Инсомния - Вова Бо

Пытались купить чего-то в деревнях, но в итоге жители сами были готовы купить у нас еду. Бедный император, наверняка уже одна кожа да кости остались, потому что если правила Архангела на него действуют, то он давно уже сдох от голода.

Как и многие крестьяне в деревнях, что мы проезжали.

Но я тут пока что бессилен, да и всех не спасешь. Голодающие жители, это симптом, а не болезнь. Главная опухоль гниет, как рыба. С головы.

К тряске на неровной дороге привык быстро, тут главное вовремя под зад постелить чего помягче. Так что большую часть пути читал трактат Гил-Маго, который мне дал Йозеф. Кстати, автор трактата — отец нашего преподавателя по фундаментальным основам мира снов.

Собственно говоря, Гил-Маго старший занимался тем же самым в академии, пока не ушел на покой.

Книжка, не сказать, что очень интересная, ведь там в основном про калейдоскоп, в котором я толком и не бывал. Ограниченный конструкт для испытания — не в счет. Но по словам профессора, калейдоскоп представляет собой завихряющуюся спираль.

Чем-то напоминает принцип построения галактики, хотя в этом мире даже слова такого нет. Есть бесчисленное множество снов, расположенных в некоем эфирном пространстве. Они не только завихряются, но и постоянно движутся, относительно центра.

Однако, относительно друг друга сны практически неподвижны, так что по ним можно путешествововать, переходя из одного в другой.

С самим центром интереснее. В точку завихрения попасть невозможно, ловец может приближаться к ней, но будет делать это бесконечно, двигаясь по спирали. Продвижение возможно и с каждым шагом приближаешься ближе и ближе. Но в сам центр попасть нельзя.

Гил-Маго старший предполагает, что в центре находится абсолютная пустота без снов и яви, а в ней живет Гипнос, который вечно спит, а завихрения калейдоскопа — один большой сон бога.

Интереснее с противоположным краем. Если идти от центра в обратную сторону, двигаясь к краям, то можно дойти до конца калейдоскопа. И там, где заканчивается сон, наступает явь. То есть ловец просто просыпается, дойдя до края.

Среди выдвинутых теорий была одна забавная. По этой версии, за краем измеримого калейдоскопа находится барьер, проломив который можно попасть в другой калейдоскоп другого мира.

То есть магистр Гил-Маго не отрицает наличие иных миров, у которых будут свои калейдоскопы. В подтверждение этой теории он приводит сны простых путников, которые видят вещи, невообразимые для мира Эра.

Это можно списать на бурную фантазию, но всем известно, что путники не ограничены законами мира снов. Они не умеют путешествовать по снам, но при этом, засыпая, могут попасть куда угодно, пусть и абсолютно случайно.

— До Шики дошел уже? — спросил Йозеф.

— Нет еще. Ни до Шики, ни до Архитектора.

— Это в одной главе все будет.

— Слушай, — отложил я книгу. — Этот трактат. Он же по большей части чисто теоретический? Или все, что написано в книге — чистая правда?

— Теоретический, — ответил Йозеф. — Но магистр Гил-Маго, по словам отца, был помешан на калейдоскопе. Он всю жизнь посвятил исследованию мира снов и больше него об этом разве что Гипнос знает. Но в некоторых своих очерках, Гил-Маго сомневался в существовании бога. Говорят, за это его и изгнали из Эдеа.

— Он жил в Эдеа?

— Почти все триста лет. А потом подался в отшельники. Почти сразу после того, как выпустил этот трактат.

— А где он сейчас?

— Умер недавно. Лет семьдесят назад.

— Считай вчера, — ответил я.

— Все, робят, даше сами пёхом, — раздалось с носа телеги.

— Спасибо, дедуля, — ответил я, сползая вниз.

Зад, все же отбил, но лучше так, чем ногами. Помахав доброму старичку, мы свернули с дороги в сторону реки.

Проблема в том, что я понятия не имею, где находится круг камней. Где-то на самом краю золотого леса, но чтоб его обойти даже со стороны Эдеа — понадобится несколько дней, а то и неделя.

Я предположил, что эльфы со своими тропами вывели меня примерно в том же месте, где я и вошел. По крайней мере браконьеры говорили про китов в небе в ночь сближения, а значит были где-то рядом.

Потому действуем от обратного и ищем мост, на котором меня приняли. Хоть как-то да сократим место поиска, у нас всего несколько дней в запасе.

— Мостов через эту реку три, — произнес Йозеф. Часа через два упремся в средний, но скорей всего нам нужен дальний, что ближе всего к Золотому Лесу.

— Пошли, значит. Кстати, я видел этот Лес. Красивый, бесспорно, но ничего золотого там нет. Почему его так называют?

— Потому что он буквально растет на горе золота, — хохотнул Йозеф.

— Там залежи что ли?

— Почти, — ответил Йозеф. — Залежи, но не золота, а камней. Лес растет на огромных залежах изумруда. Как эфирного, так и проводящего. Так что этот лес в буквальном смысле волшебный.

— Бывают еще и эфирные изумруды?

— Все камни бывают и эфирными, и проводящими. А бывают и абсолютными, это когда оба типа совмещены. Вполне возможно, что под лесом как раз абсолютные.

Про камни я в общих чертах уже знаю. Эфирные, как и полагается из названия, копят эфир. Проводящие структурируют магию, помогая ловцам снить. Разные камни лучше подходят разным классам сновидений. Изумруды — сновидения жизни, природы, земли, древа и символов некоторых животных. Полевка Хоупа вполне могла бы сочетаться с изумрудом, не будь она альбиносом. А так, скорей всего с алмазом или лазуритом.

Но то, что эфирные камни тоже бывают разных типов — я не знал. Эфир бывает свободный и внутренний. Первый разлит в пространстве или накапливается в тех же камнях. Ловец может его поглощать, перерабатывать, превращая во внутренний. Еще внутренний эфир генерируется источником, но медленно.

У меня на полное восстановление уходит два дня, например. Даже не знаю, быстро это или медленно.

— Лес считают золотым, потому что там буквально все пропитано эфиром. Деревья, трава, животные, да и сами эльфы. Берешь семя камнецвета из Золотого Леса, накидываешь на него свойства сновидения и у тебя в руках заряженный эфиром отпечаток.

— То есть можно его в какой-нибудь фаербол превратить?

— Камнецвет — нет. Он же основан на изумрудах. Но целители делают из них походные аптечки. Приложишь такой камнецвет, с накинутым сновидением исцеления, к ране, и через секунду даже шрама не останется.

— Так вот почему он называется камнецветом, — догадался я. — Потому что он растет на эфирных камнях.

— Гениально, — сбил Хоуп весь восторг. — А знаешь, почему эфирный кристалл называют кристаллом?

— Жаль ты не Бион, подзатыльник бы отвесил, — вздохнул я.

— Твой наставник на тебя плохо влияет.