Тотальная война. Выход из позиционного тупика - Эрих Людендорф

Управление носило название «Военного управления» и было подчинено генерал-фельдмаршалу фон Макензену и тем самым верховному командованию, а не императору непосредственно, как генерал-губернаторы; влияние министерства иностранных дел сохранялось. Военным губернатором был назначен генерал Тюльф фон Чепе-Вейденбах, управлявший некоторое время в начале 1915 года оккупированными в то время частями Польши, поскольку они не входили в войсковой район. Начальником его штаба сначала был генерал фон Бергман, потом полковник Генч, бывший во время румынского похода обер-квартирмейстером штаба Макензена и прекрасно ориентировавшийся в технике управления и в экономических вопросах.

Военному губернатору были подчинены германский и австрийский этапные коменданты.

Военное губернаторство охватывало не всю Валахию, узкая полоса оставалась этапной областью и войсковым районом 9-й и дунайской армий. Но вся область управлялась по одному принципу.

Румынские чиновники и судьи в большинстве случаев остались на местах; там, где они ушли, их удалось заменить румынами же. Благодаря этому задачи управления оказались более простыми, чем в свое время в области Главнокомандующего на Востоке, и носили преимущественно экономический характер. В сущности, только экономические вопросы и имели значение для войны. В связи с этим и подбирался штаб военного губернатора и назначались этапные коменданты.

Сельскохозяйственных продуктов всякого рода, в особенности пшеницы и кукурузы, а также гороха, бобов, слив, яиц и вина, оказалось в наличности очень много. Осенний урожай был тотчас же использован. Принимались все меры, чтобы заинтересовать население в поднятии производительности. Засев озимой пшеницы был важен, так как нам приходилось рассчитывать на румынское зерно для критического периода до венгерского урожая в июле и нашего – в августе. Огородничество также имело для нас большое значение и было организовано по возможности целесообразно. Количество скота чрезвычайно уменьшилось за время войны. Он употреблялся теперь для обработки земли. Поэтому вывоз мяса был очень ограничен.

Сбор сельскохозяйственных продуктов военное управление производило совместно со служащими центрального закупочного общества, работавшего там еще до объявления румынской войны. Однако стремление его действовать самостоятельно встречалось недоброжелательно.

Найденные нами в Румынии запасы нефти были незначительны, буровые вышки всюду оказались капитально разрушенными; скважины – забитыми с большим искусством. Английский полковник Томсен искусно выполнил возложенную на него задачу затруднить нам использование нефтяных источников. Правда, его работа не имела для Антанты решающего значения, все же она сильно уменьшила снабжение нефтью нашей страны и армии. Недостаток нефти на родине отчасти должен быть отнесен на его счет. Военное управление привлекло в страну знатоков нефтяной промышленности Румынии и энергично принялось за осуществление своей второй важнейшей задачи – восстановления добычи нефти как путем очистки скважин, так и путем нового бурения, а также восстановления и пуска в ход заводов по очистке нефти. Добыча нефти увеличивалась, но медленно.

Многие лица в Вене, нетерпеливые в нужде и недоброжелательные к нам, находили, что сбор урожая и восстановление нефтяной промышленности происходят недостаточно быстро. В феврале 1917 года из Вены посыпались по этому поводу жалобы, нашедшие отзвук также и в Берлине. На один момент я усомнился, действительно ли работа ведется целесообразно. Однако по собственному опыту в Ковно я мог судить о трудностях, которые приходилось преодолевать в Румынии, и потому не дал себя ввести в заблуждение. И действительно, в апреле жалобы замолкли, и заслуги управления получили всеобщее признание.

Распределение запасов продуктов Добруджи и Валахии происходило на основании особых соглашений между союзниками. Установление распределения нефти не представляло особых затруднений. Наоборот, распределение сельскохозяйственных продуктов Валахии являлось одной из самых неблагодарных задач генерал-квартирмейстера Гандорфа – его спокойный и уравновешенный характер и широкий взгляд на все области военного хозяйства делал его особенно подходящим для этой работы. Болгария была исключена из получения румынских запасов, она получила урожай Добруджи. Турция получила только незначительную долю, так как ей были обещаны большие запасы, находившиеся в Добрудже. Таким образом, вопрос, по существу, заключался в соглашении между Германией и Австро-Венгрией, вернее только Австрией. Представители Австрии выступили с колоссальными требованиями; мы взяли с них пример и предъявили неменьшие. После ожесточенных прений и здесь была найдена золотая середина, которая привела к соглашению и в конце концов удовлетворила обе стороны. Разумеется, к совещанию были привлечены представители нашего управления продовольствием военного времени, с которыми еще предварительно велось принципиальное обсуждение. Только в особенно критических случаях приходилось прибегать к решению верховного командования.

Для вывоза зерна, нефти и прочего можно было, в общем, снова воспользоваться теми путями сообщения, по которым вывоз из Валахии шел еще до объявления войны Румынией. Для этого были восстановлены румынские железные дороги, на что потребовалось некоторое время. Судоходство по Дунаю было возобновлено немедленно. Австро-Венгрия смотрела на Дунай как на свое исключительное владение. Полковник фон Ольдерсгаузен отстоял наши интересы. Германское общество пароходства по Дунаю и баварский Ллойд нашли обширное поле деятельности.

Наш транспорт всегда справлялся с поставленными ему задачами. Ввиду ожидания увеличения вывоза нефти были приняты меры для усиления постройки цистерн и наливных барж. От Плоэшти до Джиурджиу был проложен нефтепровод. К началу войны он уже имелся, но недостроенный.

Точно так же, как в свое время в областях Главнокомандующего на Востоке, так и здесь германское военное управление и все учреждения, которым приходилось принимать участие в управлении Валахией, были проникнуты пониманием исключительного значения их работы для ведения войны, а также той пользой, которую, мы все надеялись, они принесут в будущем, по заключении мира.

VI

За четыре года войны германский народ чрезвычайно много перенес и выстрадал и в тылу, и на фронте. Война глубоко потрясла народное сознание и основы его морали.

Удушающая голодная блокада, а также неприятельская пропаганда, которые в борьбе с германской расой и германским духом были тесно связаны между собой, лежали на нас тяжелым бременем, и чем дольше продолжалась война и их воздействие, тем сильнее они давили на нас. Блокада оказывала свое действие. Пропаганда находила в Германии благоприятную почву. Теперь она обратилась непосредственно к солдату на фронте, который также стал восприимчив к ней. Мало-помалу блокада и пропаганда начали колебать нашу духовную боеспособность и расшатывать веру в конечную победу; жажда мира, столь законная сама по себе, приняла формы, граничившие со слабостью, раскалывавшие наш народ и понижавшие дух армии.

На этой почве выросли ядовитые растения. У многих исчезло всякое национальное чувство, всякая мысль о родине. Собственное «я»