Анна Болейн. Страсть короля - Элисон Уэйр

Потом все сидели у огня и беседовали, угощаясь вином со специями. Уэстон говорил, какое счастье он обрел в недавнем браке с Анной Пикеринг и как он ждет не дождется встречи с ней.

– Вы намекаете, Уэстон, что распутница наконец утихомирилась? – пошутил Брайан.

– Я хочу домой, в Саттон-Плейс, – вздохнул Уэстон.

– Я слышала, это красивый особняк, – сказала Анна.

– Великолепный, – заверил ее Генрих. – Я подарил его отцу Фрэнсиса за его добрую службу. Он должен гордиться вами, Фрэнсис.

– Он гордится, сир, кроме тех случаев, когда выговаривает мне за то, что я обыграл вас в карты.

– Тут он прав, – усмехнулся король. – Ну давайте, Фрэнсис, раз Марк уже в постели, сыграйте нам что-нибудь на лютне.

Уэстон взял в руки инструмент:

– Эта песня для вашей милости и леди Анны. – И он запел густым баритоном:

Генрих украдкой обвил рукой возлюбленную и взглянул на нее, приподняв бровь.

– Это ваша песня, – заметила Анна. – Никто не превзойдет вас, когда дело касается прекрасного союза музыки и стиха.

– Ничего особенного, – промурлыкал ей на ухо король. – Лучше пойдемте в постель, когда он закончит.

Во дворце Уайтхолл готовились к Рождеству. Анна обнаружила на столе в своих покоях тонкую книжицу. Это оказалась брошюрка о пророчествах с грубыми картинками, и кто-то оставил ее открытой на одном очень страшном рисунке, изображавшем женщину с отрубленной головой. Приглядевшись, Анна поняла, что нарисована она. Подпись предупреждала: такая участь ждет ее, если она выйдет замуж за короля. Нэн Сэвилл, подошедшая к Анне сзади и увидевшая рисунок, ужаснулась:

– Если бы я поверила в такое предсказание, то не стала бы держаться за него, будь он даже император.

Анна захлопнула книгу:

– Тише, Нэн, это пустяк. И я намерена заполучить его, чтобы в моих детях текла королевская кровь, что бы со мной ни случилось.

Несмотря на эту браваду, рисунок Анну расстроил, и она отправила книгу в огонь. Кто подложил ее? Доступ в личные покои Анны был открыт только избранным слугам и близким к хозяйке людям или тем, кого она сама допустила к себе. Анна подумала, не сделала ли это Джейн Рочфорд? Упомянула при ней о книге, но не заметила никакой ответной реакции.

Дни шли, и Анна забыла об этом инциденте. Приближалось Рождество. В этом году, благодарение Господу, она проведет его не в хиверской ссылке, но во главе двора рядом с Генрихом.

Встав утром со стульчака и вымыв руки, Анна почувствовала нарастающий внутри восторг. Месячные задерживались уже на неделю, грудь стала чувствительной, и сегодня, проснувшись, она впервые почувствовала тошноту. Она носит ребенка, в этом не могло быть сомнений.

Анна поспешила отыскать Генриха, но он заседал со своим советом. Она нетерпеливо и беспокойно стала ждать на галерее, пока он не выйдет. Наконец это произошло. Анна торопливо подошла к королю, державшиеся позади него лорды обратили на нее любопытные взгляды.

– Я должна поговорить с вашей милостью, – тихо сказала Анна, едва способная сдерживаться.

Что скажет Генрих, когда она объявит ему, что у нее под поясом спит наследник Англии?

– Конечно, дорогая, – согласился он. – Джентльмены, мы встретимся завтра в то же время.

И к тому моменту все изменится!

Король отвел Анну в находившуюся неподалеку часовню. В глазах его был вопрос.

– У меня будет ребенок! – выпалила Анна.

Лицо короля изменилось – на нем засияла лучезарная улыбка.

– Благодарю Тебя, Господи! – выдохнул он, затем поклонился распятию на алтаре и снова повернулся к Анне. – Вы понимаете, что это означает? Это оправдание всего, что я сделал. Небеса улыбаются нам обоим. Наш брак будет воистину благословенным. О моя дорогая, я так горжусь вами! – Заключив Анну в объятия, Генрих очень бережно и нежно поцеловал ее и наставительно добавил: – Вы должны беречь себя. У вас под поясом ценнейшая ноша. Благодарю вас, Анна, благодарю! Вам не понять, как важна для меня эта новость. – Он положил руку ей на живот. – Сын – наследник Англии и ее спаситель, не меньше. Теперь мы освободимся от угрозы гражданской войны.

– Я счастливейшая из женщин! – ликовала Анна. – Моим королевским девизом будет такой: «Самая счастливая», он будет напоминать мне об этом дорогом сердцу моменте.

– Нам нужно срочно пожениться, – забеспокоился Генрих. – Я сейчас же пойду и переговорю с Кранмером.

В покои Анны Генрих вошел радостным:

– Кранмер сказал, нет никаких препятствий к браку и мой союз с Екатериной окончательно аннулирован и недействителен. Он обещает официально подтвердить все в суде. Дорогая, нам незачем ждать и ни к чему терять время. Люди должны быть уверены, что наш ребенок зачат в законном брачном союзе. Нам нужно пожениться немедленно.

В день празднования обращения святого Павла, двадцать пятого января, Анна поднялась с постели затемно. Анна Саваж была уже одета и ждала свою госпожу, чтобы наряжать ее к свадьбе. Дворец еще был погружен в дремоту.

Анна выбрала наряд из белого атласа, а волосы пожелала оставить распущенными в знак символической девственности королевы. Чудесное платье с низким квадратным вырезом, свисающими рукавами, заостренным книзу корсажем и тяжелыми юбками. Его шили с расчетом произвести впечатление, но эта свадьба должна была состояться тайно, так что Анна позволила своим дамам спрятать эту красоту под просторной бархатной накидкой на меху.

Анна Саваж несла шлейф за своей госпожой, пока та молча поднималась по пустынной винтовой лестнице в маленькую часовню, расположенную на самом верху башни. Здесь дам ожидал духовник короля доктор Ли в полном облачении. Потом появился и сам Генрих в сопровождении своих джентльменов, с которых взял клятву держать все в тайне: Норриса, который встретился с Анной немного хмурым и укоризненным взглядом; Томаса Хиниджа из личных покоев короля и Уильяма Бреретона. Анна Саваж сняла со своей госпожи накидку. Анна грациозно сделала реверанс перед Генрихом, тот взял ее руку и поцеловал.

– Вы прекрасны, – сказал король, впившись в нее взглядом.

Они вместе встали на колени перед алтарем, и доктор Ли начал нараспев произносить слова, совершая Святое таинство брака. Король неотрывно смотрел в глаза Анне, когда они давали обеты.

– Я, Генрих, беру тебя, Анна…