Оперативный псевдоним - Данил Корецкий

«Что за чепуха, – подумал Макс. – Неужели никто не редактирует его выступлений? Как можно за десять лет правления определить, что люди стали столько жить?»

Знакомое ощущение падения прервало крамольные размышления. Карданов крепче прижал к себе тяжелый черный «дипломат». Самолет заходил на посадку. Как ни старался Карданов рассмотреть в иллюминатор только что увиденные новостройки, это ему не удавалось: внизу всплошную простирались джунгли.

Выйдя из самолета, он наконец увидел то, что искал. Домов было ровно три, они вплотную примыкали к летному полю, два имели явно нежилой вид.

Похоже, что гостям Борсханы прокручивали ленту, действительно отснятую в Москве, нимало не смущаясь тем обстоятельством, что через несколько минут обман раскроется. Небольшой аэровокзал походил на дворец, тут многочисленные кадры о встречах и проводах Мулай Джубой гостей государства ничуть не грешили против истины.

Правда, гости в Борсхану особенно не рвались: по трапу спустились около пятнадцати человек – все африканцы. Они почему-то не торопились покидать посадочную полосу – сгрудились в тени под крылом самолета и переминались с ноги на ногу в томительном молчании.

Макса уже ожидала машина – открытый «Кадиллак» с мрачным шофером в белой национальной одежде. Зато четверка мотоциклистов сопровождения была одета в тропический вариант американской военной формы. Кортеж осторожно проехал под взметнувшимся к яркому небу шлагбаумом. Макс заметил, что аэропорт окружен плотной цепочкой автоматчиков.

Над шлагбаумом был натянут красный полотняный плакат с белой надписью по-английски: «Добро пожаловать в свободную Борсхану!» По обе стороны стояли двухметровые фотографии улыбающегося президента. Портреты заметно выцвели на солнце.

Через пару сот метров дорога нырнула в джунгли, и Карданов вдруг понял, что государство Борсхана – это блеф. Кроме трех домов, аэровокзала и единственной асфальтовой дороги, здесь ничего не было. Только джунгли и населяющие их племена. Впрочем, еще должен быть дворец президента и база советских подлодок. И, конечно, армия. Ну и обязательно суверенитет.

Солнце палило нещадно: вмонтированный в часы Макса термометр показывал тридцать семь градусов в тени, к этому добавлялась очень высокая влажность, тело распарилось будто после бани. Но внезапно он похолодел и мгновенно высох. Впереди справа показался столб с фонарем, но, когда расстояние сократилось, он с ужасом увидел насаженную на шест человеческую голову. «Нарушитель закона», – гласили красные буквы на белой табличке. Он не успел прийти в себя, как слева промелькнула еще одна голова, потом еще... На километровом отрезке Макс насчитал восемь «нарушителей закона». Чем-чем, а количеством казней Борсхана действительно могла потягаться с другими государствами континента. Но почему пояснительные надписи выполнены на английском? Значит, предостережение адресовано приезжим? А какое им дело до соблюдения законов гражданами Борсханы?

Вскоре Макс получил ответ на этот вопрос. Последняя голова была белой.

Стоящий на обочине танк «Т-34» стал предвестником близости президентской резиденции. На броне сидели два совершенно голых аборигена и курили сигары. Зигзагообразный поворот прикрывали два старых советских бронетранспортера-амфибии «БТП-52». Судя по интенсивному шевелению придорожных кустов, там скрывалась живая сила. «Как бы не залепили очередь по дурости», – поежился Макс. При низком уровне организации и дисциплины такой вариант вполне возможен. Оставалось надеяться, что наглядная демонстрация последствий нарушений закона повышает ответственность борсханских солдат.

Замок открылся неожиданно: огромное белое сооружение, причудливо сочетающее мотивы мавританской и древнекитайской архитектуры. Толстые башни и золотые купола соседствовали с изогнутыми черепичными крышами и невесомыми колоннами. На высоких мачтах развевались узкие черно-золотые флаги. Диссонансом в это великолепие врывался грубый забор из колючей проволоки, натянутой между бетонными столбами. А поперек ворот стоял еще один танк. Когда кортеж приблизился, он пыхнул сизым дымом и откатился в сторону, открывая проход.

По неосознанной привычке Макс оценил систему охраны и расстановки постов. С наружной стороны вдоль проволоки замерли солдаты в тропической форме цвета хаки: шорты, рубашки с короткими рукавами и широкополые шляпы. Вооружены они были автоматами «ППШ» с объемистыми дисковыми магазинами. На территории несли службу рослые аборигены в набедренных повязках и головных уборах из ярких перьев, с копьями в руках и утыканными гвоздями палицами у пояса.

Слуга в белом одеянии с поклоном встретил Макса на мраморных ступенях и проводил в небольшой зал на первом этаже. Навстречу курьеру вышел Мулай Джуба – точно такой же, как на телевизионном экране. Он улыбнулся и пожал Максу руку.

– Как долетели? Как доехали? Как здоровье? – последовали вопросы, составляющие обязательную формулу гостеприимства. Но прозвучавшая вслед за этим фраза вызвала недоумение. – Президент сейчас обедает, но приказал немедленно провести вас к нему.

Мулай Джуба сделал приглашающий жест и двинулся вперед.

«А это тогда кто? Двойник президента? Или власть переменилась и у них теперь другой президент? Но старого по местным традициям не оставляют в живых...» – Макс терялся в догадках.

Следуя за двойником, он поднялся по полукруглой лестнице на второй этаж. У больших резных дверей из черного дерева стояли часовые с копьями. Один из них заступил дорогу и, издав горловой звук, протестующе показал на чемодан Макса. Двойник сказал что-то в ответ, указав на дверь, и воин нехотя отступил. Они оказались в огромном высоком зале с узкими сводчатыми окнами. За массивным столом в одной набедренной повязке сидел человек, не имеющий ни малейшего сходства с Мулай Джубой. Скошенный лоб с выступающими надбровными дугами и ритуальные шрамы на щеках придавали ему устрашающий вид. Слева и справа стояли совершенно голые женщины с кувшинами в руках. Очевидно, они исполняли роли официанток.

Молодые, подтянутые, с развитыми грудями – словно статуэтки из черного дерева.

– Президент Борсханы Мулай Джуба! – торжественно произнес двойник. – Он не говорит по-английски, поэтому я буду переводить.

– А вы кто? – ошарашенно спросил Макс.

– Я его брат Тилай Джуба, но сейчас больше ни слова...

Поклонившись, Тилай Джуба разразился длинной речью, указывая на гостя.

Человек за столом никак не реагировал, он сосредоточенно обгладывал нечто, похожее на сосиску.

– Поклонитесь, – прошипел брат.

Макс подчинился. Ему не верилось, что этот полуголый дикарь с перемазанным жиром лицом и есть прогрессивный общественный деятель Африки и большой друг Советского Союза. Скорей всего он вообще ничего не знает про Советский Союз!

Отбросив косточку, человек протянул руку к огромной сковороде. Левая статуэтка мгновенно приподняла крышку, и он, повозившись внутри, вытащил очередную небольшую колбаску. «Какие-то странные у них сосиски, с косточками», – подумал Макс. Правая статуэтка налила что-то из кувшина в большую деревянную кружку. По-прежнему не обращая внимания на вошедших, Мулай Джуба отхлебнул, фыркнул и принялся сосредоточенно глодать аппетитно поджаренный коричневый цилиндрик.