Убийственное совершенство - Питер Джеймс

Автомобиль вылетел на оживленную улицу. Справа надвигался автобус, и в голове у нее мелькнула мысль, что она успеет, успеет… Она вдавила педаль газа в пол, перескочила через улицу и выкрутила руль вправо.

Прямо ей в лоб мчался грузовик.

Грузовик на встречной полосе. Урод! Какой урод!!

Она еще успела заметить потрясенное лицо водителя.

И в последнюю, самую последнюю секунду осознала, что это она, а не грузовик находится на встречной полосе. Англия. В Англии левостороннее движение.

Через мгновение бампер грузовика протаранил ее лобовое стекло.

В пять часов они возвращались из Морли-Парк. За окном стемнело. Рената Хэррисон вела машину; Джон сидел впереди, Наоми сзади. Оба молчали, погруженные в свои мысли.

Зазвонил мобильный Ренаты. Она ответила. По ее почтительному тону можно было догадаться, что она разговаривает с начальством.

Очень благородно со стороны Регги Четвинд-Каннингема пожертвовать выходными, подумала Наоми. На то, чтобы расшифровать коды в обоих компьютерах, он бросил всю свою команду и уверил их, что и он сам, и его коллеги будут работать всю ночь напролет, если это потребуется.

Рената закончила разговор и сунула трубку обратно в гнездо.

— Звонил инспектор Пелхэм, — мрачно сообщила она. — У него есть новости. Он сказал, чтобы мы ехали прямо к нему.

Сердце Наоми сжалось от дурного предчувствия.

— Какие… какие новости?

— Он мне не сказал.

Наоми поймала лицо Ренаты в зеркале заднего вида. Каждые несколько секунд его освещали фары встречных автомобилей. Было совершенно очевидно, что она лжет.

Что такое? Что случилось? Неужели Пелхэм получил самые плохие известия? Найдены тела Люка и Фиби? Они убиты? Педофилами, или Апостолами, или кто там их похитил?

Она положила руку Джону на плечо:

— Ты считаешь, Регги сумеет разгадать шифры?

Он обернулся и нежно накрыл ее руку ладонью.

— Он сделает все, что можно, милая.

— Я знаю, но… он их разгадает?

Джон немного помолчал, не зная, что сказать. Есть коды, которые практически невозможно взломать, и против них бессилен даже Регги Четвинд-Каннингем.

— Если кто-то и способен это сделать, то это Регги.

— Ты хочешь сказать, что, если он не сможет, значит, никто не сможет?

Вместо ответа, он сжал ее руку. Их пальцы сплелись.

Наоми вспомнила фразу, которую Джон так любил повторять раньше: «Любовь — это не просто связь между двоими людьми. Это как построить стену вокруг всего, что тебе дорого, чтобы защититься от бед и напастей, от всего мира, если нужно».

Их пальцы — замок на двери этой стены. Но… ведь смысл в том, чтобы внутри была вся семья. Разве не так?

Кроме Пелхэма, в кабинете находился тот самый высокий, деревянный сержант Том Хамболт, который снимал с Наоми показания накануне. Хамболт, как и вчера, был одет шикарно — в светло-коричневый костюм и чрезмерно яркий галстук. Он дружелюбно улыбнулся. Лицо Пелхэма было озабоченным.

Они сели за круглый стол.

— Итак, мистер и миссис Клаэссон, — начал инспектор. — У нас появились новости. Сегодня в два тридцать дня некая женщина, переодевшись медсестрой, проникла в палату человека, известного нам как Брюс Престон, и сделала ему инъекцию смертельного препарата. Врачи не смогли спасти его жизнь.

Наоми потрясенно молчала. Джон во все глаза смотрел на Пелхэма.

— Она поранила шприцем медсестру, — продолжил Хамболт, — к счастью не смертельно, и сбила офицера, охранявшего Престона. Он сильно пострадал. Практически сразу же после этого женщина погибла сама. Лобовое столкновение с грузовиком. Она ехала по встречной полосе.

— Самоубийство? — еле слышно спросила Наоми.

— Кто… эта женщина… зачем… кто она? — сбивчиво проговорил Джон.

— Это та самая женщина, фотографию которой мы обнаружили в бумажнике Престона. Я вам ее показывал, — сказал Пелхэм.

— Должно быть, это Лара. Женщина, которую он звал, когда мы нашли его.

— Мы не знаем, кто она такая и что за отношения связывали их с Престоном, — сказал Хамболт.

— Она въехала в страну с американским паспортом на имя Шарлотт Фейнман. Только что ФБР сообщило нам, что номер паспорта совпадает с тем, что принадлежал женщине с тем же именем, скончавшейся восемнадцать месяцев назад в возрасте двадцати семи лет от менингита в больнице города Коламбуса, в штате Огайо.

Пелхэм сделал паузу и продолжил:

— То, что я вам сейчас скажу, вы не должны разглашать никому. Информация строго конфиденциальна. Это ясно?

Джон и Наоми кивнули.

— В сумке женщины, которая находилась в багажнике автомобиля, мы обнаружили три более чем любопытных предмета. Корешок посадочного талона на рейс Афины — Лондон, датированный сегодняшним днем; чек, похоже из бара, выданный вчера в пока еще неизвестном нам месте, в греческой валюте; и, возможно, самое интересное — чек за оплату камеры хранения в аэропорту Афин, полученный сегодня в шесть пятнадцать утра. Мы послали копию чека и запрос в полицию Афин; они должны вскрыть ячейку и сообщить нам о ее содержимом. С греческой полицией возможны всякие проволочки, и поэтому, если я не получу ответа в самое ближайшее время, я пошлю в Афины нашего человека с оригиналом чека. Он уже наготове и ждет распоряжений.

— Она его убила? — сказала Наоми. — Вошла в палату и убила?

— Мы не можем ничего утверждать, пока не будут готовы результаты вскрытия, но, судя по всему, именно так оно и было.

— Но ведь его охраняли.

— Ну да. — Пелхэм удрученно пожал плечами. — Что касается вашего дома, могу доложить, что наши эксперты уже закончили работу.

— Они нашли что-нибудь? — спросил Джон.

— Очень мало. Отпечатки ботинок. Окурок на стоянке возле здания школы — сейчас мы делаем анализ ДНК. Теперь дальше. Относительно частного самолета — «Гольфстрима». Наши коллеги из Франции проверили все внутренние и международные аэропорты в пределах дальности его полета. Самолет нигде не садился. Они пытаются выяснить имя владельца, но, судя по всему, там целая цепочка различных компаний, включая не менее полудюжины панамских. Кто-то здорово озаботился тем, чтобы замести следы.

— Я знаю, я уже спрашивала, — нерешительно произнесла Наоми, — но… вы считаете, это дело рук группы педофилов? Которые занимаются похищениями детей? — Она вопросительно взглянула на Пелхэма и Хамболта. Лица у обоих были совершенно непроницаемые.

— Мы рассматриваем абсолютно все версии, миссис Клаэссон, — сказал Пелхэм. — Но если это может вас как-то успокоить… Учитывая частный самолет и всю эту тщательную подготовку, вряд ли это педофилы. Слишком сложно и затратно.