Невидимая горилла, или История о том, как обманчива наша интуиция - Даниэл Саймонс

Бывают ли случаи, когда размышления неизменно приводят к менее качественным суждениям, чем моментальные решения и инстинктивное чутье? Да, бывают. Приведем в качестве примера один классический эксперимент. Представьте, что вас приглашают принять участие в слепой дегустации пяти разных сортов клубничного джема. Вы сняли пробы со всех джемов, но, прежде чем оценить их качество, вас просят письменно сформулировать причины, по которым вам понравился или не понравился каждый из них. Затем вы оцениваете джемы по шкале от 1 до 9 баллов. Насколько точны оказались бы ваши оценки, если бы в качестве критерия точности мы использовали оценки группы экспертов, собранной журналом Consumer Reports?

Когда психологи Тимоти Уилсон и Джонатан Скулер провели этот эксперимент с участием студентов колледжа, то обнаружилось, что оценки испытуемых и специалистов практически не совпадают. Кажется, что студенты должны были легко отличить хороший джем от плохого, поскольку отобранные образцы значительно разнились по качеству. Среди 45 сортов, отобранных журналом Consumer Reports, они заняли в рейтинге первое, одиннадцатое, двадцать четвертое, тридцать второе и сорок четвертое места. В чем же дело? Студенты совсем не разбираются в джемах? Или же у обычных людей и специалистов совершенно разные вкусы? Вовсе нет. В другом варианте эксперимента испытуемым не нужно было объяснять, почему им нравится или не нравится каждый джем. Вместо этого их просили написать то, что не имело ни малейшего отношения к дегустации: причины выбора своей специальности. Затем участники оценивали качество джемов. И, хотя после дегустации они практически не размышляли о своем выборе, их оценки оказались гораздо более схожими с оценками экспертов[319].

Почему же размышление о качестве джемов снижает точность суждений? Это можно объяснить двумя причинами. Во-первых, такие размышления не дают нам никакой дополнительной информации — всю информацию мы получаем во время дегустации. Во-вторых, и это кажется нам более важным, предпочтения к тем или иным сортам джема во многом определяются эмоциональными реакциями, а не логическим анализом. Эмоциональные реакции, как правило, возникают автоматически и мгновенно, в отличие от более медленных и рассудочных процессов, лежащих в основе аналитического мышления. Решение о вкусовых качествах продукта — это чисто инстинктивное суждение, и никакие размышления не сделают его более точным. Мышление в данном случае лишь порождает ненужную информацию, которая в значительной степени искажает интуитивную, эмоциональную реакцию.

Хотя вкусовые предпочтения в большей степени зависят от эмоций, чем от логики, при принятии решения о выпуске нового важного продукта лучше оставить эмоции и потратить некоторое время на анализ. Однако не всегда можно четко определить, какое решение требует анализа, а какое — интуиции. Когда мало объективных оснований, чтобы оценить правильность или ошибочность решения, интуиция незаменима. Но порой даже при наличии объективных критериев инстинктивные реакции превосходят аналитические суждения. Вспомним случай с Дженнифер Томпсон, разобранный в главе 3. Она уверенно и неизменно опознавала насильника в Рональде Коттоне, невиновном человеке. Одна из причин такой уверенности заключалась в том, что во время изнасилования она сконцентрировала все сознательное внимание на его внешности, пытаясь как можно точнее запомнить ее. Этим она пыталась отвлечься от травмирующего события и в то же время надеялась помочь полиции поймать его, если ей удастся выжить. Томпсон разглядывала украдкой его лицо и тело, стараясь, как она позже писала, зафиксировать каждую деталь, сохранить информацию в памяти — рост, форму носа, цвет кожи. Поэтому неудивительно, что она вела себя так уверенно. Ведь, чтобы запомнить его черты, она проделала такую огромную работу в самые сложные минуты своей жизни.

К сожалению, мысленное проговаривание информации о внешности человека может отрицательно сказаться на нашей способности опознать его через некоторое время. Хотя об этом феномене было известно еще в 1950-х годах, серия экспериментов, проведенная в 1990 году, пробудила к нему интерес, и он даже получил новое название — «вербальное затмевание»[320]. В одном эксперименте участники просматривали тридцатисекундный ролик со сценой ограбления банка, в котором лицо грабителя было показано крупным планом. Затем одна группа участников потратила пять минут на составление «как можно более подробного» описания преступника. Контрольная группа в течение этого же времени выполняла задание, не связанное с целью эксперимента. После этого участники пытались опознать лицо грабителя среди фотокарточек восьми мужчин с похожей внешностью, а затем оценивали, насколько они уверены в своем выборе.

Эта процедура проводилась в том же порядке, что и в настоящих уголовных делах (как, например, в случае с Томпсон). Полицейский обычно просит свидетелей дать подробное описание подозреваемого, а затем эти же свидетели пытаются опознать его по фотокарточке. Участники эксперимента, выполнявшие постороннее задание, смогли опознать преступника в 64 % случаев. А какой результат был у тех, кто составлял подробное описание подозреваемого? Они смогли узнать его только в 38 % случаев! Вербальная информация, которую они давали в письменных комментариях, вытеснила невербальные сведения, полученные при первом зрительном восприятии лица. При этом вербальная информация оказалась менее точной. Курьезным образом интуиция подсказывает нам, что анализ внешности способствует ее запоминанию, но, по крайней мере в этом случае, лучше забыть об анализе и довериться автоматическим процессам, связанным с распознаванием паттернов. Хотя эксперимент не предполагал эмоциональной оценки и представлял собой объективный тест на память, тщательное размышление здесь ничем не помогло[321].