Холодные звезды - Влада Южная

Я молча протянула ему руку. За все время, пока Марк хлопотал надо мной, а затем над Каем, старуха не проронила ни слова. Наконец, ловко подхватив поднос, мужчина удалился, оставив нас наедине с Матерью.

– Вы расскажете нам, что за вирус нас поразил и откуда он взялся? – не выдержала я.

– А разве вы не знаете, что вирус вышел из-под земли? – Она приподняла изрядно поредевшие от времени брови.

– Этими сказками вы будете развлекать своих подрастающих внучат. – Я подалась вперед, не без удовольствия заметив удивление в глазах старухи. – А мне, пожалуйста, откройте правду. Если я признаюсь, какие истории слышала и что видела на этой планетке, вы поймете, что обмануть меня уже непросто. Но давайте не будем тратить время.

Мать недовольно скривилась.

– Ладно. Вирус разрабатывала я. Тогда еще не знала, что он будет смертельным, просто искала открытие, с которым можно было бы получить грант на дальнейшую научную деятельность. В то время оборона и наука шли рука об руку, и все бредили новым биологическим оружием. Тогда-то нас и приметили люди из корпорации «Отец».

– Что это за корпорация? На Земле я никогда не слышала о такой. – Я посмотрела на Кая, но тот тоже лишь развел руками.

– А вы о ней нигде и не услышите, – улыбнулась старуха. – Они действовали с молчаливого одобрения минобороны в условиях секретности.

– Минобороны?!

– Дорогая, сколько вам лет? – высокомерно поинтересовалась Мать и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Сколько из них вы прожили на Земле? Что вы знаете о ней и о космосе?

– Знаю, что протурбийцы не настроены нападать на нас, – огрызнулась я, – они вообще не особо интересовались нашим присутствием.

– Но это не означает, что так будет всегда. И даже если протурбийцы не напали бы… их планеты богаты ресурсами, а наши скуднеют с каждым годом. По крайней мере, так было в мое время.

– Ничего не изменилось, – со вздохом призналась я.

– За возможность освоения протурбийских планет приходится платить слишком большую компенсацию. Вот если бы настоящие хозяева в один момент покинули их…

От внезапной догадки по моей коже пробежал морозец.

– Открыто объявлять войну никто не стал бы, – заговорила я, – но если жители планеты вымирают из-за неизвестной болезни…

Мать молча ждала продолжения, в ее глазах плескалось торжество.

– Если заразить все население планеты, объявить карантин, затем под предлогом зачистки истребить все живое, то можно легко и бесплатно захватить новую территорию. А если одновременно провернуть это на всех планетах… – я вздрогнула, – на всех протурбийских планетах… ведь достаточно запустить одного зараженного, и эпидемию будет не остановить. С этим вирусом можно истребить целую расу.

– Поначалу мне этого не предлагали, – кивнула старуха. – Только представьте, приходят серьезные деловые люди, предлагают свою лабораторию, все необходимое оборудование и материалы, все-все-все, с условием, что мы немного видоизменим первоначальную разработку. По основной версии, это делалось именно для обороны. Не знаю как сейчас, но тогда отношения с протурбийской стороной только налаживались, и все готовились в любой момент отразить атаку, если наши новые соседи попробуют захватить нас.

Я переглянулась с Каем, чтобы убедиться: он слушает столь же внимательно.

– Я подписала документы, – говорила старуха. – Когда меня доставили сюда, уже все было готово. Мы знали, что где-то на материке существует колония, но выходить за пределы лаборатории на острове даже не думали. Нас просили лишь ставить опыты и улучшать вирус до тех пор, пока он станет неистребимым.

– И у вас получилось.

– Да, очень быстро. Приехала комиссия, и мы с большой осторожностью продемонстрировали результаты. Те улетели, но вскоре случилось то, чего никто не ожидал. На ториевых рудниках разразилась эпидемия.

– У вас украли образцы и применили их, – произнес Кай.

– Пожалуй, так все и было, – согласилась Мать. – Уже в разговоре с комиссией звучали намеки, а когда заражение случилось, появились другие люди.

– Военные, – догадалась я.

– Да. Они сообщили, что нам ничего не угрожает. Лабораторию специально строили так, чтобы сюда нельзя было силой попасть извне. От нас потребовали завершить миссию. Понаблюдать, сколько времени потребуется на полную зачистку после заражения, при необходимости провести еще какие-то опыты. Составить отчет. Нам обещали, что по завершении работы мы живыми и невредимыми вернемся домой, а наши разработки будут храниться в секрете и не всплывут, только если протурбийцы не нападут первыми.

– И вы спокойно согласились?!

– Нет, деточка, я возмущалась. Но ко мне подошел один из командующих зачисткой. Описал все, как есть, мол, это на благо целого человечества, ради ресурсов и прочего, прочего…

– И вот тогда вы и догадались, что живьем вас уже не выпустят и на Землю не вернут? – поинтересовалась я с жестокой усмешкой. – Такой секрет вам бы уже не доверили просто так.

– Да, дорогая, – сверкнула старуха глазами. – Тогда и поняла.

– И что вы сделали? Я имею в виду… как вы убили их? Командующего и прочих?

На потрескавшихся от возраста губах Матери тоже заиграла улыбка.

– Мы их заразили. Специально изолировали отсек, где они ночевали, и запустили туда вирус.

– Почему больше никто не прилетел? – вмешался Кай.

– Боялись, – развела руками Мать. – Вы же знаете, что такое карантин. На нас поставили крест. Мы пытались связаться с Землей, и поначалу нас даже кормили обещаниями, но затем просто перестали отвечать. Нас бросили умирать здесь, как ненужных лишних свидетелей, а проект посчитали провалившимся и не оправдавшим надежд. Сколько таких протурбийских планеток еще в запасе? Одной больше, одной меньше – никто не заметит.

– А ашры? – напомнила я. – То есть биосы? Ваших рук дело?

– Раз уж мы застряли тут, надо было что-то делать. – Старуха с важным видом вздернула подбородок. – Я давно привыкла использовать любой ресурс, который есть под рукой, поэтому мы не стали сжигать тела зараженных военных, как было положено в подобной ситуации, а ставили над ними опыты. И пришли к любопытному выводу…

– И какому же?! – От волнения я даже заерзала на месте.

– Мы научились погружать тело больного пузырчатой болезнью в некий стазис. Только вводить надо в течение двух суток со дня смерти, иначе будет поздно. Мозг, конечно, умирает, разум, то, что принято называть душой, – уже не сохранить. Но зато под воздействием вируса тело видоизменяется, получает как бы вторую жизнь и что-то вроде коллективного разума.

– Видоизменяется… – Я покачала головой, вспоминая ашров и свои ощущения, когда в первый раз увидела их. – Они поэтому бесполые? Это тела заболевших, которые мутировали? Это вы меняли их? Для чего? Чтобы с их помощью собирать новых? И что потом?