Уровень. Магия - Вероника Мелан

— Я не хочу тебя торопить. Нас. Потому что ты для меня не на одну ночь. Ты надолго. Понимаешь?

Марика понимала.

И ей хотелось плакать.

* * *

Это был первый день, когда, находясь в городской квартире, Марика не чувствовала ровным счетом никакого одиночества. Весь день, начиная с самого утра, она перебирала вещи и укладывала их в сумки. Зубная щетка, мыло, мягкие тапочки, сорочка… или лучше прозрачная комбинация? Трусики. У нее миллион трусиков — какие взять?

Майкл сказал коротко и просто: «Собери то, что тебе нужно. Ведь оно пригодится в коттедже… Я заеду к семи часам, помогу с сумками».

Создатель, он впервые переступит порог ее квартиры. Будет здесь. Там, где она все это время жила, работала, скучала по нему. Что он скажет? Не отпугнет ли его напускная роскошь? Не принизит ли она Марику в его глазах?

Нет, не должна. Он понимающий, за это она его и полюбила. Умный, способный смотреть с разных точек зрения.

Вот только сколько вещей с собою брать? На какой срок она переезжает? Все это они почему-то не успели обсудить.

— Арви! Прекрати носиться!

Сервал обживался в квартире на восемнадцатом этаже с самого утра. Сначала удивил вахтера, затем напугал лифтера, а после принялся методично изучать предметы интерьера: лезть на диваны, забираться на пуфы, грызть ножки стола…

Нет, она не брала его с собой! Даже не звала! Он просто юркнул в открытый Майклом проход и выбежал через бабкину дверь; ну не гнать же назад?

Изольда поначалу скорчила страшную мину и приготовилась заорать, но, увидев стоящего в проходе проводника, скукожилась и махнула Марике рукой: мол, привезешь назад. Та кивнула.

Поначалу был страх, что кот убежит куда-нибудь в сторону и потеряется, но Арви, вопреки всем тревогам, следовал по пятам, как приклеенный, а теперь, разбросав конечности в стороны, валялся на прохладном мраморном полу у балконной двери, изредка пытаясь поймать качающуюся занавеску зубами.

— Ты мне тут все поперепортишь, — обронила Марика беззлобно, прокручивая в голове список того, что стоило взять с собой.

Когда раздался дверной звонок, она как раз держала в одной руке чулки белого цвета, а в другой — черного, пытаясь определить, пригодятся ли они ей на Магии вообще.

Она настолько размякла мысленно, что открыла дверь, не позаботившись взглянуть, кто за ней стоит, а когда Ричард вошел в квартиру, было уже поздно.

— Послушай, я решил дать нам еще один шанс.

— Да что ты?

Прозвучало едко и очень грубо. Другой бы отшатнулся от такого тона, как от кислоты, но не Ричард, и теперь они оба стояли и смотрели друг на друга, словно заклятые враги. Даже не поздоровались.

— Да, я долго думал, но решил, что мы можем попро… эй, а что это у тебя в руке?

— Чулки.

— Ты куда-то собираешься?

— Сам не догадываешься?

— Ах да, у тебя же другой мужчина… — слащавое выражение лица и готовность к перемирию улетучились одномоментно. — А я и забыл… А это… что?!

Из гостиной, вздыбив шерсть, прижав уши к голове и оскалив мелкие передние зубы, вышел сервал; вместе с ним в коридор влилось тихое грозное рычание. Марика впервые видела его таким: хищным, злым, недовольным. Как грозно он, наверное, выглядел в чужих глазах: дикий, совершенно не домашний кот, лапы длинные, мощные, клыки острые.

— Это мой питомец, познакомься.

— Ты… Ты дура… что ли?!

Ричард побелел, почти слился лицом с известкой на стене.

— Это же зверюга!

Арви зарычал громче.

— Угу. И он мне очень нравится. Шел бы ты отсюда, Ричард, и не возвращался. Теперь здесь живу не только я, как видишь.

Если бы кто-то видел, с какой скоростью в тот день взрослый мужчина, забыв про существование лифта, улепетывал из квартиры на восемнадцатом этаже вниз по лестнице, он бы непременно заснял это на видео и, скорее всего, занял бы первое место в программе «Самые смешные», получив в довесок приз в тысячу долларов.

А аудиосопровождением видеоролику служил бы доносящийся из-за запертой двери веселый заливистый женский смех, через минуту перешедший в стоны и икоту.

* * *

— Всего две сумки?

— А зачем мне больше?

«На Магии ведь не требуется излишков, — хотела добавить Марика, — там жизнь наполняется не за счет вещей, денег или бутафории, там счастье появляется просто так. Потому что есть ты, я, потому что все уже есть».

Майкл истолковал ее слова по-своему. Наверное, сыграла роль обстановка в квартире, богатый интерьер которой он несколько минут разглядывал.

— Я понимаю. Пусть будет так. Я знаю, ты привыкла к роскоши и не можешь все это оставить, я и не прошу, — он мягко улыбнулся. — Я с самого начала знал это и не смею принуждать тебя переезжать…

— Принуждать?

Марике казалось, ее принимают за кого-то еще, за кого-то совершенно другого.

— Да, у тебя ведь здесь работа, друзья, связи, шеф. Я пойму и приму любое твое решение. Буду рад, если ты будешь проводить со мной хотя бы несколько дней в неделю.

Теперь ее щеки полыхали от смущения и нахлынувшего вдруг счастья. Он не сказал об этом раньше, но сказал теперь: «Живи со мной. Будь со мной. Все время».

— Вообще-то я сценарист, ты не забыл?

— Нет.

Устроившийся под картиной с холмом Арви деловито вылизывал лапу или же просто делал вид, что вылизывает ее, поглядывая на стоящую в центре комнаты пару.

Как хорошо, как здорово, когда есть выбор, когда знаешь, что поймут в любом случае. Тогда и хочется делать сообща, тогда хочется радовать в ответ, жить в унисон.

— Вообще-то я могу переехать, ведь мне не обязательно быть здесь все время. Только привозить готовую работу в срок, а в остальном меня здесь никто не ждет. И… — Марика замялась, чувствуя себя совершенно счастливой, втянула побольше воздуха и продолжила: — И я была бы счастлива жить… вместе… Ну… попробовать… если можно…

Вместо ответа он просто обнял ее, прижал щекой к собственному плечу и прошептал:

— Тогда завтра мы вернемся за остальными вещами. Согласна?

— Угу.

И, ощущая теплую ладонь на собственном затылке, она восторженно засопела.

* * *

Бабка смотрела на сумки неодобрительно. Сопела, пыхтела, но слова против не сказала.

— Вы меня не простили? — тихо спросила Марика, прижимаясь к Майклу.

Наверное, они оба, несмотря на неприступный вид администраторши, выглядели совершенно счастливыми. У ног юлой вертелся Арви — тоже ждал, когда откроется дверь.