Доверься ловушке - Шеннон Мессенджер

Вот что подчёркивали Бронте и Орели.

Говорить нужно убедительно.

Добиваться понимания.

Но при этом не ставить под сомнение власть короля и петь дифирамбы при любой возможности.

Краем глаза она увидела, как Бронте и Нубити одобрительно кивнули.

Но облегчение длилось недолго.

– Если наша система безопасности произвела на вас такое впечатление, – заявил король Энки, всё сильнее барабаня когтями, – тогда зачем вы так настаивали на этой встрече для её проверки?

– Вы прекрасно понимаете, зачем мы прибыли, – выпрямляя спину, вмешался Бронте.

– Вот как?

Та-та-та-там. Та-та-та-там. Та-та-та-там.

– Да, – гнул своё Бронте.

Король Энки склонил голову, и на гладкой поверхности перламутровой короны заплясали радужные блики. Наверное, не знай Софи о происхождении этой раковины, могла бы восхититься. Но слишком яркие воспоминания о жуткой гигантской твари, вроде песчаного краба, размахивающей множеством паучьих лап, испортили всё впечатление.

– До вчерашнего дня я считал, что понимаю цель этой встречи, – продолжил король Энки, отвлекая Софи от раздумий, – пока меня не посетил представитель «Чёрного лебедя».

– «Чёрного лебедя»? – переспросил Грейди, у Софи вырвалось удивлённое «Вчера?», а Биана с Дексом в один голос спросили у Бронте:

– Вы об этом знали?

– Мы… не знали о той встрече, – после небольшой заминки сообщил Бронте королю Энки.

– Заметно.

Та-та-та-там. Та-та-та-там. Та-та-та-там.

– И я это нахожу весьма странным, особенно притом что многие из преклонивших передо мной колени присутствующих состоят в этом ордене. Ведь так?

– Да, – согласилась Софи, надеясь, что уже можно встать. Песок под ногами оказался гораздо жёстче, чем на первый взгляд, и колени начали ныть.

Интересно, как её друзья умудряются держаться так уверенно, даже не шелохнувшись.

– Теперь вы наверняка понимаете, почему меня возмущает ваша подозрительная неспособность решить все вопросы за одну встречу, – сообщил ей король Энки.

Та-та-та-там. Та-та-та-там. Та-та-та-там.

Она не отважилась взглянуть на друзей, понимая, что их встревоженные взгляды окончательно сметут последние остатки уверенности.

И двадцать семь шагов через зал показались ей двадцатью семью милями. Король Энки, принюхиваясь, склонился к ней, и, чтобы не выдать своего волнения, ей пришлось вытянуть руки по швам.

– Какой панический ужас, – пробормотал он.

– Разве у меня нет повода? – спросила она в надежде завоевать его расположение откровенностью и ненавязчивой лестью.

– Пожалуй, есть.

Та-та-та-там. Та-та-та-там. Та-та-та-там.

– Значит, теперь Лунный жаворонок носит корону, – заметил он, откинувшись на троне. – И она отмежевалась от собственных создателей.

– Я не…

Софи осеклась, понимая, что спорить с королем Энки – себе дороже.

Тогда она расправила плечи, поправляя золотистый плащ и одёргивая расшитые самоцветами полы блузки, и наконец заявила:

– Я навсегда останусь их Лунным жаворонком.

– И что же именно это означает? – поинтересовался он.

– Честно? Понятия не имею, – призналась Софи, затаив дыхание в наступившей тишине.

Наконец король Энки издал какой-то резкий звук, от которого она поначалу съёжилась, но вскоре поняла, что это просто отрывистый смешок.

– Пожалуй, мы с вами могли бы найти общий язык, леди Фостер, – заметил он, явно не меньше её поражаясь собственной любезности, – не будь целью вашего визита критика моего города.

Софи прошиб пот, побежавший по спине, и она перевела дух, чтобы взять себя в руки.

– Я…

– Отрицать ни к чему, – перебил король Энки. – И может быть, не стоит вас осуждать. Не ваша вина, что для встречи со мной Совет выбрал милого ребёнка, видимо, в надежде сгладить оскорбление.

Он перевёл взгляд на кого-то за спиной Софи и добавил:

– Ну хоть у «Чёрного лебедя» для передачи своих надуманных опасений хватило смелости устроить встречу первых лиц!

– Софи тоже первое лицо, – отозвался Бронте.

– Да уж! А какую впечатляющую команду вы ей подобрали, – усмехнулся король Энки. – Трое детей и подросток, которого едва ли можно считать взрослым. И все то ли от ужаса онемели, то ли не понимают, что уже давно могли бы подняться с колен.

– Мы не боимся! – воскликнула Биана, и Софи постаралась не вздрагивать и не ударяться в панику из-за этой выходки, что могла стоить Биане тюремного заключения у дворфов.

– И всё понимаем, – добавила Биана. – Просто кланяться не привыкли.

Король скривил губы не то в улыбке, не то от презрения.

– Неслыханная дерзость, – заметил он, повернувшись к Софи.

Та-та-та-там. Та-та-та-там. Та-та-та-там.

– Мы, может, и молоды, – спокойно, но не робко ответила Софи, – но уже пережили столько, что вы даже не представляете. И явились не ради критики. Мы хотим помочь. Незримые…

– Да. Вчера один из ваших создателей уже поведал мне всю эту историю, – перебил король Энки. – Я сто-о-олько выслушал о том, что следующий удар этих злодеев, с которыми вы никак не можете справиться, будет нацелен на мой народ. А ещё сто-о-олько опасений по поводу теней, теневого потока и магсидиана.

На последнем слове он перевёл взгляд на Нубити, словно от него не укрылось, что та каким-то образом умудрилась обойти его приказ.

Та-та-та-там. Та-та-та-там. Та-та-та-там.

Софи невольно покосилась на источник звука и вдруг поняла, что королевский трон высечен из цельной глыбы магсидиана.

– Правда, впечатляет? – спросил король Энки, поглаживая камень. – Самый огромный экземпляр за всю историю. Величайшее средоточие власти.

– Какая красота, – прошептала Софи, ничуть не кривя душой.

На вид трон был несколько грубее той богато украшенной мебели, на которой восседали другие короли и сильные мира сего… но в грубой простоте была своя привлекательность. Казалось, дворфы нарочно старались высечь в магсидиане как можно меньше граней, словно давая понять окружающим, что большего их королю и не требуется.

И Софи невольно задумалась, что должен притягивать трон благодаря такой форме.

Справедливость?

Правду?

Но вслух спрашивать не стала.

Зато поделилась тем, что узнала от Стины с Вайли как раз перед отбытием в Лоумнор, когда они передали ей разговор с леди Зиллой.

– А знаете, некоторые считают теневой поток первоосновой, существовавшей задолго до появления всего остального, – заметила она.