Инстинкт зверя - Наталья Корнилова

– А что ты говорила про своих дружков? – спросил Слон, складывая что-то в своей голове. – Им известно, что ты здесь?

Я наивно решила, что бандиты уже расчувствовались, вошли в мое безвыходное положение и сейчас отпустят меня на все четыре стороны, отдав колдовское снадобье, поэтому сказала:

– Это я просто пугала, чтобы вы меня не убили. Никто ничего не знает, я пришла одна. Отпустите меня, пожалуйста, я никому ничего не скажу, честное слово. Мне нужно только лекарство, поэтому я и пришла к вам. Мне ведь терять уже нечего, сами понимаете.

– Понимаем, – сочувственно вздохнул Слон. – Дело в том, что нам тоже терять нечего, поэтому мы тебя все-таки убьем.

– Ты все равно помрешь от СПИДа, так что не обижайся, – серьезно проговорил рыжий. – То лекарство тебе не поможет.

– Никодим сказал, что поможет, – упрямо произнесла я, проглотив обиду.

– Он настоящий колдун.

– Чушь! – уверенно бросила Клавдия. – Он так же далек от настоящей магии, как Земля от Солнца. Наживается на таких вот доверчивых дурах, как ты, поэтому мы его и ограбили.

– Но ведь он же заколдовал меня от всех болезней и боли, – продолжала я гнуть свое, еще надеясь заполучить шкатулку. – Вы вот когда били меня, я же не кричала, правильно?

– Ну, допустим, – удивленно протянул Слон. – И что сие значит?

– Только то, что его колдовство действует, черт возьми! – от злости я дернулась на крюке и начала раскачиваться, их фигуры замаячили у меня перед глазами. – Значит, и лекарство поможет! Отдайте мне его! Я не хочу умирать!

– А мы не хотим сидеть в тюрьме, – тоскливо произнес в ответ Ржавый. – Ты истеричка, ты нас заложишь, поэтому тебя нужно убрать.

– Мальчики, а давайте дадим ей напоследок это лекарство, – сжалилась Клавдия. – Пусть хоть умрет здоровой.

– А вот этому не бывать, – жестко проговорил Слон. – Если это колдовское варево действительно лечит от СПИДа, то мы его продадим и станем самыми богатыми людьми на земле.

– Ой, так уж и самыми богатыми, – с сомнением покосился на него Ржавый.

– А то нет. Вот ты, к примеру, сколько бы заплатил, чтобы вылечиться от СПИДа?

– Ну, – он поскреб в затылке, – наверное штук сто баксов, если бы они были.

– Вот, и каждый бы так сделал. Умножь миллионы больных на сто тысяч баксов и получишь бешеные деньги.

– Ой, и правда! – радостно засияв, воскликнула Клавдия. – Тогда и воровать перестанем!

– Ну, это еще не факт, – проворчал Слон. – Короче, пусть она повисит здесь до вечера, а ночью грохнем и отвезем труп за город, в наше обычное место.

Ржавый, заклей ей рот, чтобы не орала, и поехали деньги менять, пока курс не упал. А ты, Клава, иди к себе в квартиру и жди звонка. Если вдруг этот козел Никодим надумает позвать ментов, то скажешь, что твою машину ночью угнали и только что поставили на место. Или еще что-нибудь придумай. Все, пошли.

– Эй, постойте! – испуганно закричала я, глядя на них снизу вверх. – А как же я? Вы что, серьезно не хотите меня отпустить?! Это не честно! Вы подлые и лживые ворюги! Я вас всех СПИДом заражу! Вы сгниете заживо вместе со своими гантелями…

– Закрой ей пасть, Ржавый! – рявкнул Слон, направляясь к двери, и усмехнулся. – Только смотри, руки не порань.

Рыжий приволок откуда-то рулон прозрачного скотча, залепил мой выкрикивающий проклятья рот, несильно ткнул мне кулаком в подбородок и вышел вслед за Клавдией.

Я висела, тихонько покачиваясь, и невесело думала о том, какие несправедливые и жестокие бывают люди. Казалось бы, любой нормальный человек сжалился бы над несчастной девушкой, попавшей в такую страшную беду, и отпустил, а у этих бездушных зверей ничего даже не шевельнулось внутри. И откуда только такие берутся?

Интересно, подлость – это врожденное или приобретенное качество? Если врожденное, тогда еще понятно – горбатого только могила исправит. А если приобретенное? Как может человек, которому наверняка с детства внушали, что лгать, красть и убивать нехорошо, вырасти в отъявленного негодяя? Или он безнадежно тупой и не понимал, о чем ему говорили, или почему-то воспринимал все с точностью до наоборот.

Взять хотя бы вот эту «святую» троицу. С виду вроде совершенно нормальные люди, симпатичные, на улице встретишь и не поймешь, что перед тобой грабители и убийцы. Они словно инопланетяне, которые научились приспосабливаться к окружающей среде, принимая любые формы, чтобы скрыть свою чуждую нормальному человечеству сущность. И только оставшись со своей жертвой наедине, показывают свои истинные лица и творят невообразимые безобразия, изгаляясь над беззащитными.

От невеселых дум о темных сторонах человеческой натуры я перешла к еще более тоскливым мыслям о своем незавидном положении. Теперь уже было ясно, что я нахожусь в другой квартире, адрес которой не известен ни Родиону, ни Борису, наверное, уже заждавшемуся меня внизу около дома. Я не сомневалась, что нахожусь в том же самом доме и в том же подъезде, где жила Кудельникова, может быть, даже на том же самом этаже, только в соседней квартире. Не думаю, что они бы решились далеко тащить меня по этажам средь бела дня. Но и этого было достаточно, чтобы намертво запутать следы и лишить меня какой-либо надежды на спасение. Значит, как всегда, придется выкручиваться самой.

Я слышала, как захлопнулась за ними входная дверь, а потом в квартире стало очень тихо. Я была здесь одна, и мне никто не мог помешать. Это несколько увеличивало мои шансы. Главное, чтобы эти мерзавцы шкатулку с собой опять не утащили. И зачем только я выдумала про СПИД? Нужно было сказать им, что это цианистый калий или другой опасный яд, и я хотела с его помощью уйти из жизни, тогда бы они до него даже не дотронулись. А теперь виси тут и гадай…

Я посмотрела на свои ноги. Лодыжки были стянуты толстой веревкой, завязанной альпинистским узлом. Значит, эти ребята не только качаются, а еще и по горам лазают в свободное от ограблений время. Золотая молодежь, ничего не скажешь.

Я вспомнила великого фокусника всех времен и народов – Гудини, о котором упомянул Борис. Этот человек проделывал поистине удивительные трюки. К примеру, его, стянутого мокрой смирительной рубахой, подвешивали за ноги на небоскребе (почти как меня сейчас), и он умудрялся освободиться. Или сажали, закованного по рукам и ногам, в сундук, закрывали на замок, обвязывали цепями и опускали на дно реки или закапывали в землю – Гудини выбирался оттуда за несколько минут. Или освобождался от наручников в кишащей ядовитыми змеями и скорпионами комнате. Правда, в конце концов, он все-таки погиб от гнойного аппендицита, но некоторые из его трюков до сих пор не могут разгадать.

Интересно, мои мучители смогут угадать, каким образом я освободилась и сбежала отсюда?

Вздохнув, я закрыла глаза, чтобы не видеть комнаты, представила себе, что вишу над пропастью, на дне которой ползают голодные крокодилы и бегают отвратительные писклявые мыши, и что, если не сумею освободиться, они все набросятся на меня, и начала привычно перепиливать ногтями веревки на запястьях. На это ушло около десяти минут. С меня градом катился пот, капая со лба на пол, подо мной уже образовалась маленькая лужица, когда я наконец почувствовала, что путы ослабли, и смогла высвободить руки. Немного отдохнув, отодрала от губ скотч, чтобы легче было дышать, подтянулась к ногам, сложившись пополам, ослабила узел на щиколотках, схватилась одной рукой за крюк, другой окончательно развязала веревку и спрыгнула на пол.