Беспорядок вещей - Пальмира Керлис

– Понятливый нашелся, – пробурчала я и прижалась к стене.

Напрасно думала, что у меня просторный коридор. Или у некоторых слишком внушительные габариты. В комнату было не прорваться, путь в ванную преграждала вешалка. Картина маслом: хомяк, загнанный в угол, перед мордой голодного кота.

– На ногах стоишь, и то хорошо, – укоризненно отметил Рома, снимая пальто.

– Да-да! – с готовностью отозвалась я. – Воспользуюсь твоим советом и куплю ликероводочный заводик. Гулять так гулять!

– Нельзя было тебя отпускать, – произнес он сокрушенно.

Его тон мне не понравился совершенно. А подтекст тем более.

– Знаешь, куда можешь идти со своей жалостью? – задала я риторический вопрос.

И рассказала куда – не стесняясь в выражениях. Рома кивнул, скинул ботинки. Понятливым прикидывался, а до самого даже прямым текстом не доходит. Я сердито топнула, указав на дверь. Он шагнул ко мне. Вернул поваленной вешалке вертикальное положение и сгреб меня в охапку. Я взвизгнула, уверенная, что следующая остановка – ванная и холодный душ. Будет как-в-кино, еще и переодеваться потом. Мерзость!

Через мгновение меня усадили на диван и крепко обняли. Пожалуй, чересчур крепко – кости чуть не затрещали.

– Нечего тут разводить! – запротестовала я и попыталась вырваться. – Я тебе не маленькая обиженная девочка, ясно?

– Что за чушь ты вбила себе в голову? – рассердился Рома, но хватку не ослабил. – Зачем непременно надо быть сильной?

– Я давно выросла, и со всем сама разберусь!

– И поэтому, если о тебе кто-то заботится – это стыдно?

– Ты опять все перепутал. Мне не бывает стыдно. У меня вообще нет совести! Я ужасная и отвратительная. Мировое зло!

Новый вдох дался тяжелее, к горлу подкатили рыдания. Рома подвинулся, моя голова оказалась у него на груди. Ну что за нежности? С мировым злом так нельзя. Секунда, и меня окатило светом. Теплым-теплым, почти солнечным. Он переливался, обволакивал нас, ограждая от целого мира. Дарил надежду, что все это по-настоящему. Всерьез. И я не выдержала.

Слез было много. Подставили бы тазик – наверняка бы переполнился. Удивительно, как диван не затопило. Рома гладил меня по волосам и шептал на ухо что-то ласковое, успокаивающее. Я не слушала. Слова были ни к чему. Сотни тонких ниточек распутывались, покидая сияющий клубок и вырываясь на свободу. Безумно хотелось коснуться их, но я пообещала себе – не буду. Смотреть – сколько угодно, трогать – нет. Ни за что, никогда. Может, хорошо, что я вижу только его чувства? Зачем нужно знать чужие? Пусть он будет один такой. Особенный.

В какой-то момент плакать стало просто нечем, и всхлипы сошли на нет. Истерика закончилась. А свет остался.

– У тебя есть чай? – спросил Рома и слегка отстранился.

Дышалось в разы легче, но в душе поселилась скребущая пустота.

– Был где-то, – выдавила я, утирая слезы рукавом, – в шкафу на нижней полке. А зачем…

Я запнулась и шумно закашлялась. Ощущение было препротивное, словно о горло точили когти кошки.

– Затем, – ответил он с пугающей категоричностью. – Отныне переходишь на чай.

– Главное, не на шоколадный, – прохрипела я. Рома поморщился. – А минералочки можно?

– Посмотрю на твое поведение.

– Я больше ни в кого не стреляла, ни разу, честно-честно, – уверила я. Истинная правда. Лессер, гад, проворный оказался. – Ничего противозаконного не делала, и не собираюсь.

– Я прослежу, – заявил он абсолютно серьезно. – Считай, ты на испытательном сроке.

Разомкнутые объятия, мягкий поцелуй в висок. Я забралась на диван с ногами, обняла свои колени. На кухне Рома пробыл недолго. Практически сразу вышел и по-хозяйски поинтересовался:

– Где у тебя веник?

Ой… Точно. Чашки! И бутылка рома пустая на столе. Теперь он окончательно убедится в том, что я психопатка и алкоголичка. Хотя… это для него не новость. Да и ангелочком я не прикидывалась.

– Под раковиной, – виновато улыбнулась я. – Они сами упали!

– Ну конечно, – буркнул Рома и скрылся на кухне.

Первым порывом было побежать к нему и показать, где что лежит. Чайником сто лет не пользовалась, чашки далеко спрятаны, сахар вообще на верхней полке за контейнером с мятой. Я заставила себя не дергаться. Разберется, не маленький.

Время текло медленно, буря внутри утихала. На кухне раздавались шаги, хлопали дверцы, что-то звякало. Было странно. Но приятно… Я встала с дивана, подошла к окну. Распахнула створки и села на подоконник. Воздух с улицы ворвался в комнату, лица коснулся легкий ветерок. На подтаявшем снегу резвились солнечные лучи, в небе не было ни облака. Неуловимо пахло весной.

Кажется, она наконец-то соизволила наступить.

Лейка

В дверь позвонили трижды – требовательно и очень настойчиво. На десять минут раньше, чем договаривались.

Я встала с дивана, отложила в сторону толстую распечатку из агентства недвижимости. Нина привезла мне ее с утра, попросив отметить понравившиеся варианты. Похоже, она всерьез была настроена найти дом, который устроил бы всех. Получится ли это сделать – я не знала, но поведение Нины внушало надежду, что наша совместная жизнь не будет кошмаром. Пока решался вопрос с жильем, я отсиживалась в бабушкиной квартире. Одиночеством тут и не пахло: утренние визиты Артема растягивались на весь день, а вечером приходил Влад – инспектировать холодильник и смотреть диафильмы. Найденный в закромах шкафа старый проектор чем-то его невероятно воодушевил, и он принялся таскать мне древние советские пленки ящиками. Где их брал – загадка, но время мы проводили весело. Влада забавляли «комиксы с субтитрами», а я вспоминала детство.

Стоило открыть дверь, как гостья ураганом ворвалась в коридор. Чуть меня с ног не сбила! Скинула сапоги на непривычно коротком каблуке, бросила кожаную куртку на тумбочку и без приглашения прошла в комнату. Даже не поздоровалась в ответ. Впрочем, я сама ее позвала… Глупо жаловаться.

Я поспешила за Кирой, отчетливо ощущая растущее в ней раздражение. Не девушка, а кипящий чайник, из которого в любой момент повалит пар. Она вынула из сумки стопку бумаг, швырнула на стол и выпалила:

– Оба экземпляра подписывай. На последних страницах отмечено где.

Комнату накрыло волной неистовой ярости. Хотя волной – это слабо сказано. Походило на цунами. Я молча взяла ручку, расписалась в указанных местах.

– Вот и все, – с наигранной радостью объявила Кира, спрятав один экземпляр договора в сумку. – Она вся твоя! Поздравляю!

Развернулась и зашагала к выходу. В чем дело? Ей же больше не придется платить за Соню. Клиника дорогая, цены на услуги астрономические, а Кира осталась без работы. Было непорядочно нагружать ее этим, и я попросила оформить документы на меня. Нина не согласилась, чтобы я занималась Артемом бесплатно. Брать у нее деньги напрямую мне не хотелось, и мы договорились, что она заплатит за Соню. Все сложилось идеально. Почему Кира злится? Неплохо бы выяснить. К тому же это не единственное, о чем хочется спросить.