Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры - Олег Хлевнюк

В Москве в то время, когда Сталин посылал подобные телеграммы в Испанию, был проведен печально известный февральско-мартовский пленум ЦК партии, давший старт новому витку репрессий. При предварительном ознакомлении с докладом Молотова, подготовленным для этого пленума, Сталин подчеркнул тот фрагмент, в котором утверждалось, что Троцкий дал директиву своим сторонникам в СССР «беречь силы к наиболее важному моменту — к началу войны и в этот момент ударить со всей решительностью по наиболее чувствительным местам нашего хозяйства»[741]. Напротив положения о том, что «от нас (т. е. от партии. — О. X.) ушли те, кто неспособен к борьбе с буржуазией, кто предполагает связать свою судьбу с буржуазией, а не с рабочим классом», Сталин сделал приписку: «Это хорошо. Было бы хуже, если б они ушли во время войны»[742]. Рассуждения об особой опасности вредителей и шпионов в условиях войны содержались в выступлениях на пленуме и самого Сталина. «Чтобы выиграть сражение во время войны, для этого может потребоваться несколько корпусов красноармейцев. А для того чтобы провалить этот выигрыш на фронте, для этого достаточно несколько человек шпионов где-нибудь в штабе армии или даже в штабе дивизии, могущих выкрасть оперативный план и передать его противнику. Чтобы построить большой железнодорожный мост, для этого требуются тысячи людей. Но чтобы его взорвать, на это достаточно всего несколько человек. Таких примеров можно было бы привести десятки и сотни», — заявлял он[743].

Продолжая эту линию, Сталин принял активное участие в подготовке статьи «О некоторых коварных приемах вербовочной работы иностранных разведок», опубликованной в «Правде» 4 мая 1937 г. Этот огромный материал, занимавший три подвала в номере, был важным элементом идеологической подготовки «большого террора». Статья неоднократно перепечатывалась в разных изданиях, активно использовалась в пропаганде, была предметом специального изучения в партийных кружках и т. д. Как свидетельствует первоначальный вариант статьи, сохранившийся в личном архиве Сталина, Сталин ужесточил заголовок материала, который первоначально имел прозаическое название «О некоторых методах и приемах работы иностранных разведок».

Статья в отличие от многих материалов такого рода имела не отвлеченный характер, а описывала конкретные примеры (неясно, реальные или вымышленные) вербовки советских граждан, прежде всего тех из них, кто побывал в заграничных командировках. Это придавало ей внешнее правдоподобие и убедительность. Сталин лично вписал в статью почти страницу текста об одном таком случае. Советский работник, находившийся в Японии, встречался в ресторане с некой «аристократкой». Во время одной из встреч в ресторане появился японец в военной форме, заявил, что он муж этой женщины и поднял скандал, требуя удовлетворения. В это время появился другой японец и помог замять дело после того, как советский гражданин дал письменное обязательство информировать его о делах в СССР. «Примиритель» оказался агентом японской разведки, а советский гражданин стал шпионом[744].

Подобные частные примеры, утверждалось в статье, являются отражением целой системы деятельности враждебных разведок, хорошо известной еще по опыту Первой мировой войны. Немецкая разведка, говорилось в материале, располагала обширной картотекой на граждан России, Франции, Великобритании, которые рассматривались как «резерв для вовлечения в шпионскую работу». «В первую очередь, конечно, принимаются во внимание политически неустойчивые, колеблющиеся элементы, затем люди со всякого рода слабостями и пороками, склонностями к выпивке, извращениям, замеченные в нечестном отношении к государственным средствам, совершающие растраты и т. д. Располагая таким списком, в той или иной мере скомпрометированных людей, иностранные разведки пользуются выездом этих людей за границу для привлечения к шпионской работе». Подобные указания отражали реальную практику репрессий. Известно, например, что в 1937–1938 гг. по обвинению в шпионаже были арестованы многие советские руководители и рядовые работники, побывавшие в разное время в зарубежных командировках.

Идея разоблачения «шпионов» и предотвращения потенциального предательства была положена в основу подготовки дела о «контрреволюционной организации» в Красной армии, а также широкой пропагандистской кампании, организованной вокруг этого дела. Объясняя суть «заговора» в руководстве Красной армии участникам Военного совета при наркоме обороны СССР 2 июня 1937 г. Сталин заявил: «Хотели [в] СССР сделать вторую Испанию»[745].

Аккомпанемент сообщений о заговорах и анархии в Испании был важной составной частью пропагандистской кампании «усиления бдительности» и борьбы с «врагами» в СССР. В июне-июле 1937 г., в период подготовки массовых операций против «антисоветских элементов» в СССР, советские газеты были заполнены статьями о событиях на испанских фронтах, об арестах германских шпионов в Мадриде и троцкистов в Барселоне, о падении столицы басков Бильбао в результате измены одного из командиров баскской армии и т. п. Летом 1937 г. в Испании была создана специальная структура государственной безопасности для борьбы с шпионажем и «пятой колонной» — СИМ (Servicio de Investigacion Militar), которая быстро охватила все части республиканской Испании и жестоко подавляла любую оппозицию. Деятельность этой новой структуры вызвала резкую критику даже левых сил в западных странах. Уже тогда усиление репрессий в Испании связывалось с аналогичными процесами в СССР и деятельностью советских агентов[746]. Уничтожение «пятой колонны» в Испании и СССР все более синхронизировалось.

В июле еще более обострилась обстановка на Дальнем Востоке в связи с нападением Японии на Китай[747]. 21 августа 1937 г. произошли два важных события. С одной стороны, был подписан договор о ненападении между СССР и Китаем, направленный против Японии. С другой стороны, в этот же день было принято постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края». Осенью 1937 г. на Дальнем Востоке были проведены массовые аресты и депортация всего корейского населения из этого региона (более 170 тыс. человек). Цели этой депортации были определены в постановлении СНК и ЦК, утвержденном 21 августа 1937 г., как «пресечение проникновения японского шпионажа в ДВК»[748]. Бывший начальник управления НКВД по Дальневосточному краю Г. С. Люшков, который непосредственно руководил депортацией, до прибытия на Дальний Восток был принят Сталиным и получил инструкции. Затем, как известно, Люшков перебежал к японцам. Представителям японских спецслужб Люшков сообщил, в частности, что Сталин не доверял корейцам, поскольку они проживали в пограничной зоне, и полагал, что японцы будут использовать корейцев как агентов для засылки на советскую территорию[749]