Ядовитые цветы - Анна Берсенева

– Коля, Коля! – закричала она. – Я здесь!

Носильщик недовольно скривился.

– Чемоданчик я вам, однако ж, доставил, куда следовало. Двадцать марок будет с вас.

– Сколько? – удивилась Лиза. – Почему так дорого?

– За амортизацию тележки, – ответил тот. – А также за мои усилия по перевозке.

– Я вот сейчас к тебе приложу усилие! – Николай уже стоял рядом с ними. – Что за прорва такая!

Быстро оглядев Николая оценивающим взглядом, носильщик счел за благо ретироваться – отправился выискивать очередную жертву. Николай поцеловал сестру.

– Ну, Лизушка, хоть тебе Германия, хоть что – ты все такая же. У тебя же чемодан на колесиках, зачем тебе понадобился этот хапуга?

– Да я не успела сообразить, – рассмеялась Лиза.

– Родина, милая моя! Тут тебе не Кельн!

К ним уже бежала Наташа, за ней вприпрыжку неслась Маринка и солидной походкой шел Андрюшка.

У Лизы кружилась голова, она видела все, словно в тумане. Это был какой-то непонятный, странный момент: ей вдруг показалось, что она вообще не ориентируется в пространстве – где верх, где низ? Лиза даже схватила Николая за рукав, заставив его спросить недоуменно:

– Что это с тобой?

– В первый раз со всеми так бывает, – успокоила ее Наташа. – Я, помню, когда прилетела в Шереметьево, вообще чуть не упала на ровном месте – как будто с палубы на землю сошла. Думаешь, так это легко, за два часа в другой мир попасть?

Они вышли из здания, и, пока Николай подгонял машину, Лиза огляделась. Москва! Как ходить по ней, как любить ее, как вообще знакомиться с ней заново?

– Ничего, привыкнешь. – Наташа сжала ее локоть. – Как же ты повзрослела, Лиза!

Лиза рассеянно отвечала на Наташины вопросы, которые сыпались градом: как там Фридерика и Гюнтер, была ли она на органных концертах в Соборе, привезла ли кофеварку с прессом?

– Ты ее сейчас совсем замучаешь, – сказал Андрюшка. – Какая ты, мама, все-таки нетерпеливая.

– А ты все такой же, – улыбнулась Лиза, на минуту выныривая из своего тумана. – Вырос только как – не узнать! Я тебе письмо привезла от Сашки, и книжки тоже.

Лиза долго бродила по квартире, и лицо у нее было растерянное. Николай посмеивался в недавно отпущенные усы, Наташа разогревала обед. Лиза, точно слепая, прикасалась к книгам, безделушкам на полках. Она зачем-то провела пальцем по картине, появившейся в гостиной, и долго не могла сообразить, что на ней изображено – морской пейзаж, что ли? – хотя в упор разглядывала прозрачные корабельные паруса.

– Ох, Коля! – вдруг воскликнула она. – Не знаю даже, когда в себя приду! Что это со мной? Ведь год всего прошел.

– Отвыкла от нашей пищи, – смеялась Наташа, видя, как Лиза недоуменно ковыряет вилкой котлету.

У Лизы и правда было такое чувство, что ей предстоит заново узнавать жизнь. Нет, она не замечала каких-то разительных перемен – она просто никак не могла совместить свой внутренний ритм с ритмом окружающей жизни.

– Утро вечера мудренее, – сказала наконец Наташа, видя, что от Лизы все равно сегодня не добьешься толку. – Лучше уж завтра поговорим обо всем. Зачем же тебя мучить? Только письма мне дай, я пока почитаю.

Лизе никак не удавалось уснуть. Какие-то неясные видения представали перед нею в темноте, чьи-то лица сменяли друг друга – никого не могла она узнать, словно в бреду. Ей и самой непонятно было, что за странное состояние охватило ее, едва она оказалась в Москве. Ведь она так ждала этого момента, в Кельне последнее время просто дни считала. Фридерика и Гюнтер даже обижались: разве мы тебе надоели?

А сейчас Лизе казалось, что она плывет в каком-то вязком тумане и не чувствует под собой опоры.

Она так и не поняла, спала ли этой ночью. Она просто вынырнула из тумана – и увидела, что за окнами уже брезжит серый мартовский рассвет. Надо было вставать, начинать какую-то жизнь, а она не знала, какую.

Утром все торопливо собирались на работу, в школу, в садик, завтракали, перебрасываясь короткими фразами. Лиза даже обрадовалась, что не надо прямо сейчас рассказывать о чем-то, выуживать из себя воспоминания. Вся ее кельнская жизнь вдруг подернулась какой-то дымкой, и ей казалось, что должно пройти немало времени, прежде чем она вспомнит Кельн таким, каким видела его на самом деле.

Оставшись одна, она некоторое время просто сидела на кожаном угловом диванчике на кухне, словно не могла сообразить, чем же заняться теперь. Помыла посуду, вытерла со стола – что дальше? Да – Оксане же позвонить! Как она могла забыть?

Встрепенувшись, Лиза схватила телефонную трубку. Пять гудков, семь – телефон не отвечал. Может быть, она вообще уехала из Москвы? Ведь Лиза не звонила ей уже почти месяц, а то и больше – завертелась в последние кельнские дни. Да-да, а ведь когда они говорили последний раз, Ксенька странная была – голос какой-то испуганный… Может, у нее с милицией неприятности получились, и она уехала? Или с Игорем что-нибудь разладилось?

Лиза достала записную книжку и нашла телефон Игоря. Хотя едва ли он дома утром… Долго не отвечали, потом вдруг раздался сонный Оксанин голос, и, обрадовавшись, что та наконец нашлась, Лиза тут же мысленно выругала себя: что ей было на часы взглянуть, разве Ксенька встает в такую рань! Но Оксана так обрадовалась, что даже о сне позабыла.

– Лиза! Ты что, здесь уже? А чего ж не позвонила, мы бы встретили тебя. Ой, как хорошо, что ты приехала! А я все одна да одна, Игорешка все на работе. Ты когда придешь? Игорь, это Лиза, она уже в Москве!

«Ишь ты, – подумала Лиза, – выходит, кончилась их раздельная жизнь?»

Да это и к лучшему. Было что-то смешное в том, как Ксеня цеплялась за свою призрачную независимость, как старалась сделать вид, что и без Игоря отлично проживет… Впрочем, может быть, она просто зашла «исполнить супружеские обязанности», как сама говорила, смеясь?

– Куда зайти, Ксюша? – спросила Лиза. – Ты где сегодня будешь?

– Да здесь, я теперь все время здесь. Ой, Лиз, тут такое… Не поверишь!

Оставив записку – мало ли, когда она вернется! – Лиза вышла из дому. Она впервые оказалась на улице при свете дня – и даже зажмурилась от яркого солнца. Правда, было холодно, кругом лежал снег. Лиза присела на лавочку у подъезда. Вот здесь останавливалась машина Виктора, когда он заезжал за ней и спрашивал:

– Куда мы поедем сегодня, Лизонька?

Она почувствовала, как сердце слегка защемило. Счастливые были дни! Странно все-таки: не такие, как те, отмеченные любовью к Арсению, а все равно счастливые каким-то другим, непонятным счастьем… Что происходило с ней тогда, почему сейчас кажется, что именно тогда и происходило что-то очень важное?

Лиза быстро пошла к метро.

Она едва нашла Игорев дом: была там всего один раз, да и то забегала на минутку с Оксаной, когда той понадобилось что-то захватить по дороге.