Чужие. Геноцид. Чужая жатва - Роберт Шекли

– Стэн, в чем дело? – поинтересовалась Джулия.

– «Боги сначала сводят с ума тех, кого хотят уничтожить». Впрочем, я уверен, что вы не знаете автора и этих слов. Ладно, неважно. Норберт, я боюсь, из всего, что ты мог уничтожить, ты выбрал самое ценное. Похоже, это был сверхзвуковой внутренний ограничитель.

– Ты уверен? – забеспокоилась Джулия. – Мы можем в этом как-нибудь убедиться?

– Где-то должен стоять серийный номер, – ответил Мяковски и изучил куски искривленного металла. – Да, я так и думал. Теперь пора перейти к следующему шагу.

– Он будет сложным? – спросила Джулия.

– Не очень. Норберт, дай изображение через один из бортовых иллюминаторов.

Снаружи Стэн увидел желтовато-коричневую дымку, через которую было видно, как двигаются темные силуэты. Это были чужие. Часть из них проснулась, а некоторые все еще приходили в себя. Сначала медленно, потом все быстрее они направлялись к кораблю сборщиков маточного молочка.

– Настрой фокус, – приказал Стэн, недовольный качеством изображения.

– Простите, сэр.

Когда изображение улучшилось, профессор отчетливо увидел вокруг корабля темные силуэты чужих.

– Ладно, – продолжал Мяковски, – ограничителю настал конец, и чудовища проснулись. Ну и отлично. В общем-то, здесь наша работа закончена. У нас есть корабль с грузом. Это было непросто, но мы все же до него добрались. Теперь нам надо доставить его на «Доломит» и убраться отсюда. Норберт, проверь контрольную панель.

Робот отправился выполнять приказ. Через какое-то время он снова заговорил:

– Боюсь, у нас проблемы, доктор.

Мяковски и сам видел это через зрительные рецепторы Норберта. Схватка внутри корабля привела к тому, что некоторые кнопки на пульте управления сломались.

– Стэн, – встревожилась Джулия, – а сможет ли он управлять кораблем?

– Конечно, если судно было бы в порядке, – ответил Мяковски. – Но боюсь, теперь не все так просто. Пульт управления разбит.

– Он может его починить?

– Если бы у него было время, конечно он починил бы, но его нет. Первым делом нам надо снова связаться с «Доломитом». Гилл, удалось вызвать капитана Хобана?

– Еще нет, сэр, – доложил Гилл. – Кажется, на «Доломите» произошло что-то серьезное.

– Просто замечательно, – сказал в отчаянии Стэн. – Мне бы очень хотелось, чтобы капитан вышел с нами на связь.

– Выйдет, – уверенно заявил андроид. – Я знаю капитана Хобана. Он свяжется с нами при первой возможности.

– Ладно, значит, у нас есть немного времени, и мы, наконец, сможем сделать то, что так давно откладывали.

Джулия удивленно посмотрела на него:

– Стэн, о чем ты говоришь?

– Я хочу заглянуть внутрь улья, – ответил Мяковски и кинул тяжелый взгляд на Гилла, будто бросал ему вызов.

Андроид сразу почувствовал себя неуверенно и посмотрел на Джулию, которая почти незаметно пожала плечами. Гилл напомнил себе, что оценивать ситуацию – очень трудная задача, а выносить суждение о поведении людей – задача невыполнимая.

– Как скажете, сэр, – наконец смог произнести андроид.

– Норберт, ты там? – спросил Стэн.

– Да, доктор Мяковски.

– Хорошо. Полагаю, у тебя все системы работают нормально?

– Все показатели горят зеленым, – доложил робот.

– Твой ограничитель работает?

– Да, сэр, – ответил Норберт после того, как проверил.

– А ограничитель Мака?

– Он функционирует нормально, – ответил робот, склонившись над собакой.

– Тогда выключи его и открывай дверь корабля.

– Сэр?

– Норберт, у тебя проблемы со слухом? Ты что меня не слышал?

– Просто вы отдали очень странный приказ, доктор, и я хочу убедиться, что понял вас правильно. Ведь если я отключу ограничитель на ошейнике собаки, то он станет видимым для чужих.

– Именно это я и имел в виду, – сказал Стэн. – Мы сделаем чужим маленький подарок в виде собаки.

– Отдать Мака им?

– Именно так. Или ты действительно меня не слышишь?

– Слышу, сэр. Но разве это так необходимо?

– Конечно, необходимо. Возможно, они отнесут Мака прямо к королеве. Ведь они дают ей все самое лучшее, разве не так?

– Да, сэр. По крайней мере, так пишут в литературе.

– Точно, – произнес Стэн, смеясь. – На какое-то время я уже и забыл, что ты не один из них.

Гилл и Джулия переглянулись. Андроид слегка нахмурился и отвел взгляд. Джулия поджала губы. Ей не очень нравилось то, что происходило в тот момент, но это уже было не ее дело.

– Мак послужит пищей для чужих. Небольшим, но очень лакомым кусочком для королевы. Именно ей они отнесут пса. А ты, мой дорогой друг-робот, пойдешь за ними. Ты включишь ограничитель, и они тебя даже не заметят. Ничего не подозревая, они проведут тебя через лабиринт прямо в ее зал. Благодаря тебе я получу первое изображение королевы улья, чем принесу неоценимую пользу науке. Это стоит многих псов, таких как Мак. Но помни, что он – обычная собачонка, а ты – единственный в своем роде. Ты – уникум.

Стэн повернулся к Джулии и Гиллу. Свет отражался от его очков. Лицо профессора исказилось, и он спросил повышенным тоном:

– У кого-нибудь есть возражения?

Гилл отвернулся и не ответил. Джулия казалась слегка недовольной:

– Отдай им Мака или целую собачью свору, мне все равно, но будь добр, удовлетвори мое любопытство – зачем тебе все это нужно?

– Это единственная возможность быстро попасть в улей и не тратить черт знает сколько времени на поиски входа. Защищаясь от ветра, они запечатали гнездо снаружи. Разве ты не заметила? У чужих должна существовать целая система тоннелей, чтобы входить и выходить оттуда. Они могут тянуться на сотни миль. А если мы сделаем так, как я говорю, то Норберт сможет проложить электронный путь.

– И для каких целей это нужно? – спросил Гилл.

– По крайней мере, для двух, – объяснил Стэн. – Во-первых, благодаря видеозаписи Норберта мы внесем в науку огромный вклад. Мы обеспечим их бесценной записью жизни чужих внутри улья. И во-вторых, мы сможем возвращаться за маточным молочком, когда захотим.

– Теперь понятно, Стэн. Я уже боялась, ты имеешь что-то против собак.

– Конечно, нет. На самом деле, я хочу, чтобы Норберт попытался спасти Мака, когда они доберутся до цели.

– Но ведь это может и не получиться, – сказал Гилл.

– Давайте уже начнем. Действуй, Норберт!

– Нет, – сказал Моррисон, – я никак не могу с ними связаться.