Самураи. Первая полная энциклопедия - Вячеслав Шпаковский

Ну а кроме действительных и мнимых обид на Сэриса существовала и еще одна очень важная причина, удерживавшая его в этой стране, – жена-японка и дети, которых он, без сомнения, очень любил. В конечном счете все это повлияло на его решение остаться в Японии.

Он подписал контракт с английский Ост-Индской компанией и в письме, которое вскоре после этого написал своим новым работодателям, заверил их, что в его лице они найдут честного и преданного работника, подобного тем, которые служили в компании до него. И пока он живет в Японии, товары и вся собственность Ост-Индской компании останутся в сохранности и за ними будет такой же тщательный присмотр, как за домом и товарами самого сэра Томаса Смита, главы Ост-Индской компании, а все намеченное компанией будет выполнено, так как сам сёгун обещал Адамсу свою поддержку… А вот Сэрис, напротив, постарался всячески его принизить и оклеветать, но когда он вернулся на своем судне в Англию, оказалось, что он и сам далеко не безгрешен. Нарушив строгие инструкции, он купил за свой счет много товаров в надежде выгодно продать их в Англии. К тому же в результате обыска, произведенного в его каюте, было обнаружено множество порнографических книг и картинок сюнга, которые он приобрел в Японии. Руководство Ост-Индской компании было так этим шокировано, что специально созванное заседание постановило «изъять у Сэриса всю грязную литературу» и подвергнуть ее публичному сожжению!

Сам Адамс в 1614–1619 годах совершил несколько плаваний в Сиам, причем вел вахтенный журнал, который, к счастью для нас, уцелел и в настоящее время находится к Оксфорде, в Бодлеанской библиотеке. Журнал состоит из 79 листов японской рисовой бумаги, на которых Адамс ежедневно записывал все происходящее; встречаются и грубо сделанные рисунки, которые иллюстрируют ту или иную запись. Первое же его путешествие (в целом неудачное) привело к неожиданному открытию в совсем иной области: Адамс обнаружил, что на островах Рюкю растет съедобный клубень, гораздо более сладкий и крупный, чем картофель, найденный европейцами в Северной Америке. Адамс привез в Японию несколько таких съедобных клубней, и там их посадили в саду при английской фактории в Хирадо. Таким образом, батат впервые попал в Японию благодаря именно Уильяму Адамсу, и уже только за одно это японцы должны были быть ему весьма благодарны.

Между тем друг и покровитель Адамса Токугава Иэясу незадолго до этого умер, и сёгуном стал его сын Хидэтада, чье отношение к европейцам было совсем не таким, как у его отца. К тому же он не особенно благоволил и к Адамсу, так как испытывал к нему тайную ревность из-за того влияния, которое тот оказывал на его отца. Была и еще одна причина охлаждения нового сёгуна к Адамсу и его соотечественникам – религия. Хидэтада гораздо враждебнее, чем Иэясу, относился к католикам, да и вообще к христианам, так что все вместе это лишь усилило подозрительность Хидэтада. Тем не менее земельного участка, дарованного Иэясу Адамсу, он его не лишил. Ну а о том, как выглядел этот участок, мы знаем из дневника Ричарда Кокса, руководителя фактории в Хирадо: «Около 10 часов утра мы направились в сторону Оренгава (Урага) и часа за два до того, как стемнело, прибыли в Фебе (Хэми), где провели всю ночь. Нас принимала жена капитана Адамса и двое его детей. Фебе – владение, дарованное капитану Адамсу покойным императором на вечные времена. Оно перейдет по наследству к его сыну Джозефу. Имение состоит из более чем ста ферм, или хозяйств, не считая мелких дворов, на которых работают его вассалы, и Адамс полноправен распоряжаться их жизнью. Они его рабы, и он обладает над ними неограниченной властью, подобной той, которую любой князь в Японии имеет над своими вассалами. Его многочисленные арендаторы преподнесли мне в качестве даров фрукты: апельсины, фиги, груши, каштаны и виноград, который в изобилии произрастает в этих местах…»

Вскоре после этого Адамс решил прекратить деловые отношения с Ост-Индской компанией. По условиям подписанного 24 декабря 1613 года контракта он обязывался служить компании в течение двух лет, но когда формальный срок договора истек, Адамс продолжал свою деятельность в интересах компании, хотя никакого официального продления контракта не было. Но условия службы устраивали его все меньше и меньше, и в итоге его сотрудничество с ней закончилось. Между тем его положение в Японии тоже пошатнулось. Хидэтада заявил, что не предоставит англичанам больших привилегий, чем те, которыми пользуются прочие иностранцы в Японии, и ограничил английскую торговлю портом Хирадо. В дополнение к этим неприятностям советники сёгуна сообщили Адамсу, что Хидэтада не будет отвечать на письмо короля Якова I, поскольку оно адресовано его отцу Иэясу, который к тому времени уже скончался. Подобные неудачи могли бы сломить любого, но только не такого стойкого человека, как Адамс. Он с подлинно японским стоицизмом и настойчивостью продолжал оставаться при дворе, почтительно умоляя сёгуна: если он не может даровать привилегию неограниченной торговли, то пусть, по крайней мере, будет настолько благосклонен, чтобы выдать англичанам два разрешения на торговлю (госён): одно – для плавания в Сиам, а другое – в Кохинхину. В конце концов настойчивость Адамса принесла свои плоды, и Хидэтада согласился выдать два таких разрешения. Правда, Хидэтада оставил за Адамсом статус японского вельможи и торговые ограничения на него не распространялись. Поэтому Адамс продолжал собственноручно покупать и продавать товары по всей Японии и время от времени, делая одолжение своим старым друзьям, провозил также товары Ост-Индской компании и продавал их, выдавая за свои собственные.

Из бухгалтерских книг, которые вел Ричард Кокс в Хирадо, можно увидеть, что с декабря 1617 года по март 1618 года Адамс очень помог Ост-Индской компании в сбыте ее товаров в разных частях Японии; кроме того, он собирал для компании долги в Киото и других местах. Причем Уильяму Адамсу, ради того чтобы помочь фактории в Хирадо, часто приходилось идти на значительный риск. Так, в декабре 1617 года он воспользовался своими связями с японским губернатором города Сакаи, чтобы добиться от него разрешения купить большое количество оружия и амуниции для отправки через Ост-Индскую компанию в Сиам. Подобные торговые сделки были весьма выгодны, но в то же время и крайне опасны, поскольку сёгун строго-настрого запретил экспорт оружия и снаряжения из Японии.

И все же произошел случай, который свидетельствует о том, что, хотя Хидэтада лично не питал добрых чувств к Адамсу, в какой-то мере он сохранял суеверное уважение к бывшему поверенному своего отца. Пока Адамс ожидал при дворе ответа на очередную просьбу о разрешении на выезд, в небе над Токио появилась комета, и Ходэтада был так напуган этим знамением, что призвал к себе Адамса и попросил истолковать его смысл. Адамс сказал, что кометы – это предвестники войны, но тут же поспешил заверить сёгуна, что в данном случае войны произойдут в Европе, а не в Японии. (Удивительно, но это случилось в том самом 1618 году, когда в Европе действительно началась опустошительная Тридцатилетняя война!)

Хотя Адамс пытался воспользоваться этой неожиданной аудиенцией для того, чтобы вновь обрести расположение сёгуна, он в итоге все-таки потерпел неудачу, поскольку Хидэтада больше уже никогда не обращался к нему за советом. Время, когда этот англичанин имел огромное влияние в Японии, безвозвратно прошло.