Покаяние пророков - Сергей Алексеев

Замки открыли, отвели в сторону стальную накладку, но никто не вошел.

— Здесь что, света нет? — раздался голос Палеологова.

— Старую проводку сняли, — объяснил кто-то. — Новую не сделали.

— У нас вечно все через… И как прикажете разговаривать? В темноте?

— Заходи, паря! — позвал Космач. — Не бойся!

Сам прокрался к выходу, стал у косяка и попытался сцепить руки, но распухшие пальцы не слушались, были вялы и немощны. Через мгновение дверь распахнулась, на фоне полуосвещенного коридора показалась фигура предводителя — не испугался, вошел в полный рост. За ним в дверном проеме посверкивал лысиной комендант и еще двое казаков.

— Где ты есть, Юрий Николаевич?

Бить ватными, бесчувственными руками было бесполезно…

— Да тут я, тут. — Космач появился из-за спины. — Здорово, барин! Давно поджидаем! Значит, приехал?

— Сделайте свет! — распорядился предводитель. — Фонарь, переноску — быстро!.. И стулья. Почему здесь нет стульев?

— Мне дак и даром, я на полу посижу. — Космач сел к стене. — Ну, сказывай, где бывал, что видал.

Наверное, Палеологов разглядел его руки, сунулся к двери.

— Снимите с него наручники! Что это такое?.. У кого ключ?

Комендант торопливо залетел в комнату, пыхтя в лицо, разомкнул браслеты, и руки сразу же заболели, словно обмороженные. Казак прибежал со строительной переноской, повесил лампочку на дверной косяк, и Космач наконец-то увидел предводителя. Кажется, тот немного подрос и возмужал, юношеская челка была зачесана назад, широкая нижняя челюсть делала лицо квадратным, пронзительные голубые глаза перестали бегать, и только белый шарфик на шее выглядел по-прежнему легкомысленно.

— Ну и как там люди живут, в Питере? — растирая руки, спросил Космач. — Что новенького в северной столице?

Его информированность предводителю не понравилась.

— Не знаю, не знаю, — без былого задора обронил он. — А ты все развлекаешься?

— А что делать? То в фавориты возвели, в царские палаты поселили, то в кандалы забили да в кассу засунули. Жизнь веселая!

— Рад за тебя.

— Гляжу, и ты приехал довольный, — оценил Космач. — Понравилось у мэтра на ковре стоять? Поди, благодарность объявил? А твой ряженый генерал так вообще в полном восторге вернулся, давай нагайкой махать! Должно, княжну Углицкую привез.

Казачок прибежал со стулом, подставил под зад предводителю, но тот передвинул стул и сел напротив Космача. Внешне выглядел спокойным, разве что глаза заледенели и сузились.

— Нет, не привез, — признался он. — Право же, не по достоинству царственной особе куда-то ехать. Дороги, неудобства… Снаряжаем дворянское посольство, сами на поклон пойдем.

— Вот это будет правильно! Осталось Соляной Путь найти, за тысячу долларов, а потом княжну.

— Что ее искать? Она в Холомницах и никуда не уходила. Тебя ждет! А приду я.

Наслаждаясь произведенным эффектом, Палеологов встал, поправил фонарь, чтоб свет падал на лицо Космача.

— Кстати, ГУРА хорошо похозяйничала в вашей деревне, — вспомнил он забавное. — Чуть ли не войсковую операцию провели! С засадами, секретами и прочесыванием местности. Авиацию привлекали! В результате спалили дом Коменданта и перестреляли собак у Почтаря. Сейчас рубят концы и расхлебывают скандал! Но нам все на пользу. Теперь эта тварь туда больше не сунется.

— Нехорошо говорить так о своем учителе, — серьезно заметил Космач. — Светлана Алексеевна с дерева тебя сняла, стоя писать научила.

— Такой уж я неблагодарный ученик! Впрочем, ты тоже дал деру от учителя. Василий Васильевич сильно расстроился… И вообще, мне все больше кажется: мы с тобой чем-то похожи. Ты не находишь?

— Что-то есть. Только вот образ у тебя блядолюбивый.

— Это дело поправимое! — ухмыльнулся предводитель и сел на стул верхом. — Ну так что, Юрий Николаевич, хорошо представляешь себе ситуацию? Княжна Углицкая у меня в руках, я хочу, чтобы ты это понял.

— Не знаю. У генерала видал нагайку, а у тебя вообще пусто.

Предводитель достал из жилетного кармана монету.

— Узнаешь? На, смотри.

Космач повертел в неуклюжих, бесчувственных пальцах золотой дукат, сказал таким же негнущимся голосом:

— Однако, паря, золото.

— Хватит прикидываться, Космач. Шутка с хомутом была удачной, а сейчас переигрываешь. Тебе ведь не до шуток, верно? Сидишь и лихорадочно соображаешь, откуда у меня дукат. — Палеологов следил за его руками. — Могу сказать. Княжна за постой рассчиталась с твоими соседями. Да, она сейчас находится у Почтаря. Видишь, по-царски заплатила. Монеты редкие, с отверстиями, значит, использовались как украшения. Нумизматы на аукционах платят до трех штук зелеными. А старик поехал в город, завалился в первый попавшийся банк и там продал четыре дуката по двести пятьдесят баксов за штуку. Обманули, но ведь он того не ведал и потому обрадовался. Хорошо еще, не грохнули деда… Знаешь, что купил на вырученные деньги? Двух сенбернаров и автомат Калашникова! Он что, собирается оборону держать?

Предводитель не выглядел самодовольным, как в первый раз, должно быть, подукатали сивку крутые горки, но в тоне его все-таки отчетливо слышалась насмешка. Может быть, над самим собой.

Космач протянул ему монету.

— Красивая денежка, но пустая. Возьми, паря, да засунь куда-нибудь.

— Ладно, не придуривайся. Ты же все понял. Княжна в Холомницах. И мои люди ее не выпустят, даже если попытается уйти. — Палеологов спрятал монету. — Сама явилась миру, даже искать не пришлось. Случай уникальный, и не воспользоваться им… Ты же чувствуешь момент? Вдруг все разрешилось, соединились вещи несоединимые. Умирает злой гений, но воскресает автор диссертации 2219. Причем судьба сводит их у смертного одра. А я столько времени искал тебя!.. Мало того, тогда же из небытия, можно сказать, из теории является княжна Углицкая! Это уже мир чудесного.

Князь Ростовский был хорошим психологом и видел своего предводителя насквозь. Наверное, он был не только конченым романтиком, но еще и втайне от всех писал стихи…

Он встал, заложив руки назад, начат прогуливаться по комнате, бросая тени на серые стены, — складывал строчки.

— Откровенно говоря, ты мне глубоко симпатичен, Юрий Николаевич. Да, я долго искал тебя, много раз перечитывал. И у меня сложился образ… Образ глубокого старца, посвященного в некие знания. Одно время я даже думал, а не вышел ли ты из сонорецкого монастыря? Не внедрился ли в наше общество, чтобы привнести свои идеи?.. И вот — этот образ помешал мне узнать тебя. Я видел: ты не тот человек, за которого себя выдаешь. В любом случае, не дремучий мужик из кержацкой деревни, хоть ты и пытался его сыграть. Знаешь, еще в квартире академика мне удалось расколоть секретаршу. Она сказала, кто ты. Я ей не поверил. Но когда своими ушами услышал ваш диалог с Мастером, его покаяние… А с каким блеском ты уничтожил ЦИДИК, это масонское гнездо! Никто другой этого сделать бы не смог! — Палеологов выдержал паузу, будто наслаждаясь своим давешним восхищением, и медленно сник. — Возникает парадоксальная ситуация. Ты сильный, независимый человек, Юрий Николаевич. Вернее, нет, слишком вольный, чтоб следовать какой-то идее или выполнять определенную задачу. Да, это я предложил использовать тебя в качестве фаворита. Полагал, ты единственный, кто имеет влияние на княжну, и политсовет со мной согласился. И вчера на Высшем Совете я отстаивал твою кандидатуру. Но ее отклонили. И знаешь, что привели в качестве аргумента? Выдержку из твоей же диссертации, тот самый постулат: старая элита несет в себе смертельную опасность для новой. Развитие и движение вперед требует обязательной кровавой жертвы… Я не мог оспорить этого.