Сигнал сбора - Уильям Форстен

Джонсон, его помощник, и Мэй из роты А были ранены и отправлены в тыл. Он был теперь единственным янки во всем полку, кто мог взять на себя команду!

Дмитрий отступил и посмотрел на Готорна.

Вокруг раздавались дикие крики, лес, казалось изрыгал все новые тени, боевой клич тугар смешивался с воплями страха и паники застигнутых врасплох людей.

— Сынок, сделай что-нибудь, что угодно, — сказал Дмитрий тихо, схватив Готорна за плечи и глядя ему прямо в глаза.

Как будто очнувшись от сна, Готорн кивнул. Он не видел ничего вокруг, кроме глаз Дмитрия.

— Баглер!

— Здесь, сэр! — Насмерть перепуганный мальчик подбежал к нему.

— Труби сигнал сбора, труби изо всех сил!.. Дмитрий, когда люди подойдут, стройтесь в квадрат и разворачивайте знамена.

Выйдя из палатки, Эндрю посмотрел на лес с восточной стороны, откуда доносился нарастающий гул битвы. Галопом примчались несколько разведчиков.

— Они на другой стороне поля! — прокричал разведчик. — Тысячи выскочили откуда ни возьмись.

Проклятье! К нему тут же подскочил ординарец и пристегнул ему шпагу к поясу, другой подвел Меркурия, пытаясь, в то же самое время оседлать его.

Рядом с ним осадил на полном скаку свою лошадь Ганс.

— Они внезапно напали на наш фланг. Похоже, что дивизия Хьюстона начала отступать! И этот дождь, Эндрю. Если дождь станет сильнее, мушкеты начнут давать осечку.

— Так, значит, они все-таки пошли в атаку до рассвета, — сказал Эндрю, глядя на покрытые туманом поля. — Этот военачальник наконец сообразил и нарушил свой обычай.

Эндрю вскочил в седло. Впереди уже начали грохотать орудия, и тут первые темные фигуры тугар показались в тумане.

Эндрю придержал лошадь, наблюдая.

По крайней мере, эта позиция впереди была сильной, — правда, если тугары зашли с фланга, то могли опрокинуть ее за час.

С каждой секундой рев битвы становился все громче и громче.

— Ганс, если они прорвутся справа, скачи к Хьюстону и спасай его. Мы будем удерживать позиции в центре дивизией Барри и артиллерией. Дивизия Киндреда останется в резерве. Они прикроют перевалы в двух милях позади. Если они уже сильно прорвали наш фланг, то могут попытаться зайти к нам в тыл. А теперь действуй!

Удовлетворенно ухмыляясь, Музта наблюдал, как его воины потоком хлынули на передовые позиции врага. Им удалось смять их правый фланг, и когда свет раннего утра рассеял туман над полями, он почувствовал, что план Кубаты срабатывает. Теперь все, что оставалось сделать старому воину, — это расширить фронт атаки и затем захлопнуть ловушку.

— Двигайтесь! — кричал Готорн. — Держитесь квадратом! Мы должны сохранить его!

Они учились этому на учебном плацу, под мирным небом. Теперь они делали это в бою, посреди леса, под дождем, а тугары с луками и боевыми топорами напирали на них со всех сторон. Теперь под его командованием было уже два полка; пока он шаг за шагом отступал, все еще удерживая правый фланг от полного поражения, Третий Суздальский был загнан в ряды Одиннадцатого.

Наконец лес кончился и началось открытое поле. В миле от себя он увидел нескончаемый поток воинов, движущихся по дороге на юг. Вдруг сзади донесся звук, внушающий ужас любому солдату. Это был ружейный огонь с тыла, со стороны перевалов. Враг был прямо за ними.

— Атакуйте их, атакуйте! — рычал Кубата, стоя в стременах.

Он не забыл того, что он увидел на перевале несколько месяцев назад. Потребовалось несколько часов, чтобы найти в темноте это ответвление дороги, но он был уверен, что оно должно куда-то привести. С трудом передвигаясь в темноте, он вел своих воинов вперед, в ночь, пока наконец они не наткнулись на узкую дорогу. В свете раннего утра Кубата понял, что он на правильном пути, когда они обошли узкий проход по гребню холма и повернули на запад, к сожженной деревне.

Там враг окажет сопротивление — он понял это, когда перед ним возникла линия укреплений. Но если духи предков помогут ему спуститься с этих холмов, то перевал падет и враг будет лишен надежды на отступление.

Эндрю чувствовал, как в душе его поднимается холодный ужас. Слава Богу, что он послал дивизию Киндреда обратно, усилив ту единственную бригаду, которую он оставил в качестве резерва на перевале. Но смогут ли они удержаться?

Нарастающий рев послышался за ним, и даже через пелену дождя и тумана он увидел темные клубы дыма от мушкетов, стрелявших в двух милях позади.

Из леса справа вышли последние остатки дивизии Хьюстона, за ними рекой лилась темная масса тугар.

Пока что им удалось вывести большинство подразделений. Потому что в возникшей сумятице атака тугар оказалась не ударом молота, а скорее серией плохо рассчитанных по времени укусов.

— Мы потеряли там по меньшей мере два полка! — закричал Ганс, примчавшись справа. О’Дональд был рядом с ним.

Эндрю мрачно кивнул.

Ганс придержал коня и, посмотрев на юг, беззвучно выругался. Эндрю понял, что старый сержант изучает ситуацию.

Если Киндред сломается, мы в ловушке.

— Мы уходим с этого чертова места, — сказал Эндрю. — Киндред должен удержать перевал. Я покидаю эту позицию. Если мы прорвемся, то пойдем прямо в Суздаль. Я предполагал, что мы сможем удержаться на перевале еще несколько дней, но теперь слишком поздно. Отправь сообщение в город о том, что время вышло и пора всем перебираться из цехов в город. Действуй.

Ганс крикнул своим помощникам, и через секунду вестовые помчались по всем направлениям.

— О’Дональд, оттаскивай батареи назад.

Лицо командующего артиллерией было изборождено складками из-за усталости. Отдав честь, он поспешил к линии фронта, выкрикивая команды. Через несколько минут половина орудий уже двигалась в тыл. Тугары между тем наступали, ободренные прорывом позиций. Они ликовали.

Эндрю сидел неподвижно, пытаясь сохранить невозмутимый вид. Он знал по опыту, что отступать гораздо тяжелее, чем наступать. Теперь он ощущал эту тяжесть на своих плечах. В воздухе висела паника. Несколько полков, тянувшихся мимо него, больше напоминали толпу беженцев, чем воинское подразделение. И он дал им пройти — бессмысленно было бы пытаться построить их сейчас. Враг наступал справа всего в двухстах ярдах. Эндрю видел, как через поле отходит последнее из формирований, сохранившее свой боевой порядок, четкий квадрат из людей, двигавшихся очень быстро. Время от времени они резко останавливались, гремел залп, а затем движение продолжалось. Когда прошли разрозненные остатки дивизии Хьюстона, орудия, остававшиеся на передовой, стали покидать свои позиции. О’Дональд приказал оттягивать их постепенно канатами, что позволяло орудийному расчету перезаряжать пушки на ходу. Остановившись на секунду, они стреляли, затем проходили еще тридцать-сорок ярдов и стреляли снова. Стрелы сыпались вокруг лих дождем, и с десяток орудий, чей расчет был полностью уничтожен, пришлось оставить на поле. Но тугары, боявшиеся пушек, не подходили к ним близко.