Великий торговый путь от Петербурга до Пекина. История российско-китайских отношений в XVIII— XIX веках - Клиффорд Фауст

Из всего вышесказанного напрашивается вывод о том, что на период правления Екатерины Великой выпал один из эпизодов в целом дружественных отношений с китайцами, несмотря на единственную в своем роде по продолжительности приостановку торговли в 1785–1792 годах. Причина этого видится в том, что модели взаимодействия, как в торговой сфере, так и во всех прочих областях, в то время удалось стабилизировать. О застарелых раздражителях, многие из которых возникли в силу колониальной экспансии обеих империй, никто по большому счету не вспоминал. С новыми предметами спора обращались более просто и незатейливо, поскольку такой подход позволяла толковая пограничная администрация с обеих сторон.

Достигнутая стабилизация и оговоренные компромиссы послужили вызреванию условий для предотвращения вооруженного конфликта между Россией и Китаем до самого конца столетия. В некотором смысле символом всего сказанного можно привести тот факт, что русским дипломатам не удалось между 1803 и 1806 годами убедить пекинский двор изменить порядок взаимодействия и торговли, налаженный после заключения Кяхтинского договора.

На российской стороне мы тоже заметили многочисленные улучшения условий обитания кяхтинских торговцев. Притом что ни одно из них коренным или радикальным назвать нельзя, в суммарном виде эти изменения обеспечили купцам-единоличникам на границе намного более благоприятные обстоятельства для выгодного товарного обмена с китайцами, а для государственной казны обещались увеличенные таможенные поступления. Разумеется, этих купцов-единоличников так и не удалось объединить в «современную» торговую компанию или несколько компаний, в рамках которых кардинально облегчался бы эффективный контроль над всей торговлей и, возможно, укреплялись переговорные позиции русских предпринимателей в общении с китайцами. Но главный факт остается в том, что на данном пути русская торговля за период правления Екатерины Великой многократно расширилась. Она шла в ногу с общей внешней торговлей России и регулярно приносила в казну львиную долю суммарных доходов.

Настоящая глава посвящается восстановлению объема российской торговли с Китаем, в частности во второй половине XVIII столетия, а также перечислению и описанию предметов обмена в обоих направлениях. Тем, кого не интересуют таблицы с отображением показателей законной торговли в рублевой оценке или различия в качестве и стоимости пушнины песца и его разновидности, мы рекомендуем пропустить такие тонкости и сразу перейти к следующей заключительной главе.

Надежных и достаточно полных сведений о денежной стоимости вывозившихся из России и ввозившихся на ее территорию на протяжении XVIII столетия товаров мы не нашли. Только в 1802 году в Министерстве коммерции при графе Николае Петровиче Румянцеве начинают публиковать статистические выдержки из ежегодных обзоров внешней торговли России одновременно по «европейской и азиатской границам». За вторую четверть XVIII столетия никаких сводных данных в рублевой оценке торговли в Кяхте не сохранилось. Причем ни один исследователь не сумел достоверно воссоздать их более подробно, чем предложено нами в предыдущих главах. Но начиная с 1755 года, отмеченного, позволим вам напомнить, последним казенным обозом на Пекин, имеется торговая статистика. У нас появляются цифры, приведенные в серебряных («твердых») рублях, с обозначением стоимости вывозимых русских и иноземных товаров, а также ввозимых китайских товаров, плюс суммарные таможенные пошлины, собираемые за год на таком товарообмене.

Оказывается, что для составления такого рода торговой статистики решающая роль отводится сразу двум источникам информации. Одной из более поздних публикаций считается сборник под названием «Новейший, любопытный и достоверный повествования о восточной Сибири, из чего многое доныне не было известно». Данный симпатичный труд опубликован в 1817 году Военной типографией Главного штаба его императорского величества, предисловие к нему написал коллежский советник Николай Васильевич Семивский, раньше служивший вице-губернатором Иркутска, а разрешение на его публикацию даровал цензор Иван Осипович Тимковский 21 февраля 1816 года. Он остается до сих пор «официальным» документом. Таблица 1 составлена в основном на базе добытых И.В. Семивским данных, которые, как мы убедимся по ссылкам, сопровождающим цифры, повторяются у многочисленных историков и малоизвестных писателей XIX и XX столетий, в частности у А.К. Корсака, Х.И. Трусевича и Л.М. Самойлова. Следующим источником считается фундаментальный и бесценный обзор русской торговли, выполненный в 1780-х годах Михаилом Дмитриевичем Чулковым. М.Д. Чулков, сам принадлежавший к купеческому сословию, составил сборник и издал его тома за свой счет. Хотя ему удалось оставить нам стандартный справочник по русской торговле с древнейших времен до первых трех четвертей XVIII столетия, М.Д. Чулков включил рублевые оценки кяхтинской торговли лишь за пять лет с 1768 по 1772 год, но зато произвел разбивку вывоза товаров из России между исконно русскими и иноземными предметами, как в этом можно убедиться на примере таблицы 2, составленной на основе его данных. Н.В. Семивский, со своей стороны, представил годовые показатели за весь период времени после 1755 года, не делая различий между товарами русского и иноземного происхождения до 1800 года.

Беглого сравнения трудов Н.В. Семивского и М.Д. Чулкова было бы вполне достаточно, но тут потребуется обратить внимание на то, что статистика экспорта и импорта за 1769–1772 годы у них перевернута. Статистик или редактор, работавший над трудом Семивского, оказывается виновным в данном преступлении, так как статистика Чулкова по вывозу русских и иноземных товаров совпадает при сложении со статистикой, приведенной им по валовой рублевой стоимости экспорта, и к тому же его работа вышла в свет раньше. Решение состоит в том, чтобы просто поменять местами колонки в таблице Семивского. Но какое количество годовых показателей следует поменять? Исключительно за 1769–1772 годы? Или за весь период времени после 1755 года? Ничего сложного не наблюдается, когда рассматривается период, предшествовавший 1801–1805 годам. Поскольку Н.В. Семивский представил за эти годы статистику экспорта, поделенного на русские и иноземные товары, процесс переноса этих валовых показателей в колонку импорта несколько осложняется. И тут возникает обоснованное сомнение в целесообразности переноса статистики из одной колонки в другую за какой-либо год.

Таблица 1

Объем российско-китайской торговли в Кяхте за 1755–1805 гг., руб.