Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море - Анатолий Юновидов

Она должна была наступать на восток и брать укрепленную Фонтанку. КП дивизии располагался в Крыжановке. Дивизия должна была наступать в одноэшелонном порядке. На правом ее фланге находился 1-й морской полк, на левом — Разинский[378]. Погранполк был переброшен в Межлиманье. В тылах полков находились морские подвижные батареи, выделенные для их поддержки.

Левее находилась 157-я дивизия, которая должна была наступать на север. КП дивизии разместился в Лузановке. 384-й Стрелковый полк оставался в армейском резерве у поселка Застава, для парирования возможного удара румын из района Ленинтальского клина. 1-й батальон 683-го СП не успел выгрузиться после перевозки из Новороссийска и к началу наступления на передовую не успевал. Таким образом, дивизия должна была переходить в наступление всего пятью батальонами. Не лучше обстояло положение и с артиллерией. Самых мощных своих огневых средств дивизия перед наступлением не имела. Вопреки послевоенным утверждениям ЧВС ООР Азарова, 422-й ГАП, имевший в своем составе 36 152-мм гаубиц и по три боекомплекта к ним, прибыл не 20, а 23 сентября, не успев к началу операции, что подтверждается донесением командира дивизии, записями в журнале боевых действий Приморской армии и воспоминаниями заместителя начальника штаба ОВМБ Деревянко. Таким образом, перед наступлением дивизия располагала только 85-м легким артполком 6-го батарейного состава.

В момент получения приказа все части 157-й СД были сосредоточены в районе Куяльник — Нерубайское — Усатово. Для выхода на исходные позиции частям дивизии пришлось совершить 28–30 километровый ночной переход и сменить под покровом темноты 54-й СП, занимавший этот участок[379].

От скрытности развертывания во многом зависел успех наступления, поэтому перегруппировка частей была отработана очень тщательно на трех уровнях: сначала командиром дивизии с командирами полков, потом ими с командирами батальонов, а теми — с командирами рот. В результате развертывание дивизии осталось незамеченным, что подтвердила последующая попытка наступления противника, считающего, что он атакует 54-й СП. К 4.00 утра развертывание было закончено[380].

Однако во время смены частей выяснилось, что командир 54-го полка не обеспечил снятия основной массы мин, выставленных перед его участком во время нахождения полка в обороне[381].

Взводы приданных полкам саперных рот вынуждены были в срочном порядке приступить к разминированию. Из-за нехватки времени к разведке минных полей были привлечены и разведчики из также приданных полкам разведрот, но провести разграждение в полном объеме все равно не успели. При проделывании проходов для танков были сняты всего 43 мины. Перед передним краем дивизии кроме минных полей находились и проволочные заграждения в 2–3 кола.

22 сентября под Одессой начинает светать в 6.14, солнце восходит в 6 часов 44 минуты. С первыми его лучами боевые действия активизировались, но еще до восхода, в 3.00 морская авиация нанесла удар по резервам противника.

Истребительная и штурмовая авиация ООР и ЧФ на рассвете штурмовала аэродром Чаплинка. Из находившихся там 30 истребителей в воздух не смог подняться ни один. На аэродром было произведено до 10 атак. Удары наносили 3 «Ил-2», 2 «И-153» и 5 «И-16», применяя ампулы с самовоспламеняющейся жидкостью «КС». На стоянках было уничтожено 7 «Me-109» и 3 «Ю-88», 7 палаток летного состава, цистерны с горючим. Самолеты прикрытия вели воздушный бой с 10 «Ме-109», в ходе которого два из них сбили. По официальным данным, во время штурмовки был потерян только один истребитель — лейтенанта Шкутского.

Также были нанесены удары по аэродромам в районе населенных пунктов Бадей и Зельцы. Эти два авиаудара довольно мало известны, и их нечасто описывают в литературе, посвященной операции.

Данные о нахождении этих аэродромов были получены уже перед самой операцией от взятого в плен румынского летчика, выбросившегося с парашютом со сбитого «Харрикейна». Уже в сумерках 21 сентября 4 «И-16» срочно провели доразведку и засекли оба аэродрома. У Бадей базировалось около трех десятков «Мессершмиттов», у Зельцов — около десятка «Юнкерсов».

Самолеты были только что переброшены на оба аэродрома и не были еще рассредоточены из-за неподготовленности стоянок. Удар с этих аэродромов подскока противник собирался нанести утром и никаких укрытий пока не оборудовал.

Но добавлять новые цели к тем, которые были включены на 22 сентября в боевые задания флотской бомбардировочной авиации, было уже поздно. Для удара по аэродромам были использованы шесть звеньев «И-16» 69-го полка и пара штурмовиков «Ил-2».

Основной удар наносился по полевому аэродрому под Бадей группой из трех звеньев, которую вел командир полка майор Шестаков, пара штурмовиков лейтенанта Кутейникова подавляла зенитную артиллерию.

К цели группа Шестакова подошла со снижением, приглушив моторы.

«Мессершмитты» стояли у края леса в два ряда «под линейку» — на одинаковом удалении друг от друга и безо всякой маскировки. Возле всех машин находились механики и мотористы, шла предполетная подготовка. «И-16» не имели бомб, ограниченные запасы которых были оставлены для поддержки десанта, и вели огонь только из бортового оружия.

Первый удар был нанесен по палаткам личного состава, также расположенным без всякого укрытия. Вторым и третьим заходами истребители проштурмовали самолеты на стоянке, последним — бочки с бензином и штабели боекомплекта.

Одновременно группа заместителя командира полка капитана Рыкачева нанесла удар по аэродрому под Зельцами, но самолетов на нем уже не было, и истребители нанесли удар только по находившемуся на аэродроме наземному персоналу. А после того, как он попрятался в лесу — по сосредоточивавшемуся на открытом месте румынскому пехотному батальону.

После 7 часов утра флотская бомбардировочная авиация силами 6 бомбардировщиков «СБ», прикрываемых 8 «И-16», нанесла второй удар — первый был в три утра — по резервам противника в районах Свердлово, Кубанке, Гильдендорфе, совхозе Ильичевка.

После проведения авианалетов контр-адмирал Жуков попытался организовать авиационное прикрытие десанта. Тут выяснилось, что летчики не имеют четкого представления о том, где находится сейчас десантный полк и наступающие дивизии. Впрочем, как выяснилось, ни данных о нахождении наступающих частей, ни связи с ними не имел и штаб ООР.

Жуков попытался выяснить это у своего заместителя генерал-майора Шишенина.

«— Где сейчас десант? — спросил он.

— Мы имеем данные о завершении высадки, о том, что сопротивление противника было слабое. Знаем, что эсминцы поддерживают десант по заявкам корректировочных постов, высаженных с третьим морским полком. Следовательно, у них связь с полком есть. Через них мы можем узнать, где находится десант, но на это потребуется время. С командиром же полка штаб не имеет связи.