Наследники хаоса - Майкл Блэк

Красота порой таит в себе опасность…

Ларс Арнольский

В этом огромном помещении, полном развлечений, одежды, оружия и спиртного, догорал последний огонек беседы.

Они сидели втроем, посреди пустого зала. Ни криков, ни ругани, ни пьяных драк, ни тоскливых песен.

Тишина. Только слуга рассекает дорожки между столами. Но от его шагов не становится спокойнее. Скорее, наоборот.

Первый ажиотаж обернулся вакуумом бескрайней пустыни. Будто люди испарились, оставив путь к победе незавершенным и похоронив души где-то здесь, в этих стенах…

Испытание арены ещё не было закончено, а вместо тысячи человек в зале сидели только трое. Совершенно одни.

Так решил Гер Синдлер. Он повелел выпустить Ларса и его спутников последними. Почему так? Наверное, подумал, что они чересчур сильны, а может быть, испугался потерять слугу, Ганса…

Кажется, ничего не изменилось. Ларс остался прежним. Ему и дальше хотелось общаться, веселиться и говорить. Но его сердце мучилось. «А что, если мне скажут с ними сражаться? Что, если кто-то из них обернется и всадит мне в спину холодный удар?» Он отмел мысли прочь «Нет. Мы стали партнерами. И с самого начала каждый из нас хотел получить деньги в одиночку. Каждый планировал оплатить кровавый пропуск наверх. А значит…»

Он наконец понял реальную цену победы. Одно дело убивать убийц, а другое – тех, кто пришел сюда из-за проклятой судьбы. В душе завыли волки. «Что за мечта заставила их пойти на это? Какая крайность?» Ларсу хотелось подтверждения, что его цель стоит воплощения. Что она правильнее, чем у них…

– Чем ты занимаешься в обычной жизни, Ганс? – спросил принц, видя грустные взгляды спутников.

– Я говорил. Я живу здесь. Работаю здесь. И все условия у меня лучше, чем у любого человека, что приходит на арену.

– Неужели ты и вправду не видел мир? – поразилась Кэрол.

– Да, – как-то неохотно ответил Ганс. – Мир снаружи холоден и неприветлив. Заработать там тяжело, а воры и разбойники сидят на каждом углу. Жизнь разоряется войной, хитрыми женщинами и голодом. И куда проще жить припеваючи, наслаждаясь раем, который выстроен в этой арене.

– Похоже, что слова принадлежат не тебе, – прищурившись, заметила лучница. – Ты ведь понимаешь, что сюда приходят именно потому, что хотят выбраться в мир?

– Мне это тоже не показалось убедительным, – признался Ларс. – А куда ты тратишь заработанные деньги?

– Да-да! – поддержала Кэрол. – Мне тоже любопытно. Ты ведь работник арены. И утверждаешь, что не был снаружи. Куда же девается оплата?

– Она хранится у Гера Синдлера. Я богат, как король. И целые комнаты, набитые золотом и алмазами, принадлежат мне!

Ларс и Кэрол переглянулись.

– Что ж, а что насчет тебя, Кэрол? Куда ты потратишь деньги?

Она как-то странно поникла:

– Может быть, вернусь к родителям…

Сердце Ларса облилось кровью:

– Давно их не видела?

– С тех пор как сбежала из дома…

Ганс оперся локтями на стол, словно обсуждалось нечто совершенно непонятное и недостижимое. «Судя по глазам, он заинтересовался».

– Мне хочется высказаться… Ведь кто знает, что случится на третьем испытании. Сегодня я уже почувствовала дыхание смерти. А теперь мне кажется, что я не доживу до завтрашнего дня.

– Расскажи нам, и мы унесем твою историю в могилу, если потребуется, – сказал Ларс.

Она вздохнула:

– Мой отец был каменщиком на приисках и пропадал в горах неделями, а то и месяцами. Мать работала прислугой в доме знатного дворянина. А меня оставляли присматривать за нашей бедной лачугой. Но маленькой девочке нужна свобода и легкость. Я была слишком самостоятельной для своего возраста и, прибрав дом, обычно убегала к друзьям, чтобы поиграть.

Был ясный день. И я плохо помню, что тогда произошло. Не могу выбросить из головы слезы, которые бежали по моим щекам… Мне хотелось пропасть и исчезнуть. Кто-то оскорбил меня или ударил… Не помню. Хуже всего было то, что я никому не могла пожаловаться. Мне не с кем было поделиться горем. И я убежала в лес…

Когда опомнилась, вокруг стояла ночь, а найти дорогу к деревне оказалось невозможно… Я набрела на домик лесничего, и там познакомилась с самым добрым человеком на свете. Он пригрел меня, а поутру отвел к родителям и подарил лук, сделанный из дуба. Потом я частенько заглядывала в его хижину, чтобы узнать о таинственном мире, именуемом «лес». Он научил меня охотиться, стрелять, узнавать следы. Воспитал как дочь… Сейчас я это понимаю. Понимаю, что я полюбила его больше, чем родного отца, которого совсем не видела. Мне хотелось уйти жить к лесничему… Но именно тогда в мою жизнь ворвалась беда…

Кэрол помолчала, как будто взвешивая, стоит ли рассказывать. Затем вздохнула и продолжила:

– Я вернулась домой с охоты. Убила утку и хотела вручить маме добычу, чтобы стереть грусть с её лица. А увидела… Плохого человека. Я не знала, что он делает и чем промышляет, но от его визитов маме всегда становилось плохо. Сейчас мне известно, что это был сборщик налогов. Он пришел, чтобы вытрясти очередные деньги, и начал приставать к маме, приговаривая что-то о платежах и долге. Он сказал: «Вы можете купить один месяц, если заплатите своим телом» и притянул маму к себе… Она попробовала высвободиться, но он не отпускал. Его грубые волосатые руки рвали её одежду, а я натянула лук… Стрела летела очень быстро. Я продырявила первое вражеское плечо в своей жизни… Плохой человек ругался, как сапожник, и поливал нашу семью грубым матом, угрожая расправой. При виде второй стрелы сбежал. А мать вместо благодарности обиделась на меня; сожгла лук и заставила работать при дворе, чтобы я не выкинула новой «глупости».

Но у меня не вышло. Я была рождена не для того, чтобы стирать, убирать и присматривать за домом. Мне это жутко не нравилась, и я ужасно переживала из-за новой работы. А потом вернулся отец и узнал, что налоговое бремя увеличилось вдвое… Он избил меня и пообещал, что я никогда не буду стрелять из лука; сказал, что я не рождена мужчиной, а значит, моё дело – мыть посуду и готовить… И я убежала… Навсегда…

Первое время пришлось жить в лесу и питаться тем, что попадется. Из родных мест я ушла, опасаясь столкнуться со знакомыми. Благо умела охотиться. Лук взяла из домика лесничего. А когда я научилась здорово стрелять, то решила вступить в отряд лучников. И там доказала, что умею делать это получше многих мужчин. Но вернуться домой так и не решилась. За пять лет мне не удалось хорошо заработать.