Жертва судебной ошибки - Эжен Сю

Подсудимая (резко):

— Да.

Председатель:

— Каким образом вы надеялись отомстить герцогине?

Подсудимая (нетерпеливо):

— На это я ничего не отвечу. Все равно мне не поверят; и, кроме того, чтобы объяснить все, пришлось бы…

Председатель:

— Пришлось бы?..

Подсудимая:

— Пришлось бы сделать подлость, а я ее не сделаю. Не спрашивайте меня об этом: я буду нема; и, наконец, все эти вопросы утомляют меня, мучают. Торопитесь, силы мне изменяют.

Председатель:

— Вы обязаны, даже в ваших интересах, почтительно отвечать на вопросы, которые вам предлагает суд для уяснения дела. Так как вы не желаете сказать, как думали мстить, то перейдем к другим вопросам. Вскоре после вашего поступления к герцогине де Бопертюи, она начала чувствовать первые приступы странной болезни, которая долго докторам казалась необъяснимой.

Подсудимая:

— Очень возможно.

Председатель:

— Герцогиня так вас полюбила, что никому, кроме вас, не позволяла ходить за ней?

Подсудимая:

— Да.

Председатель:

— Следовательно, вы признаете, что вы одна ухаживали за герцогиней во время ее болезни и сами приготовляли питье вот в этом чайнике? Оно здесь в числе вещественных доказательств. Питье было исследовано в день вашего ареста.

Подсудимая (поднимая глаза к небу с выражением усталости и нетерпения):

— О, Боже! Какая пытка! Когда же все это кончится?

Председатель:

— Вы опять начали отвечать рассеянно и нетерпеливо. Это неприлично, повторяю. Эксперты исследовали питье в день вашего ареста и нашли в нем значительную долю страшного яда — уксуснокислого морфина.

Подсудимая (пожимая плечами):

— Прекрасно! Если в чайнике нашли яд — значит, он был там.

Председатель:

— И вы обвиняетесь в том, что подмешали его в питье.

Подсудимая (раздражаясь сардоническим смехом):

— Ну и слава Богу!

Председатель:

— Отвечайте определенно: подмешивали вы яд в это питье? Да или нет?

Подсудимая:

— Яд должен быть, потому что без этого я не буду осуждена.

Председатель:

— Итак, вы признаетесь, что приготовляли отравленное питье?

Подсудимая (иронически):

— Разумеется, разумеется!

(Сильнейшее волнение.)

Председатель:

— Вы также узнаете этот пузырек, найденный при вас в вашем комоде под платками? В нем осталось еще порядочное количество уксуснокислого морфина. Признаетесь ли вы, что наполнили пузырек ядом для преступного потребления?

Подсудимая (совершенно-растерянно и насмешливо):

— Пузырек найден в моем комоде! Чей же он может быть, как не мой? Конечно, он мой! Кто его мог положить ко мне? Только я или сам дьявол…

Председатель:

— Подобный ответ безумен. Вы опять представляетесь сумасшедшей, что установлено и следствием. Отвечайте серьезно.

Подсудимая (гневно и нетерпеливо):

— Ну да, я подбавляла яду в питье, во все подбавляла! У меня яд был и в комоде, и на мне; всюду, всюду яд! Да, да, да, я отравила герцогиню де Бопертюи! Ну, довольны вы теперь? Вам такой ответ был нужен, не правда ли? Ну я и даю его! Но теперь, ради самого Бога, оставьте меня в покое! Мое дело окончено, я отравительница, это ясно, и не будем больше говорить; в особенности не спрашивайте меня больше ни о чем, потому что хоть в куски меня теперь изру-бите, а не заставите сказать ни одного слова.

(Действительно, несмотря на все настояния председателя, Мария Фово остается нема и безучастна. Она уставила глаза в одну точку, и только временами нервная дрожь кривит ей лицо.)

Председатель принужден отказаться от дальнейшего допроса Марии Фово и приказывает ввести вторую подсудимую, Клеманс Дюваль.

Ее вводят, но в это время судебный пристав докладывает суду, что доктора Бальи и Оливье были у герцогини де Бопертюи, и она заявила им, что в силах явиться на заседание. (Продолжительное движение.) Однако можно опасаться, что герцогиня ошиблась насчет своих сил, потому что во время переноса ее из отеля в здание суда ей два раза делалось дурно. Но в настоящую минуту она может явиться в суд и постарается ответить на вопросы.

Председатель:

— Приказываю ввести герцогиню де Бопертюи.

(Сильнейшее волнение. Все взгляды обращаются на Марию Фово. Она остается равнодушной, что доказывает ее умственное помрачение или же самую холодную жестокость.)

LI

Председатель обращается к публике со словами:

— Просим присутствующих не делать ни малейшего движения, когда войдет герцогиня де Бопертюи. Надеемся, что при данных обстоятельствах любопытство уступит чувству уважения к положению свидетельницы.

(Всеобщее одобрение. Наступает глубокая тишина.)

Два ливрейных лакея вносят в кресле герцогиню де Бопертюи. По одну сторону кресла идет ее мать, княгиня де Морсен; по другую — герцог де Бопертюи. В руках у него серебряная вызолоченная чашка и флакон с подкрепительным питьем. Герцогиня очень слаба: как только кресло поставили на место, ей делается дурно; герцог поспешно наливает в чашку питье и подносит жене; она пьет с жадностью. Герцогиня закутана в белый кашемировый бурнус с приподнятым капюшоном. Она так бледна, что если б лицо не оттенялось каштановыми волосами, то сливалось бы с бурнусом. Несмотря на худобу, по чертам видно, что герцогиня была замечательно хороша собой. Ее большие карие томные глаза полузакрыты и горят лихорадочным блеском; скорбная улыбка придает ее лицу выражение невыразимого страдания; из-под широких рукавов бурнуса виднеются красивые, неподвижно опущенные руки; они так худы, что сквозь прозрачную кожу просвечивают все голубые жилки.

Эта картина возбуждает всеобщее сострадание, и оно совершенно изглаживает и ту небольшую долю сочувствия, которое вызывала к себе Мария Фово своим действительным или притворным помешательством. Теперь, когда она стоит лицом к лицу со своей жертвой, сочувствие к ней заменяется совершенно противоположным чувством, смесью ужаса и отвращения, оно читается на всех лицах.

Но между тем, по странному противоречию, Мария Фово бросает на герцогиню нежный взгляд; на глазах у нее показываются слезы. Клеманс Дюваль забывает спрятать от публики свое лицо, всплескивает от ужаса руками при взгляде на почти мертвое лицо герцогини и, по-видимому, разделяет нежное чувство Марии Фово к г-же де Бопертюи.

Председатель (герцогу де Бопертюи):

— Герцог, как вы полагаете, отдохнула ли герцогиня настолько, чтобы ответить на некоторые вопросы, которые я буду иметь честь предложить ей?

Герцог (на секунду наклоняется к жене, обменивается с ней несколькими словами и, дав ей немного подкрепительного, говорит растроганным голосом):

— Г-н председатель, хотя герцогиня чрезвычайно слаба, но она соберет все силы, чтобы ответить вам.

(Герцог подносит к глазам платок и кажется сильно огорченным. Глубокая тишина. Напряженное внимание и любопытство.)

Председатель:

— Мария Фово, встаньте и подойдите сюда.

(Подсудимая встает и подходит к креслу герцогини.)

Председатель:

— Герцогиня, узнаете вы подсудимую?

Герцогиня (смотрит на Марию Фово и говорит слабым голосом):

— Узнаю, милостивый государь.

Председатель:

— Потрудитесь, сударыня, если это вас не слишком утомит, рассказать, при каких