Скандальная графиня - Джо Беверли

– Ты упустил из виду сущую безделицу – это я заставляю людей терять рассудок! Подобно той самой Цирцее, которая превращала мужчин в свиней.

– Да, греки горазды были придумывать страшные сказки. Однако спустись с небес на землю, родная. Если догадки Дрессера верны, Селлерби заплатит за свое злодеяние так или иначе, но это всецело его грех, а вовсе не твой. У тебя впереди вся жизнь, и ты не заслуживаешь того, чтобы провести ее в монастыре.

– А чего я тогда заслуживаю?

– Возможно, брака с Дрессером.

Джорджия отказывалась верить собственным ушам. Ведь он знает ее привычки и повадки лучше, чем остальные.

– Ведь со мной он в течение года по миру пойдет! Я его разорю…

– Ты же у меня умница и, если захочешь, сможешь быть экономной.

– Но я не желаю даже пытаться! А если я стану ради него считать гроши, он тотчас это поймет и будет страдать. Нет, я не хочу его больше видеть. Пусть он поскорее уедет. О-о-о, Перри, я не знаю, что мне делать!

– Тебе надлежит самой уехать отсюда как можно скорее, – спокойно сказал Перриман, – потому что превыше всего сейчас твоя безопасность. Если Селлерби на самом деле умалишенный душегуб, он может причинить тебе зло. Куда бы ты хотела поехать? Может, навестишь Уинни?

– Чтобы повстречаться там с душечкой Элоизой Кардус?

– Не годится, – улыбнулся Перри. – Тогда что ты предлагаешь?

Выход был один-единственный.

– Поеду в Брукхейвен. К Лиззи Торримонд. Прямо сейчас. Перри, я должна ехать сегодня же!

Так ей удастся избежать встречи с Дрессером, и решимость ее не будет поколеблена. Она просто не в силах провести с ним под одной крышей еще одну ночь.

– Я прикажу все подготовить, – спокойно сказал Перри.

Его невозмутимость передалась Джорджии, однако это было сродни спокойствию приговоренного к смертной казни. Она не могла представить свое будущее. Да, сейчас она всей душой стремилась к Лиззи, но что потом? Там ей будет покойно, там разумная, уравновешенная подруга и ее дружелюбный супруг, там их детишки. Там она обретет вновь душевное равновесие и, возможно, поймет, что ей делать дальше.

– Пойди и прикажи Джейн собрать вещи, – сказал Перри. – Тебе не понадобится чересчур много.

Джорджия нервно рассмеялась, едва не ударившись в слезы вновь:

– Я ведь дала Джейн выходной.

– Уверен, ты сама способна собрать все необходимое, если постараешься.

– Ты умеешь отрезвлять, братец. Я знаю, где сейчас Джейн, и могу послать за ней. Благодарю, Перри.

– Да, я почти подвел тебя, однако теперь выясню все до мельчайших подробностей.

– Вряд ли тебе это удастся, – устало вздохнула Джорджия. – Если Селлерби и впрямь нанял Ванса, это невозможно доказать, а сам Селлерби никогда ни в чем не сознается. Ванс слишком далеко. А если случится чудо, и ты отыщешь его, и он подтвердит наши догадки, это не слишком улучшит мое положение. Весь мир узнает, что дуэль состоялась из-за меня. Из-за глупых, легкомысленных выходок леди Мей… И многие с радостью сочтут меня любовницей Селлерби.

– Порой мне кажется, всем было бы легче, если бы ты и впрямь ушла в монастырь. Смирись: воспоминания об этой истории никогда не изгладятся до конца. Но ты вполне сможешь с этим жить, если просто будешь собой, особенно если никто не станет подливать масла в огонь и бередить старые раны. Мы с легкостью заставим Меллисент и Элоизу умолкнуть – даже если вдруг Пранс решит встать на сторону жены. И очень скоро Селлерби прекратит досаждать тебе.

Джорджия схватила брата за руку:

– Только не дуэль! Умоляю! Пообещай мне, Перри, что не вызовешь его.

– Это было бы самым простым решением, хотя я сомневаюсь, что Селлерби принял бы вызов. Хорошо, я тебе обещаю.

– И обещай, что не позволишь Дрессеру сделать этого!

– Ладно, ладно… А разве ты не собираешься поговорить с ним, прежде чем уедешь?

– Нет. Так будет лучше для всех. Я… не знаю, люблю ли его, Перри, но если мы расстанемся, мне станет немного легче. Я должна, должна так поступить! – Джорджия печально покрутила глобус, думая о дальних странах, где побывал Дрессер, обо всех женщинах, которых он ублажал, и о тех, кому еще доставит наслаждение. – Мы с ним существа из разных миров, мы слишком непохожи.

– Может статься, что и так, – кивнул Перри. – Но самое время тебе одуматься и понять, что, если вы станете жить в одном мире, всем будет только лучше. Он хороший человек.

– Именно поэтому я должна освободить его от себя. Скажи, что я благодарна ему за все, что было, а заодно и за все усилия, которые он предпримет ради меня, скажи, что я не могу больше его видеть.

– Ты уверена?

Джорджия кивнула и направилась к себе. Там она написала записку и послала ее Джейн в таверну «Три кубка» в Кларкуэлл, потом приказала принести сундучок и принялась собираться в дорогу.

Дрессер расхаживал взад и вперед по гостиной, дожидаясь Перри. Время тянулось томительно медленно.

– Она не хочет вас видеть, – объявил Перри, входя.

– Увы, такова участь гонца, принесшего дурную весть.

– Возможно. Она желает, чтобы вы избежали ее тлетворного влияния, – и говорит это искренне.

– Но это чушь.

Дрессер намеревался выйти из комнаты, но Перриман жестом остановил его:

– И все же лучше сделать так, как она хочет.

Дрессер в ярости сжал кулаки, понимая, что легко может отшвырнуть Перримана прочь со своего пути – тот явно был слабее. Однако Перри словно прочитал его мысли:

– Да, забавная вышла бы драка, но не хотелось бы испачкать кровью изысканные ковры.

– К дьяволу ковры! Дело в ином: если я переломаю вам кости, то нашим отношениям с Джорджией конец. Но поймите: я обязан охранять ее от любой опасности!

– Против ее воли? Она хочет как можно скорее уехать из Лондона в Брукхейвен, к Торримондам. Леди Торримонд – ее ближайшая подруга, а на лорда Торримонда вполне можно положиться.

Дрессер отчаянно желал единственного: быть рядом с Джорджией на случай непредвиденной опасности, пусть даже она решила спастись бегством от света и от Селлерби.

– Надеюсь, она поедет под надежной охраной, – глухо уронил он. – Если мы не ошиблись, Селлерби и вправду лишился из-за нее разума.

– Охрана у нее отменная, но в наших силах обезоружить Селлерби, дав ему понять, что мы подозреваем его в афере с поддельным письмом. Полагаю, у него хватит рассудка, чтобы удержаться от опасных безумств.

Дрессер вновь стал расхаживать по комнате.

– Как я хотел бы увидеть его на виселице!

– Это и мое горячее желание. Дикон Мейберри был славным парнем. Но чтобы обвинить человека столь высокого звания, нам надлежит представить суду весьма веские доказательства его вины, а пока все, чем мы располагаем, – это лишь предположения. И я не представляю, где добыть улики, если мы не отыщем Ванса и не вынудим его признаться.