Легенда советской разведки - Теодор Гладков

В один из дней, когда разведчики проходили мимо памятника Адаму Мицкевичу, рядом, обдав брызгами, промчался серый автомобиль. Пастухову показалось, что он узнал пассажира в офицерской форме, сидевшего рядом с шофером.

- Видал? - спросил он Кобеляцкого. - Он?

- Он, Грачев, - подтвердил Михаил. - Ну, теперь жди больших дел.

Долго ждать не пришлось. Через три дня Львов, как в свое время и Ровно, был необычайно взбудоражен. Повсюду люди шепотом передавали друг другу самые фантастические подробности о том, как неизвестный офицер убил двух высокопоставленных немецких чиновников.

Разведчики ликовали: значит, они правильно опознали пассажира серого автомобиля.

13 февраля Пастухов купил у мальчишки на улице две издававшиеся во Львове газеты на украинском и немецком языках - "Львiвскi вiстi" и "Лембергер Цайтунг"1. Обе газеты напечатали сообщение об убийстве вице-губернатора дистрикта Галиция, шефа правительства дистрикта доктора Отто Бауэра и шефа канцелярии президиума правительства дистрикта, земельного советника юстиции доктора Гейнриха Шнайдера.

Мальчишка-разносчик так и не понял, почему довольно мрачного вида невысокий, сухощавый дядька вдруг отвалил ему за две газеты столько денег, сколько он не зарабатывал и за день.

Радостные и гордые за товарища, Пастухов и Кобеляцкий отметили его успех тем, что возле кинотеатра "Риальто" пристрелили эсэсовского лейтенанта, а на вокзале ночью, воспользовавшись вспыхнувшей при воздушной тревоге паникой, уничтожили даже немецкого генерала.

Видел во Львове Кузнецова и Борис Харитонов. Он шел по Академической улице, когда вдруг увидел возле приткнувшейся к бровке тротуара автомашины офицера в длинной шинели и надвинутой низко на брови фуражке. Подойдя ближе, он узнал в немце Кузнецова. Как полагал Харитонов, Кузнецов тоже узнал его, но подал немой сигнал - "проходи мимо".

Как выяснилось позднее, видела Кузнецова во Львове и Лисовская. Первые дни после ареста Лидию допрашивали дотошно, но мер физического воздействия не применяли, видимо, рассчитывали на ее благоразумие. Но потом церемониться перестали. Видимо, немцы пришли к твердому убеждению, что она не только была в курсе деятельности Зиберта, но и являлась его сообщницей. Ее перевели в тюрьму и стали избивать по-настоящему. Однажды, уже в двадцатых числах января, всех узников вывели на расстрел. Лидию спасло то, что после очередного допроса она валялась на полу камеры без сознания. Надзиратель решил, что она мертва...

Затем Лисовскую перевезли во Львов и под плотной охраной гестапо поселили на конспиративной квартире (по некоторым данным, на Дворницкой улице, 8). Здесь Лисовскую привели в порядок, подлечили, хорошо одели и под наблюдением агентов секретных служб стали ежедневно выводить на прогулку по центральным улицам Львова. Цель - опознание Зиберта. Видимо, гитлеровцы "вычислили", что обер-лейтенант, которого они так настойчиво искали последние недели, перебрался в этот город. Действительно, однажды Лида возле знаменитой львовской гостиницы с рестораном "Жорж" (существующим и поныне) увидела Кузнецова. Опасаясь, что Зиберт подойдет к ней, она отвернулась и стала с зеркальцем в одной руке, другой поправлять прическу. Кузнецов, как она полагала, все понял и прошел мимо, не повернув головы.

Агенты гестапо заподозрили, что Лидия подала кому-то сигнал, но не уловили - кому именно, офицеров на улице было много, а доказать ничего не могли.

Одним из ответственных сотрудников полиции безопасности во Львове был гауптштурмфюрер СС Петер Кристиан Краузе, принимавший непосредственное участие в поисках во Львове и его окрестностях гауптмана Зиберта. Его подпись имеется на некоторых документах, касающихся Кузнецова. В первые же дни после окончания войны Краузе был взят в плен Красной Армией, но до 1948 года он выдавал себя за рядового солдата Германа Рудаки, потом наконец был изобличен как военный преступник. 8 сентября 1951 года Краузе, содержавшегося в лагере под Ижевском, допросили. Разумеется, он кое-что утаил, кое-что исказил, кое-что действительно успел позабыть, но часть его показаний заслуживает интереса и доверия, так как могла быть проверена по другим источникам.

В частности, Краузе косвенным образом подтвердил рассказ Лисовской, хотя фамилии ее не помнил или не знал. Во всяком случае, гестаповец правильно назвал Лидию вдовой польского майора, работавшей экономкой в доме генерала Ильгена. Он точно описал и внешность Лисовской: "Она примерно пятого-седьмого года рождения, среднего роста, блондинка с пышной, красивой прической. Красивая женщина". Краузе рассказал, что эту женщину неоднократно водили на места явок в поисках Зиберта, но безрезультатно.

В конце концов зипо отказалось от плана использовать Лисовскую для поимки Зиберта и оставило ее в покое, хотя и под надзором. Ее не арестовали, видимо, из соображений дальновидных: такой агент как Лисовская мог пригодиться в будущем...1

В конце концов удалось восстановить основные эпизоды, относящиеся к действиям "Колониста", "Кантора" и "Ила" во Львове.

...Новенький серый "пежо", полученный в Луцке от Винцента Окорского, со всех точек зрения устраивал Ивана Белова. Что и говорить, машина была превосходной. Маневренна, баки заполнены первосортным бензином. Предусмотрительные поляки даже успели в ожидании неизвестных им людей от Медведева сменить номерные знаки. Так что со стороны транспорта никаких сюрпризов не предвиделось. До Львова Зиберт и его спутники добрались без задержки.

Но здесь начались трудности. Город был переполнен офицерами, чинами военной администрации, сотрудниками спецслужб в форме и в штатском.

Хаос и неразбериха, царившие во Львове, при наличии надежных квартир и прочных связей могли бы только способствовать выполнению заданий, но при отсутствии таковых становились весьма серьезной помехой. А дело обстояло так: ни один надежный адрес, полученный Кузнецовым перед отъездом, не сработал, нужных людей во Львове по разным причинам не оказалось. Положение становилось тревожным. Оно усугублялось и тем, что гитлеровцы, бессильные навести порядок в своем тылу, видели единственное спасение в усилении репрессий. Бесчисленные патрули на каждом шагу проверяли документы не только у местных жителей, но и у военных (правда не у офицеров), вылавливали дезертиров.

Возможно, если бы Кузнецов встретился во Львове сразу с Пастуховым и Кобеляцким, проблема с жильем была бы решена. Более того, возможно, что в этом случае Николай Иванович и его спутники остались бы живы, как уцелели и Пастухов и Кобеляцкий. Если бы... Но история, как известно, не признает сослагательного наклонения.

До сих пор с достоверностью неизвестно, где жили во Львове Кузнецов, Каминский и Белов. Есть только догадки, что у каких-то дальних родственников или знакомых Яна. Возможно, они несколько раз меняли квартиры. Ясно лишь одно - ни в гостинице, ни в военном общежитии разведчики на ночлег не останавливались.

Основываясь на информации, полученной от ему лишь ведомого источника, Александр Лукин рассказывал автору, что, обедая в ресторане "Жорж", гауптман Зиберт познакомился с пожилым подполковником, давно уставшим от войны, и, благодаря своей способности внушать доверие и нравиться даже незнакомым людям, оказался вечером у того в гостях. Подполковник был одним из заместителей... военного коменданта города! В прихожей особняка, занимаемого подполковником, Зиберт заметил на круглом столике груду запечатанных и уже вскрытых конвертов, словом, почту, на которую задерганный заботами заместитель коменданта отвечать явно не собирался. Один конвертик с броским штампом привлек профессиональное внимание разведчика, и он попросту незаметно положил его к себе в карман.