Чужая воля - Джон Харт

– Вы уже смотрели ее?

– К сожалению, да.

Пока он говорил, появились четверо охранников – с телевизором, видеоплеером и удлинителем. Пока они работали, Икс вызвал из камеры своих адвокатов. Настоящих адвокатов, как знал начальник, из какой-то очень солидной нью-йоркской фирмы. Разговор шел о наследственном имуществе Икса, его последней воле.

– Начните с того, что мы уже обсудили, – распорядился Икс. – Но будьте под рукой. У нас еще много незакрытых вопросов.

Адвокаты двинулись к лестнице, нагруженные портфелями, полными бог знает чего. Когда аппарат включили в розетку, начальник отпустил и охранников. Икс посмотрел им вслед, после чего повернулся и нацелился на Уилсона взглядом столь бездонным и черным, что вместо обычного биения сердца тот ощутил лишь какой-то влажный трепет.

– Ставьте запись.

Кассета затарахтела о плеер, когда начальник дважды попытался вставить ее трясущейся от страха рукой.

– Простите… Простите…

Наконец аппарат заглотил кассету, и Уилсон сделал попытку уйти, страстно желая оказаться в каком-нибудь другом месте.

– Останьтесь.

Икс схватил его за руку и повернул обратно, словно ребенка. Как только появилась картинка, начальник прикрыл рот рукой. Ему всегда было плевать на Бёрда, но никто не должен умирать так, как умер тот, и никого нельзя заставлять смотреть на это дважды. Пытки Бёрда ничуть не смутили Икса, разумеется, но все же он был явно задет. Хотя Уилсон совершенно не представлял как и почему.

– Это Рис, – произнес Икс. – Лица не видно, естественно, – это было бы глупо с его стороны, даже при том, о чем он прекрасно знает, – но это определенно Рис.

– А о чем он знает?

– Что я никогда не позволю полиции увидеть эту запись. Что наши с ним отношения не касаются никого, кроме нас двоих. – Икс присел перед телевизором на корточки, едва не уткнувшись носом в экран. – Как долго это продолжалось?

– Эта часть, гм… семь или восемь минут.

– Эта часть?

– Где он убивает Бёрда, в смысле. Но потом будет и кое-что еще.

– Показывайте.

Начальник чуть не упал, спеша очистить экран от убийства Бёрда. Он промотал пленку вперед, проскочил начало нового куска и был вынужден отмотать обратно.

– Вот. Вот оно.

Уилсон отступил назад, когда картинка переменилась, и на экране появился молодой человек, привязанный к стулу и тщетно пытающийся вырваться. К горлу у него был приставлен нож.

– Это младший брат Джейсона Френча.

Но Икс и без того узнал парнишку – начальник сразу это понял. Это проявилось во внезапной неподвижности, стиснутых челюстях и резком приливе крови, от которого у Икса даже опухло лицо. Это была чистая ярость – Уилсон еще ни разу не видел Икса в таком гневе. Глаза у него накалились так, будто вот-вот полыхнут огнем.

– Прокрутите еще раз.

Но начальник не двинулся с места.

– Есть кое-что еще.

«Кое-чем еще» оказалась голая стена и голос за кадром.

«Тебе не следовало посылать Бёрда в мой дом. Столько времени вместе, и все заканчивается из-за чего? Из-за какой-то девчонки. Потому что ты не простил мне эту маленькую слабость…»

Негромкий вдох послышался за кадром.

«Проблема в том, что я слишком хорошо тебя знаю. Если ты сейчас желаешь моей смерти, то будешь желать моей смерти до того самого дня, когда это произойдет. Ничего не изменится, даже когда они убьют тебя. Появятся еще такие же, как Бёрд, неразрывной цепью – а все потому, что я не оправдал твое драгоценное доверие. Видишь, насколько ненавистно мне то, что все так заканчивается?»

Еще один вздох, больше похожий на всхлип.

«Знаешь, я никогда не понимал твои чувства к Джейсону Френчу, но я был рядом, когда они только возникли, так что я знаю, насколько они сильны. Я мог бы сказать тебе, что это совсем не похоже на тебя, но не стану. И я не могу делать вид, будто хотя бы немного не ревную. Ты и вправду иногда заполнял это отцовское место в моем сердце. Но вот мы где оказались, и вот как все это будет дальше происходить. Ты даешь мне гарантии, что все наши разногласия позади, а в обмен на это я отпускаю брата Джейсона целым и невредимым. Если все пойдет по-другому, парнишка выступит в качестве исполнителя главной роли в нашей собственной постановке под названием «Как красиво умереть под видеозапись», и я прослежу за тем, чтобы Джейсон знал, что происшедшее целиком и полностью на твоей совести. Я уверен, что он никогда не простит тебя.

Я не хочу, чтобы так вышло, но я знаю, что ты за человек. Если ты скажешь, что мы договорились, я поверю тебе. Иначе я спалю все дотла – и парнишку, и его дружка, и Джейсона тоже, но только лишь после того, как он узнает всю правду о том, почему погиб его младший брат. Итак, предлагаю сделку: жизнь парнишки в обмен на мою. Подумай об этом и позвони мне. У начальника есть мой номер».

Экран почернел, и Икс произнес с закрытыми глазами:

– Это верно, что у вас есть номер?

Голос его звучал негромко, но начальник перепугался, как никогда в жизни. Надо было знать Икса, чтобы понять.

– Да, у меня есть номер.

– Где сейчас Рис?

– Бог свидетель – не знаю.

– А человек, который доставил кассету?

– Уехал. Мне очень жаль…

– Стоп! – Икс раздвинул ладони, все еще с закрытыми глазами. – Мне нужно пять минут побыть одному, а потом мне понадобится телефон.

– Разумеется.

Икс сделал вдох через рот и выдохнул через нос.

– Ваши дети когда-нибудь разочаровывали вас, начальник Уилсон? А ваша жена?

– Разочарования – это неотъемлемая часть нашей жизни.

– Как вы их наказываете?

– Гм… э-э… никак.

– Потому что вы любите их?

– Потому что они – это всё, что у меня есть.

– И если вы можете помочь тем, кто важен?..

– Я все для них сделаю.

Икс коротко кивнул, по-прежнему не открывая глаза.

– Пять минут, пожалуйста. Пять минут, а потом телефон.

Душным, жарким и темным – вот каким был окружающий мир. Я не понимал, где я и что происходит. Коленки Ченса вдавились мне в спину. Что-то вроде головки болта впивалось мне прямо в макушку. Как бы там ни звали этого гада, но он намотал мне на руки и на ноги достаточно скотча, чтобы намертво спеленать кого-нибудь вдвое крупней меня. Скотч был и на лице тоже. Я всерьез боялся задохнуться, и Ченс чувствовал себя не лучше. Он с трудом втягивал воздух через нос, пытаясь хоть как-то дышать.

«Три часа мы уже в этом багажнике?»