Бой не вечен! - Василий Головачев

– Остынь, полковник, – осуждающе покачал головой Ираклий. – Мы все поедем туда, но только в нужное время и после тщательной подготовки. Сам когда-то разрабатывал такие операции, должен понимать их сложность.

– Если вы не поедете со мной сейчас, я поеду один.

– Сорвешь трафик, – тихо сказала Мария.

– Что?

– Для освобождения Лизы готовится Д-трафик с учетом всех возможных вариантов и деталей, твое появление сорвет операцию. Потерпи немного.

Крутов сгорбился над сумкой, постоял немного, помял лицо ладонями и сел, ни на кого не глядя.

– Извините… крыша едет.

– Что такое батальон «Л»? – поинтересовался тихий Корнеев из-за спины Ираклия. – Воинская часть Легиона?

– «Л» – первая буква слова «леди». Это «амазонки» Легиона, великолепно тренированные женщины, особая группа отряда «ГОРЕ».

– Горе, малый я не сильный… – насмешливо пробормотал Корнеев. – Съест упырь меня совсем.

– Зря шутишь, – посмотрела на него Мария с упреком. – Я знаю, что «леди» Легиона ни в чем не уступают мужчинам, а по части жестокости и агрессивности превосходят их.

– Она права, – хмуро сказал Ираклий. – В свое время я сталкивался с девицами подобного рода. Сражаться с ними будет нелегко. Когда будет готов план операции?

– Нам сообщат, – пожала плечами Мария. – Пока же давайте вызволять Панкрата.

– Разве уже известно, где он?

– В Переславле. Его держит в подвале под своим загородным домом некий гражданин Погребко Михаил Васильевич.

– Тогда почему мы здесь сидим? Поехали в Переславль. Найдем хату этого Погребка, вынем из него душу и освободим Кондратыча.

– Не все так просто. Погребко – один из хитро замаскированных агентов контрразведки Легиона, подчиненный непосредственно Барановскому, секретарю Совбеза, который одновременно является заместителем Директора Проекта. Его дом – настоящая долговременная огневая точка, дот с электронной защитой и серьезной охраной. Просто так, с наскока, его не взять. Сейчас подходы к нему изучает «двойка», потом подключится «тройка» и «четверка» Катарсиса, а уж потом группа наведения «семерки» и мы. Но времени у нас действительно мало, поэтому отправляемся в Переславль немедленно.

Мария посмотрела на поникшего Егора.

– Встряхнись, Витязь. Команде нужен командир.

Крутов поднял на нее невидящий взгляд, мгновение смотрел как бы сквозь женщину, сквозь стены гостиницы и очнулся. Провел рукой по волосам, расправил плечи. Ираклий смотрел на него оценивающе и недоверчиво, Корнеев – с надеждой, Мария – понимающе, с затаенной печалью. Тогда он сказал: «Побежали», – и первым вышел из номера.

В Переславль-Залесский они приехали в двенадцать часов дня, пообедали, и Крутов решил покататься по городу один, чтобы хоть как-то развеяться, снять завладевшее им напряжение, благо ответ начальника «семерки» на его вопрос: что делать дальше? – был прост: ждать!

Оседлав вишневую «одиннадцатую» Марии, он направился к центру города, полюбовался на Спасо-Преображенский собор на Красной площади и церковь Петра-Митрополита, постоял возле памятника Александру Невскому, выпил кофе в баре на Ростовской улице и сделал круг по набережной Трубежа, чувствуя, как его охватывает ностальгия по Ветлуге. Переславль-Залесский во многих деталях напоминал Ветлугу, один из старинных провинциальных русских городков, которых не брало время, несмотря ни на какие перемены в общественном устройстве страны.

Видимо, чувство ностальгии и подвело Егора, не ждавшего каких-то особых открытий и опасных встреч, забывшего на минуту, что где-то в городе работают агенты Легиона и сидит в заточении Панкрат Воробьев. Уж слишком тихим и мирным выглядел этот город. Да и приехали они сюда незаметно, не сопровождаемые «хвостами» каких-либо контор, ни государственных, ни частных. Система же видеоконтроля в Переславле еще не заработала в полную силу, телекамеры были установлены пока лишь на Народной площади и возле зданий городской администрации, УВД и тюрьмы. К тому же в городе давно работала «двойка» – разведка Катарсиса, которая прекрасно знала Переславль и дала рекомендации, где может остановиться команда Крутова, не вызывая подозрений.

Все эти соображения промелькнули в голове Егора, когда в районе пересечения Советской улицы и Кривоколенного переулка в корму его «Лады» на скорости под восемьдесят километров в час врезалась иномарка, белый «двухсотый» «Мерседес» совершенно замученного вида. Егор как раз притормозил перед светофором, получил ощутимый удар и только тогда заметил инспектора ГИБДД, деловито переходившего дорогу. А из «мерса» меж тем вылезала четверка амбалов, классического вида вышибал: бритые виски, толстые шеи, пиджаки, надетые на майки, цепи, перстни, серьги в ушах. Затем вышел и хозяин, вальяжного вида молодой господин в бежевом костюме, похожий на Гитлера в исполнении Осенева: усики под длинным носом, челка набок, дегенеративная челюсть.

Крутов, чертыхнувшись в душе, вылез из машины.

Первым подошел гибдовец, поцокал языком, разглядывая разбитый бампер и фары «Мерседеса». – Да, влип ты, парень! Не надо было тормозить на зеленый свет.

– Я притормозил на красный.

Пожилой сержант с пузечком поднял на Крутова равнодушный взгляд, и тот вдруг понял, что попал в самую примитивную «вертушку». Светофор в этом месте – на перекрестке – был регулируемый, и включал его именно инспектор, если возникала необходимость разгрузить дорогу в каком-нибудь направлении. Он включил «красный» точно перед машиной Егора, а «Мерседес», вынырнувший как привидение, – Егор вспомнил, что он обогнал его «Ладу» минуту назад и тут же отстал, – специально въехал в зад «одиннадцатой». Ловушка была спланирована заранее, и Крутов угодил в нее, как старательный ученик автошколы.

– Мужик, платить будешь? – подошел один из рэкетиров, даже не взглянув на передок «Мерседеса». – Здесь работы на две штуки, не меньше.

– А будешь сопротивляться, – ласково добавил «Гитлер», – я тебя надолго в тюрягу засажу. Когда ты выйдешь оттуда, на Марсе уже будут яблони цвести. Усек?

Крутов посмотрел на разбитый бампер «мерса», отметил вмятины и шрамы, явно не относящиеся к данному наезду. Стало окончательно ясно, что бригада «вертухаев» работает давно и не раз била свой многострадальный аппарат о зады чужих машин. Это был чисто российский бандитский «бизнес» во всем его уродстве, а главное, поддерживаемый мелкими и крупными чинами «при исполнении», и доказать «бизнесменам» правду было невозможно.

Прокачав эти соображения за пару секунд, Крутов тем не менее не принял никакого решения, не зная, что лучше: начать возмущаться и доказывать свою невиновность, договориться с рэкетирами «полюбовно», пообещав им заплатить, или начать изображать из себя еще более «крутого». Однако все решилось без его участия. Разведка Катарсиса, вероятно, тихо вела своего опера и подоспела на помощь вовремя.

К перекрестку подъехал черный «Кадиллак» с затемненными стеклами, со стороны пассажира опустилось стекло, из окна выглянула Мария и начальственно поманила пальцем инспектора. Что она говорила ему, слышно не было, только сержант вернулся обратно «на рысях», потный и красный, озабоченно осмотрел битые автомобили и сказал с преувеличенной бодростью: