Тортоделка - Evgesha Grozd

id="id48">

Савва

ВИКА

Галина Фёдоровна, как главный сторож хозяйских судеб, сообщила, что Герман не ночевал дома. Первой же мыслью представила его в постели с Ликой. Хотя… Говорят, он послал её крепко и далеко. Надолго ли?

Думать об этом не очень хотелось, так как проклятая утренняя тошнота превращала мысли в винегрет. Кое-как приведя себя в порядок, вызвала такси и приехала на работу.

Немного струхнула, обнаружив, что охрана снята. Странно.

— Герман? — позвала не своим голосом, медленно двигаясь по коридорчику. Вздрогнула, когда две мужские фигуры возникли передо мной со стаканчиками кофе в руках.

— А вот и главный босс, — хихикнул муж, обращаясь к Михаилу. На вид оба были слегка помятые.

— Вы вдвоём? — это вторая часть моего недоумения.

— Не в том смысле, но да, — кивнул Гера и улыбнулся. — Он подвёз меня до работы, а я предложил наш чудесный кофе. Тебе, кстати, сварить?

Я подозрительно осматривала мужчин. Миша мило улыбался, а Гера по-свойски хохмил. Эти двое похоже нашли общий язык. Ничего себе! Дементьев ещё ладно, но муж.

— Не откажусь, — проронила я и медленно прошла в кабинет. Герман умчался к кофе-машине, а Миша прошаркал за мной. — Вы провели ночь вместе?

— Ради бога, сформулируй вопрос немного иначе, — улыбнулся он. — А то после вчерашнего торта у меня начинает развиваться паника.

— В вашей натуральности никогда не сомневалась. Я думала, Гера подцепил кого-то этой ночью, потому и не пришёл домой.

— Мы выпили пива и я не рискнул отправлять его на ночь глядя. Он спал на диване.

— Да, чета Бермуд похоже входит в привычку пользоваться твоей крышей в случаях надомолвок, — вдруг стало грустно.

— Может для того я вам и нужен, — проронил тот тоже печально.

Вдруг стало его нестерпимо жаль. Не раздумывая, подошла к мужчине и обняла. Погладила по щеке.

— Я вечно буду благодарна судьбе, что познакомила нас, — мягко улыбнулась и легонько коснулась губами уголка его рта.

Миша не растерялся и, пленив за талию, решительно сделал поцелуй глубже. На минуту лишилась разума, но всё же смогла найти в себе силы настойчиво отстраниться.

— Лучше не делать так больше, — проронила сконфужено и улыбнулась. Мужчина, явно приободрившись, кивнул и отступил:

— Извини, поддался порыву. Ладно, я поеду. Твоего супруга доставил, теперь надо на работу собираться. Сегодня в ночную.

— Да. Спасибо. Хорошей тебе смены, — немного нервничая, заломила кисти рук.

— И тебе. Пока, — отсалютовал стаканчиком и скрылся за дверью.

Задумчиво смотрела на опустевшее после него место, пока взор не упал чуть правее на полочку у двери, на которой стоял стаканчик с кофе. Это мой?

Неужели, Гера видел наш поцелуй? И просто ушёл? Я брежу?! Взяла стаканчик и отхлебнула — капучино на кокосовом молоке. Да, это мой кофе. К ни го ед . нет

Стало вдруг неуютно на душе. Хотя я, по сравнению с ним, по этой части младенец. Ну и пусть! Отогнала уколы совести и решила приняться за дело.

В смене сегодня должны быть Таня и Савва. Первая пришла вовремя, а мужчина опаздывал, причём прилично. Наконец, выждав все сроки, позвонила ему. Снял трубку не сразу.

— Сав? Ты где? Мы уже тебя потеряли?

— Прости, Вик, я наверное сегодня не смогу выйти, — просипел мужчина в трубку. — Думал отпустит, но похоже свалило конкретно. Всю ночь обнимался с унитазом.

— Отравление? — сочувствующе скривилась. — Есть чем лечиться?

— За ночь слопал уже весь уголь.

— Ладно. Пей пока побольше воды. Я быстренько тут разделаюсь с делами и привезу тебе лекарство.

— Нет, Вик. Не стоит, вдруг это заразно. Тебе нельзя болеть, — воспротивился мужчина.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — и сбросила вызов.

— Заболел? — обеспокоенный голос Тани.

— Да, похоже отравился.

— Главное, чтобы не в нашем заведении, — помигнула девушка.

— Типун тебе на язык, — округлила глаза и перекрестилась. — Думаю, я заеду к нему. Куплю лекарства и завезу.

— Уверена? Отправь Германа.

— С ума сошла? Они же друг другу поубивают, — жестами изобразила взрыв.

— Ну Гера, похоже, умнеет. Даже с Мишей попытался наладить общение, — девушка, с которой я уже поделилась утренними открытиями, отвешивала в полусфере сыпучие ингредиенты.

— Только я похоже всё испортила, — состоила виноватую рожицу.

— И чего ты опять учудила? — девушка отмеряла разрыхлитель.

— Поцеловала Мишу…

— Что ты Мишу? — тут же вскинула ошеломленные глаза, продолжая сыпать пищевой агент.

— Таня, смотри на весы, — подошла к ней и забрала из рук разрыхлитель.

Но моя персона была ей в разы важнее. Никакого профессионализма.

— И как?

— Что как?

— Поцелуй.

— Нормально, — отмахнулась и, отодвинув недееспособную работницу, попыталась убрать лишний агент из сыпучки. — И я почти уверена, что Гера всё видел.

— В смысле почти? — если девушка раскроет веки ещё шире, то её глаза точно скоро выпадут из орбит. — Если бы он это увидел, то бы Мишаню мигом по стене размазал. Может тебе показалось?

— Он уходил за кофе, а когда поцелуй случился и Миша ушёл, у дверей обнаружила стаканчик. Думаю, он зашёл в этот момент и, оставив кофе, удалился, — поджала губы, ощутив внутри какое-то стыдливое чувство в купе с жалостью.

— Викусь, ну ты прям всех мужиков скоро в депрессию вгонишь. Даже наш доберманчик скоро превратиться в пуделя.

— Да хоть чихахуа, — фыркнула я. — Он месяц кувыркался с той мерзавкой, будучи женатым, и делал это на зло мне. Я не железная и пусть тоже посидит в моей шкуре.

— Так, а вот с этого места поподробней, — чую подруга включила психианалитика. — Ты же просто уйти от него хотела, сжечь мосты, забыть, стать равнодушной и всё такое. Ходить мстить и вызывать его на ревность — безразличием не пахнет.

— Да знаю я, — расстроенно облокотилась о рабочий стол. — И у меня получалось в начале, но после нападения Виктора, это всё куда-то делось. Лучше бы Герман струсил тогда, сбежал или не приехал. Теперь невольно ощущаю себя эгоисткой, когда толкаю снова от себя. Ещё под эффектом страха тогда начала ему в любви признаваться. Язык бы мне оторвать.

— Тебе что жаль его? — Таня понимающе улыбнулась.

— Буду дурой, если скажу, что да? — жалобно улыбнулась в ответ.

— Конечно, нет. Ты любишь его. А сразу взять и перечеркнуть такие чувства сложно, хоть он и приложил к этому немало усилий. Главное, видеть грань между жалостью и прощением. Ты можешь его жалеть сколько угодно и продолжать отталкивать от себя, но если поймёшь, что простила, то лучше не мучай ни его, ни себя, ни своих воздыхателей.

— Воздыхателей, — закатила глаза. — Скажешь тоже.

— А то, — захохотала Таня. — Они из-за тебя скоро кондитерскую в руины превратят.

Смеялась вместе с ней,