Новая царица гарема - Георг Борн

Тшауш должен был повиноваться. Со своими солдатами он поскакал в том направлении, которое указал ему Зора-бей, сам же Зора вместе с Сади повернули в другую сторону.

Между тем на небе занималась уже заря и красноватым светом обливала пустыню. Свежий утренний воздух подкрепил силы Сади и Зора. Сади не чувствовал даже боли от своих еще не заживших ран, будучи исполнен одного желания: догнать и уничтожить врагов. Его прекрасное лицо дышало отвагой, он решился страшно наказать врагов за те муки, которые они готовили ему и Зора-бею. На песке ясно обозначался след лошадиных копыт, оставленный бежавшим неприятелем.

– Видишь след? – сказал Сади. – Мне кажется, что в эту сторону свернуло только двое всадников.

Все сильнее и сильнее пришпоривали они своих новых, еще не привыкших к ним коней и скоро, как вихрь, мчались по залитой утренним светом пустыне.

Тшауш и его солдаты давно уже скрылись из виду. Сади и Зора, не сознаваясь в своем истощении, бодро мчались вперед, однако каждый мечтал освежиться глотком воды или подкрепить себя едой. Но в окружавшей их пустыне нечего было и надеяться найти что-либо подобное. Кругом не было ни источника, ни малейшего жилья. Они без отдыха мчались все дальше и дальше. Наконец через несколько часов они увидели шатры небольшого племени кочевников, показавшихся им не враждебными. Изнуренные офицеры, проворно соскочив с лошадей, подошли к шатрам, вокруг которых бродили лошади и верблюды.

– Эй! – закричал изнемогавший от жажды Сади. – Дайте нам хоть несколько глотков молока или чего-нибудь другого, чтобы утолить жажду.

Из палатки вышел старый араб.

– С удовольствием бы, господин, – отвечал он, – но полчаса тому назад здесь были два всадника и взяли у нас все, что только было в запасе.

– Два всадника? Вы знаете их? – спросил Зора.

– Они из племени бени-кавасов. Мой сын говорит, будто это были сыновья эмира.

– И они все взяли у тебя? – спросил Сади.

– Все, господин.

– Куда они повернули?

Старик указал им направление.

– Я умираю от жажды, – сказал Сади, подавая старику несколько монет. – Хоть здесь ты и не можешь воспользоваться деньгами, но в Бедре или Медине можешь на них что-нибудь купить себе. Дай нам только кружку молока.

– Подождите, сударь, я сейчас подою кобылиц, они дадут еще немного молока, – отвечал араб.

Вскоре он вернулся с кружкой кобыльего молока, которое Сади разделил с Зора. Питательный, освежающий напиток чудесным образом подкрепил их силы и окончательно уничтожил все дурные последствия ночи.

Поблагодарив старика, они вскочили на лошадей и помчались по направлению, выбранному двумя всадниками, которых должны были скоро догнать, так как те выехали только получасом раньше их. Сначала они могли различать следы беглецов на песке, но скоро они затерялись. Оба товарища остановили лошадей, чтобы посоветоваться, куда им теперь ехать. Сади только что хотел предложить взобраться на холм и оттуда хорошенько осмотреть местность, как вдруг из-за выступа горы показался всадник. Его неожиданное появление привело в замешательство Зора-бея, который первым заметил его, Сади же схватил пистолет.

– Стой! – закричал всадник. – Не стреляй. Я сын старого Бену-Намура, в шатер которого вы сейчас заходили. Вы ищете двоих воинов из племени бени-кавасов?

– Да. Ты знаешь, где они?

– Они не должны знать, что я предостерегаю вас, иначе смерть моя неизбежна, но они ограбили нас, поэтому я стал их врагом. Берегитесь их, они здесь за холмами в засаде подстерегают вас. Не проезжайте здесь, поверните лучше в сторону, тогда подъедете к ним с тыла. Здесь же вы наверняка погибнете.

– Благодарю тебя за твое предостережение. Это сыновья эмира бени-кавасов? – спросил Сади.

– Да, храбрый бей, это они.

– Теперь скажи нам еще вот что: далеко ли отсюда до лагеря племени, ты ведь хорошо знаешь эту местность.

– За три часа скорой езды можно до него добраться. Он лежит вон в той стороне, – отвечал сын Бену, указывая направление. – Если вы с другой стороны поедете мимо холмов, то увидите вдали черные горы, поверните к ним и вы наткнетесь на лагерь бени-кавасов.

Зора подал молодому арабу прекрасный кинжал, один из двух, висевших у него на поясе.

– Прими этот подарок в награду за твое известие, – сказал он ему, – возьми его от нас на память.

– Благодарю, храбрый бей! – радостно вскричал молодой человек, любуясь кинжалом. – Если бы мне не надо было сторожить наш скот здесь на холме, я охотно бы проводил вас, но, к сожалению, я не могу этого сделать.

– Мы и сами найдем дорогу, спасибо тебе, – отвечал Сади. И оба офицера поскакали в указанном направлении.

– Так они здесь поблизости отдыхают и подстерегают нас, – после небольшого молчания произнес Зора, – значит, они не уйдут от нас.

– Будем осторожнее. Хотя я и вовсе не намерен нападать на них с тыла, но мне не хотелось бы также, чтобы и они разбойнически, из-за угла, подстрелили меня, – заметил Сади. – Я желаю честного боя, лицом к лицу.

В это время они обогнули холмы, возвышавшиеся в песчаной пустыне в виде отдельных, соединенных вместе конусов, и скоро добрались до гор. Они пришпорили лошадей, как вдруг из ущелья выскочили навстречу им двое всадников, которые в первую минуту были поражены при виде турок. Сади и Зора в первый момент были также озадачены этой встречей, но почти сейчас же опомнились. Они помчались навстречу сыновьям эмира, размахивая ханджарами, ярко сверкавшими на солнце. Арабы успели уже приготовиться к нападению. Неукротимая ненависть и жажда мести возбуждали четырех всадников друг против друга. Одна только сторона могла живой оставить поле битвы.

Страшное и вместе с тем прекрасное зрелище происходило между горами. С удивительной ловкостью взмахивали сыновья эмира своими копьями и стреляли из ружей, но не могли попасть в ловко уклонявшихся от ударов офицеров. Длинные копья бедуинов были тем более опасны, что их обладатели с ранней юности в совершенстве умели владеть ими. Но Сади и Зора были не менее искусные бойцы. Они хорошо знали все приемы своих противников, и хотя их сабли уступали копьям, однако они так искусно и смело наступали на врагов, что все усилия бедуинов ранить их были безуспешны.

Несмотря на то, что Сади еще не оправился от раны, ему первому удалось разрубить голову своему противнику. Только тот попытался поразить Сади копьем, как последнему удалось отскочить в сторону и в ту же минуту сильным ударом раскроить бедуину голову. Ханджар вонзился так глубоко, что раздробил череп араба, и тот, не успев даже вскрикнуть, упал с лошади, которая, заметив падение своего всадника, мгновенно отскочила в сторону. Сади хотел поспешить на помощь своему товарищу, но тот закричал ему, что желает один справиться со своим врагом.

Лошадь Зора, еще к нему не привыкшая, была далеко не так быстра и ловка, как лошадь араба: это давало последнему преимущество над его противником. Но эту невыгоду своего положения Зора старался исправить непрестанным нападением, не давая неприятелю времени воспользоваться своим преимуществом. Араб хотел во что бы то ни стало выбить Зора из седла или смертельно ранить его, но Зора с таким искусством отражал все его удары, что поединок все еще не имел никакого результата. Но вот бедуин, по-видимому, стал одерживать верх. Копье его задело круп лошади Зора. Та сделала прыжок, пытаясь сбросить своего господина. Сын эмира хотел уже нанести противнику второй, смертельный удар, но в эту минуту произошло нечто, обратившее на себя внимание бедуина и тем на один момент отведшее его глаза от Зора.