Русская и советская кавалерия. Русско-японская, Первая Мировая, Гражданская - Алексей Олейников

Лихим внезапным ударом русские уланы сбили с позиций пехоту противника у дер. Волчецк. Несмотря на потерю на проволочных заграждениях 80 % конского состава атакующих подразделений, в руки русских кавалеристов попал богатый трофей – 14 германских орудий.

Германские батареи успели сделать лишь несколько выстрелов и были захвачены в целости и сохранности – вместе с расчетами, не успевшими вывести из строя даже прицельные приспособления.

Очевидец вспоминал об увиденном через несколько часов после атаки номиргородских улан поле боя. Тела погибших кавалеристов и лошадей в основном лежали вдоль двух канав, выкопанных вдоль домов, хоть и не широких, но с отвесными крутыми стенами. В этом месте наступала заминка – лошади приостанавливались и вместе со всадниками гибли от огня германских пехотинцев, стреляющих из окон деревенских домов. В чистом поле потерь почти не было.

Основная масса артиллерийских трофеев распределялась следующим образом: в ходе конной атаки непосредственно у дер. Волчецк в руки кавалеристов попала крупповская 6-орудийная батарея и при преследовании противника – 3 тяжелых и 4 легких орудия.

Всего частями были захвачены следующие трофеи: 17-м уланским Новомиргородским полком – 7 легких орудий, 16-м уланским Новоархангельским полком – 4 гаубицы, 17-м гусарским Черниговским полком – 3 тяжелых орудия.

Документ сообщал: «Уланской бригадой (16-й кавалерийской дивизии. – А. О.) во время конной атаки у Волчецк взято не 5 орудий, как указывалось ранее, а 6-орудийная крупповская батарея; кроме того, при преследовании взяты четырехорудийная батарея и 3 тяжелых орудия149.

У дер. Волчецк. Русские кавалеристы увозят часть своих артиллерийских трофеев – 6-орудийную крупповскую батарею.

У станции Волчецк, атаковав высаживающиеся из вагонов германские батальоны, русские кавалеристы зарубили более 100 солдат противника, в то время как остальные рассеялись по окрестностям.

Австро-германские части отходили в большом беспорядке, и в ночь на 24 июня кавалеристы 16-й дивизии захватывали пленных из состава одного из германских полков сразу в 3–4 точках фронта.

4-й Конный корпус продолжал развивать успех.

Вслед за 16-й кавалерийской в прорыв была введена 1-я Забайкальская казачья дивизия, которая во взаимодействии с пехотой захватила у дер. Оптово 2 пулемета и 280 пленных, а также в ходе конной атаки у Галузии – более 1000 пленных венгров, 2 конных орудий и несколько пулеметов.

24 июня у мест. Городок дивизия уничтожила 2 роты вражеской пехоты, захватив 180 пленных (в т. ч. 3 офицеров), 6 пулеметов и артиллерийский парк из 39 ящиков с полным комплектом снарядов.

2-я Сводная казачья дивизия в этот день захватила склады на узкоколейной железной дороге у мест. Городок, двинувшись на север.

16-я кавалерийская дивизия 24 июня заняла станцию Маневичи, захватив крупные склады инженерного, интендантского, артиллерийского и санитарного имущества.

Всего за два дня частями 4-го Конного корпуса было захвачено 1600 пленных солдат и офицеров противника, 15 орудий, 8 пулеметов, 39 зарядных ящиков и масса военного имущества.

Начальником 16-й кавалерийской дивизии из штаба корпуса была получена телеграмма от 24 июня № 8425 следующего содержания:

«Благодарю Вас, генерала Константинова, генерала Костенко (А. И. Костенко – командир 17-го уланского Новомиргородского полка). – А.О.), полковника Лермонтова (Г. М. Лермонтов – командир 16-го уланского Новоархангельского полка. —А.О.) и всех гг. офицеров уланской бригады за лихую атаку под Волчецком, закончившуюся захватом тяжелых и легких орудий.

Лично обойдя поле сражения, видел молодецкие удары, нанесенные уланами, за что объявляю им свое сердечное спасибо. Передайте Черниговским гусарам, участвовавшим в захвате 3 тяжелых орудий под командованием подполковника Субботина, мою сердечную благодарность.

Генерал-лейтенант Гилленшмидт».

Так закончились два результативных для русской кавалерии дня – в период использования и расширения прорыва у Костюхновки.

Но начатое дело не было доведено до конца, и темп преследования противника устремился к нулю. Противник ушел за Стоход, сжег мосты и закрепился, отгородившись колючей проволокой.

Вместе с тем, введение в прорыв кавалерии было грамотным решением и принесло положительные оперативно-тактические результаты: русская конница помогла развить прорыв своей пехоте и нанесла мощный удар по коммуникациям противника, взяв значительные трофеи.

А белорусские гусары в июне 1916 г. не только разгромили наступающую пехоту противника, но и преодолели пулеметный огонь.

7-й Белорусский гусарский полк отличился уже в самом начале войны – 2 августа 1914 г. под командованием полковника П. И. Суковкина атаковав венгерскую конницу под Стояновым, а 15 августа 1914 г. на полях Волыни, у Василькова, 3-й эскадрон полка атаковал в конном строю австрийскую батарею и пехоту, изрубив более батальона противника. За это дело тяжело раненный командир эскадрона ротмистр А. А. Вязьмитинов лично Императором был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени, а весь строевой личный состав эскадрона получил Георгиевские медали 4-й степени.

Но мы хотим вспомнить дело 3 июня 1916 года.

7-я кавалерийская дивизия под командованием генерал-лейтенанта Ф. С. Рерберга усиленными аллюрами шла позади наступавшей пехоты – перемещаясь с правого фланга на левый.

К 15–16 часам, пройдя между Мыслинами и Новоселками от колонии Ольгин, белорусские гусары и казаки 11-го Донского казачьего полка вышли в долину юго-восточнее дер. Звиняче.

Наступление пехоты остановилось, а части растянулись. В это время противник, подтянув свежую венгерскую дивизию, двумя пехотными полками огибал левый фланг русских южнее дер. Мыслины – с намерением воспользоваться естественным разрывом между частями. За буграми пересеченной местности шел тяжелый пехотный бой в сторону д. Мыслина – кол. Куповец, и левый фланг все больше и больше увеличивал разрыв со своими соседями.

Ф. С. Рерберг отдал приказ: «Белорусским гусарам в конном строю атаковать наступающую пехоту противника и выправить положение. Уверен в успехе. 11-му Донскому полку быть в боевом резерве».

Командующий белорусцами полковник Н. П. Серебренников, оставив при себе штандарт и взвод 1-го эскадрона, отъехал за бугор, приказав старшему штаб-офицеру полка полковнику Г. Н. Зубову вести полк в атаку. Выхватив шашку из ножен, Г. Н. Зубов вынесся перед полком.

Построившись развернутым фронтом «полуэскадронами на пехоту», белорусцы ринулись вперед – и за следующим же бугром врубились в наступавшие густые цепи венгров, смяли их и, пройдя ураганом три линии цепей, начали поворачивать назад – от начальника дивизии уже скакали трубачи, трубя «отбой».