Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб

Происхождение этрусков является предметом споров. Сами они считали себя выходцами из Малой Азии, и их цивилизация имеет достаточно ближневосточных черт, чтобы посчитать это заявление вполне вероятным. Судя по находкам археологов, к 1000 г. до н. э. они уже были в Италии. Не исключено, что появление народа тереш[43] среди людей моря, атаковавших Египет в XII в. до н. э., было их первым поселением в Италии. Это, однако, могло произойти и позднее.

Железо действительно начали широкомасштабно производить в Гальштате около 700 г. до н. э., но медь и бронза выплавлялись там в больших количествах в течение нескольких веков до этого. А поскольку некоторое количество железа ввозилось до 1000 г. до н. э., крайне маловероятно, что металлурги этого региона не пытались работать с этим новым металлом, хотя, конечно, их успехи были ограниченными. В это время Европа была крайне заинтересована в железе.

Наскальные рисунки в Валь-Камонике существуют по сей день и прекрасно описаны Эммануэлем Анати. Тот факт, что они обнаружены только в этой долине (и в районе Монте-Бего, что в 300 милях к западу), дает основания предполагать, что Альпы были религиозным центром своего тысячелетия. Точная форма, которую приняло это централизованное поклонение, неизвестна. Однако можно представить, что она не слишком отличалась от появившегося несколько позже у греков централизованного поклонения богам на горе Олимп, откуда они взирали на периодические празднования, включавшие политический съезд, религиозные церемонии и Олимпийские игры.

Воин У-ван был мертв, и казалось, что все его победы, все дела его отца до него были напрасными. Создалось впечатление, что династия Чжоу заканчивается, не успев толком начаться, и в следующие месяцы на китайском троне мог снова утвердиться император династии Шан.

Новый правитель Чжоу Чэн-ван был только ребенком, но его империя, которая теперь разваливалась на части, была еще моложе его. Прошло только семь лет с тех пор, как его отец повел колесницы Чжоу и союзников династии на восток вниз по реке и захватил великий город Шан, хотя этот захват планировался очень давно, что было известно даже простому крестьянину.

Вэнь-ван, отец У-вана, задумал этот план еще четверть века назад, когда он взошел на трон Чжоу. Тогда это было незначительное царство, и из своей столицы в Фэне царь правил одними лишь деревнями, занимавшимися возделыванием земли в долине реки Вэй – от подножия западных гор до места слияния реки Вэй с Желтой рекой, в ста милях к востоку от столицы. Царство Чжоу было небогатым: хотя в хороший год в долине можно было вырастить неплохой урожай, но осадки выпадали непредсказуемо, и о голоде никогда не забывали. Но люди были выносливыми и, имея большой опыт пограничных столкновений, научились эффективно использовать тяжелые четырехколесные колесницы, полученные от кочевников степей и пустынь на западе.

Царство Чжоу, хотя и было бедным, оставалось независимым или считало себя таковым. Общеизвестно, что на востоке оно граничило с империей Шан и правители Шан настаивали на общем сюзеренитете над землей. Однако господство Шан не навязывалось и яростно отвергалось двором в Фэне.

Мать Вэнь-вана была принцессой Шан и, как утверждали, так и не смогла примириться с жизнью среди тех, кого считала западными варварами. Она часто рассказывала сыну сказки о великолепии Шан и славе империи. Возможно, поэтому он вырос с твердым намерением доказать, что Чжоу во всех отношениях превосходит Шан. Все Чжоу знали, что цари и прочая знать Шан жили в упаднической роскоши, а каждый свой сильный, выносливый и бережливый крестьянин стоит как минимум двоих пьянчуг, живших в низовьях реки.

Взойдя на трон в 1045 г. до н. э., принц не делал секрета из своих амбициозных планов завоевать Шан и расширить свои владения до устья Желтой реки, Восточного моря и вообще до места, где восходит солнце. Он начал вести активную работу в этом направлении: оснастил большую армию и установил в своем царстве строгий аскетизм, запретив употребление вина и сделав исключение только для жертвоприношений и больших праздников. Вот только правление Вэнь-вана оказалось коротким, продлившись всего семь лет. За этот срок он не успел завершить все необходимые приготовления, хотя и провел ряд кампаний против имевших колесницы кочевников запада. Тем самым его армия приобрела боевой опыт, захватила остро необходимых для собственных тяжелых колесниц лошадей и обезопасила эту границу.

Восемнадцать лет назад ему на смену пришел его сын У-ван и, естественно, начал готовиться, как и подобает хорошему сыну, претворить в жизнь желания его отца. Прошло девять лет, прежде чем он почувствовал, что стал достаточно сильным и может выступить против величайшей империи в известном мире. А потом была просто разведка и быстрый удар через Желтую реку, установивший границу между царствами.

Спустя два года, а именно в 1027 г. до н. э., дух отца наконец проинформировал У-вана (посредством предсказания на костях), что пришло время атаковать. Он собрал свои колесницы, а также колесницы своих союзников, и его удар достиг цели. От Фэна до великого города Шан было почти четыреста миль, причем больше половины пути проходило по территории противника. Но армия Чжоу была неодолима, а просяные и рисовые поля в долине Желтой реки обеспечивали продовольствие для людей и лошадей. Возле города армию вторжения встретила значительно более многочисленная армия Шан, но отличная подготовка людей Чжоу и их более тяжелые и маневренные колесницы (Чжоу впрягали четырех лошадей в колесницу, а Шан, как правило, две) решили исход сражения. После этого сибаритствующий император Шан Чжоу-синь совершил самоубийство (он удалился в свой летний дворец, облачился в лучшие одежды и драгоценности и поджег дворец). Сам он погиб в пламени, а две его любимые наложницы повесились.

С тех самых пор У-ван из Чжоу правил землями Желтой реки, действительно простиравшимися до Восточного моря. Он наградил своих генералов и союзников, выделив им поместья и княжества по всей завоеванной территории, а те должны были поставлять ему людей в армию. А что делать с фактическими землями Шан, представляло определенную проблему. Риск вызвать враждебность могущественных духов усопших императоров Шан был чрезвычайно велик, и их недоброжелательность по отношению к новым правителям была несомненной, во всяком случае если не продолжать совершать им жертвоприношения. Понятно, что делать это мог только кто-то из их родственников. К счастью, сын последнего императора Шан изъявил готовность к сотрудничеству. Он остался в качестве вассального царя в городе Шан с задачей продолжать приношения своим предкам, в то время как все задачи управления решали братья У-вана – Гуань Шу-сянь и Цай Шу. В это же время младший брат У-вана стал князем Чжоу-гуном.

После этого в течение семи лет в Чжоу царил мир, хотя правители пограничных областей постоянно были при деле – отражая набеги соседей или расширяя свои владения и одновременно границы Чжоу дальше на восток и на север.