Мой плен - Asti Brams

Вадим придерживал мое опьяневшее тело, заполняя меня пальцами, сминая грудь и подогревая жар своим горячим дыханием на шее. Мои щеки пылали от смущения и возбуждения, глаза были закрыты, а тело полностью во власти умелых рук, и затягивающих в темную неизвестность ощущений…

Это случилось неожиданно.

Когда дыхание вырывалось из груди слишком часто, а волны желания обрушивались на меня слишком сильно, я вдруг вскрикнула, ощутив, как в центре моего возбуждения что-то разбилось. Электрические импульсы раскатились по мышцам, оставляя на коже фейрверки мурашек. Обмякнув в руках Вадима, который тут же поднял меня, я находилась где-то далеко, словно потеряла голову от того, что испытала.

Понемногу приходя в себя, я осознала, что лежу на кровати, Вадим уже без рубашки нависает надо мной, а его колено мягко разводит мои бедра. Затаив дыхание я смотрел в глаза, любимого мужчины и понимала, что все происходящее настолько естественно, как будто и должно было быть только так! С этой мыслью, мои руки плавно легли на широкие плечи Вадима и его губы тут же накрыли меня в страстном поцелуе, безвозвратно затягивая в пучину желания.

Скоро я ощутила его внутри себя и выгнулась навстречу, потерявшись в новой лавине наслаждения. Больше не было никаких сомнений или доводов рассудка. Только слияние наших тел, мое учащенное дыхание, его резкое и сдержанные толчки внутри меня, которые с каждым разом наращивали интенсивность! Это была бесконечная близость, замирание в невесомости, которая проглатывала нас обоих, сплетая вокруг паутину атмосферы из остроты чувств.

Неожиданное падение снова застало меня врасплох и казалось, что нега, которая свинцовой тяжестью окутала мое тело, больше не отпустит! Но Вадим, похоже, не планировал останавливаться...

Я разбилась еще несколько раз, несколько гораздо более сильных раз, прежде чем он оставил мое измученное тело, запечатлев поцелуй на губах и позволил отдаться в сладкие объятия сна.

***

Не знаю, были ли это события изматывающей страсти или резкие изменения в жизни так повлияли на меня, но очнулась я только поздним утром следующего дня. Свернувшаяся в ворохе белых простыней, я практически сразу поняла, что одна в постели. Взволнованно приподнявшись, я оглядела пустую комнату и, только наткнувшись на вещи Вадима, висевшие на спинке кресла, пропустила волну облегчения.

Вернувшись на подушки, я сладко потянулась, не в силах сдержать блаженной улыбки. В этот же момент дверь в спальню открылась, и я пропустила волну трепета, встретившись с теплым взглядом Вадима.

- Проснулась? - ласково спросил он, приближаясь ко мне. – А то я уже начал думать, что после моего вчерашнего нападения, ты решила проспать всю жизнь!

Я тут же, краснея, отвела взгляд и, подтянув простынь повыше, села в кровати, обняв колени руками.

- Извини. Обычно, я встаю рано… - тут же начала оправдываться я, покосившись на часы.

Вадим сел на кровать рядом со мной и взяв мое лицо в руки, коснулся губами кончика носа.

- Успокойся. Я просто шучу! – выдохнул он терпеливо.

Я понимала - ему не нравится моя услужливость и неуверенность, но пока я ничего не могла с этим поделать, а оттого чувствовала себя крайне неловко.

- Переживаешь из-за того, что произошло? – неожиданно спросил он, вглядываясь в мое лицо, которое сейчас напоминало живой факел.

- Нет. – Тут же уверенно возразила я. – Это было немного неожиданно, но... я не жалею!

В глазах Вадима мелькнула что-то похожее на облечение, и я робко улыбнулась глядя на него из-под ресниц.

- Хорошо. – Выдохнул он бодро и поднявшись с кровати добавил. – Тогда давай собирайся, у нас сегодня еще важное дело есть!

- Дело...?

-Да. Знаешь, я планировал, что это будет немного в другом порядке, но думаю, если мы сегодня поедем в ЗАГС, никто нас не осудит!

Я раскрыла рот от растерянности и уставилась на Вадима.

- ЗАГС…? – повторила я, как глупый попугай.

- Да, Аленький цветочек. А ты думала, со мной у тебя просто так все, шуры-муры под луной? – с нарочитым укором спросил он. – Нет, родная. Боюсь теперь, тебе придется выйти за меня замуж!

Так, Вадим сделал мне предложение - пусть не очень романтично, но зато по-настоящему!

А через девять месяцев, у него родилась третья дочь...

2. Руслан и Юля

Несмотря на усталость, я продолжаю держать спящего сына на руках, сидя в широком кресле детской комнаты и созерцая его маленькое, умиротворенное личико. Мой малыш однозначно унаследовал внешность отца, но я уже горделиво различаю в нем свои глаза. Хотя мне говорят: они еще не раз поменяются.

Мой взгляд замирает на часах, которые показывают половину одиннадцатого. На лице пробегает досада, а в груди сжимается навязчивая грусть – Руслан снова задерживается. В последнее время это случается все чаще, и все чаще мои мысли занимают неприятные догадки. Прерывисто вздохнув, я перевожу взгляд в окно, за которым ночную темноту разбавляют сияющие высотки.  Как же быстро наступают теперь вечера... С рождением Ильи, дни занятые повседневными заботами начали просто лететь, словно оторванные листы старого календаря. И вот, сегодня ему уже два с половиной месяца!

Даже не верится, что совсем недавно этот кроха еще рос внутри меня, прежде чем через кесарево сечение появится на свет. На самом деле я очень хотела родить сама… Но к сожалению у моего организма на этот счет были свои планы. Плохая родовая деятельность, нестабильная кардиограмма,  я – изможденная схватками и единогласное решение врачей.

Руслан дежурил у палаты всю ночь, большую часть которой ему приходилось слышать мои крики и стоны через стены отделения. А все потому, что его не без боя выпроводили в коридор, когда он уже загонял врачей и акушеров, не перестающих ему объяснять, что первые роды проходят именно в таком мучительном темпе!

Ни о каких обезболивающих, я даже не заикалась. Несмотря на боль и истощение для меня как вбитый гвоздь на первом месте стояла мысль о здоровье моего ребенка! Я прекрасно понимала, что это заманчивое, но такое быстротечное облегчение не пройдет для него бесследно.

Помню когда пришел рассвет, я уже находилась в полубессознательном состоянии и с удивлением отметила бледнеющее небо за окном.  На тот момент я успевала уснуть в минутном промежутке между схватками, прежде чем снова очнуться от режущей опоясывающей боли, но уже не в силах выдавить ни звука. Все это время от меня не отходила взрослая акушерка с добрым лицом, которой пришлось стать главной поддержкой в один из самых важных моментов в моей жизни. Как же я тогда до щемящей боли в груди хотела видеть маму на ее месте… Но это уже было для меня невозможной роскошью.

Такова была цена.

За любовь к такому человеку как Руслан и за свою свободу.

Через час меня отвезли в операционную, где под местным наркозом я получила небольшой надрез, от которого мне на память осталась лишь темная полоска шрама.