодарен!»

– Сильно заплыл глаз?

– Да не особо. Зато нос у него распух, как помидор. Кстати, был у меня Диогенус. На следующий день после нашей вылазки на ледник. Попросил составить список. Не поверишь, спрашивал, почему ты не состоишь в гильдии, и какие у тебя отношения с другими имяхранителями. Я ответил, что другим до тебя очень далеко, а наша гильдия тебе просто не нужна. Здоровому от костыля никакого прока.

– У меня тоже новость, – Иван ухмыльнулся. – Диогенус прочитал список, многое понял и приставил к Кастору негласную охрану. Теперь до самой поездки я спокоен. За Лайморанжем, наверняка, тоже следят. И все же ты не спеши, не допускай его к работе. По крайней мере, до полнолуния. Ну а я, чтобы не искушать комиссара, дома не появляюсь. Может ведь и за решетку посадить. На всякий случай. В целях сохранения жизни.

– Где живешь? В отеле?

– Нет, рискованно. Диогенусу проверить отели – на два часа задача. Попросился к доктору Августу на несколько дней. От него и отправлюсь в «Жаркий полдень».

– Ох, и ушлый ты! Совместил приятное с полезным. И, конечно, на воды поедешь один? Как говорят на Гее: «Кто же в Тулу едет со своим самоваром?» Ты бывал в Туле?

– Нет. А почему в Тулу не берут свой самовар?

– Ты меня удивляешь, Иван! Свой самовар будет только мешать!

– Будет мешать, будет мешать… – как заклинание твердил Иван. – Свой самовар будет только мешать… мешать… Вот оно! Придумал! Как я раньше этого не сообразил?

Он суетливо попрощался с Бармой, оставив того в крайнем недоумении. На улице Иван громогласным свистом подозвал извозчика, ловко запрыгнул внутрь кареты и сообщил адрес. Возница весело крикнул: «Пошла, хорош-шая», и экипаж, влекомый резвой крапчатой, покатил на юг.

Энибоди хоум?

– Эй, засоня Еремей, отпирай-ка побыстрей!

Не было никакой нужды барабанить в ворота, да, собственно, Иван и не барабанил. И подшутил над привратником без всякого злого умысла, просто воспоминания нахлынули. День плавно перетек в вечер, поэтому ворота храма Цапли были распахнуты без преувеличения настежь. Точнее, не сами ворота, но аккуратная калитка в их створе. Хуб, нынешний старший привратник, Ивана узнал и улыбнулся, как старому знакомому. С исчезновением Александра Планида этот славный малый получил главенство над сторожевой службой и преисполнился собственной значимости. Впрочем, душевным человеком, как ни странно, быть не перестал.

– Здравствуй, дружище! Экой ты стал важный!

– Иван, ты ли это? А я, как видишь, теперь при должности! Старший привратник – это звучит!

– Впустишь по старой памяти?

– Еще спрашиваешь? Мужчина в храм – Фанес в храм! Я немедленно доложу эвиссе Ипполите о твоем приходе!

– Скажи еще «о прибытии»! До меня дошли слухи, что Ипполита до сих пор икает при упоминании моего имени. Может быть, обойдемся без нее?

– Смотря за чем приехал! – хитро улыбнулся Хуб. – Перед отбытием к клиенту Цапля обязательно получает высочайшее благословение. Без этого ни-ни. Тут, брат, не бордель, а храм любви! Ты к нам по делу или как?

– Или как, – усмехнулся Иван. – Мне нужна девушка.

– Нет ничего легче. Отдохнешь, как в раю! Денек с Цаплей идет за два! Да что я тебе рассказываю?!

– А две недели?

Хуб с чувством присвистнул и одобрительно покачал головой – дескать, титан, на мелочи не размениваешься. За время разговора через ворота вышли двое мужчин, с ними девушки в темных плащах с капюшонами. Вошел новый клиент. И всех посетителей, новых и старых, провожали цепкие глаза старшего привратника. Беседа не мешала ему здороваться и прощаться.

– Думаю, эвиссе Ипполите придется сдержаться, – шепнул Хуб Ивану. – Уж как – не знаю, а придется. Клиент все же!

– Я тоже так думаю, – усмехнулся обломок и вышел из привратницкой на территорию храма.

Мы поедем, мы помчимся

– Осторожно, ступеньки.

– Не смешно, – холодно отрезала Аглая. – Я прошла тут несчетное количество раз и знаю каждую щербину на ступенях.

– Видать, судьба у меня такая! – усмехаясь, вздохнул Иван. – Через одну Цапли со мною спорят и оттачивают на мне свое остроумие.

– Ты уплатил за две недели, – в голосе Аглаи звучали недоверие и удивление. – Я до сих пор под впечатлением и не верю. Ты на самом деле хочешь быть со мною столь долго?

– Да. Но немного не так. Это ты будешь со мною две недели. Притолока, побереги голову.

– Не выбирая, сразу указал на меня. Что это?

– Для уплаченных денег ты слишком разговорчива. Хорошо, я скажу. Это значит, что ты мне нужна. Просто необходима. Я шагу без тебя ступить не могу. Каждый день без тебя просто смерти подобен.

Аглая остановилась и удивленно посмотрела на Ивана. Обломок прошел несколько шагов и обернулся:

– Ты идешь?

– Да. Но я не самая красивая в храме. Есть девочки красивее меня.

– Зато ты не царапала Феодоре глаза в порыве зависти. Меня это устраивает. Кроме того, «красивая» и «некрасивая» в разговоре о Цаплях звучит глупо.