Медуза - Пол Кемпрекос

Мольба могла быть искренней, но для Остина это не имело значения. Он испытывал только отвращение к этой уродливой фигуре.

– Можем договориться, – сказал он. – Расскажите, где вы, и я передам эти сведения китайскому правительству. Попробуйте прийти к соглашению с ним.

Спустя несколько мгновений тройняшка сообщил адрес в Гонконге.

– Спасибо, Первый. Теперь позвольте дать вам добрый совет. Забудьте о том, чтобы выпутаться с помощью подкупа. Правительство конфисковало все ваше имущество. Вам нечего предложить ему.

– Я убью вас, Остин. Найду способ и убью.

– Прощайте, Леди Дракон.

– Подождите!

Остин нажал кнопку «Отменить передачу». Из бесформенного облака вертящихся точек послышался голос. Голос был женский.

– Вернитесь!

Завала, стоявший в стороне, что-то сказал по-испански.

Остин понял, что взмок. Даже отделенный от него тысячами миль расстояния, он никогда еще не был так близок к чистому злу.

– Я становлюсь Смертью, разрушительницей миров, – прошептал он.

Завала услышал его.

– Что это было, Курт?

Словно очнувшись от сна, Остин сказал:

– Это цитата из «Бхагавадгиты». Просто вспомнилось. Записал адрес, который эта тварь назвала мне?

Завала протянул листок бумаги.

– Зачем он тебе?

– Когда вернемся на «Конкорд», позвоню полковнику Мину и передам ему. Теперь это его дело. Потом расскажу о случившемся Полу и Гаме. Можешь налить себе текилы еще разок, но сохрани сок кактуса и для меня.

– Слушаюсь, сэр. А что пока будешь делать?

Остин встал с кресла и направился к выходу.

– Приму долгий горячий душ, я же сказал.

Боунфиш-Ки, пять недель спустя

Сун Ли сидела в залитом солнцем дворике перед своим домиком и делала заметки, когда услышала в манграх звуки подвесного мотора. Узнав лодку Дули, она улыбнулась в ожидании его неизбежного появления.

С самого возвращения Ли на остров и начала работы над статьей по океанской биомедицине Дули был ее единственной связью с внешним миром. Возвращение на Боунфиш потребовало большой решимости. Но лаборатория была на переднем фронте науки, корни которой уходили в древнюю культуру Нан-Мадола и микронезийских островов, и лучшего места для написания статьи быть не могло.

Ли все еще не могла набраться храбрости, чтобы посетить барьерный риф. Ей не хотелось видеть ни бухту, где она убила человека, ни выгоревший корпус катера, который едва не стал ее погребальным костром. Ложилась она рано, вставала с солнцем и часами печатала на клавиатуре лэптопа в библиотеке исследовательской лаборатории.

Остров был практически пуст. С окончанием проекта доктор Мейхью вернулся в академию, а его команда рассеялась по всему свету. Осталась небольшая группа, ухаживавшая за аквариумами с образцами, но охранники, одновременно выполнявшие роль обслуживающего персонала, ушли. Доктор Ли наслаждалась дружескими разговорами с техниками, когда они вместе готовили еду.

Один раз лабораторию навестил доктор Кейн. Он прилетел со съемочной группой, которая сняла хижины и лабораторные корпуса, а потом исчез, словно унесенный ветром.

Хотя правительства Китая и США все еще не решались поведать полную историю своего тайного сотрудничества в борьбе с начинавшейся пандемией, титанические усилия, которые потребовались, чтобы остановить болезнь, были главной мировой новостью. Кейн купался в славе, он то и дело давал интервью, консультировал специалистов в области здравоохранения и политиков во всем мире. Он использовал свое положение специалиста по пандемиям, чтобы вынудить конгресс выделить деньги для поддержки биомедицинских исследований океана, которые спасли мир.

Сун Ли была довольна анонимностью своего участия в работе, но отдаленность острова начинала сказываться, и она подумывала о том, чтобы закончить свою книгу в Китае. Она часто думала о людях из НУМА, которые спасли и ее, и весь мир. Она скучала по Траутам и по Джо Завале, но больше всего ей не хватало Курта Остина. Через несколько недель после возвращения на остров он позвонил ей по радиотелефону в лабораторию. Он на Понпеи все еще помогал вернуть «Рундук Дэви Джонса» и вынужден был оставаться в Микронезии дольше, чем рассчитывал.

Гул мотора становился громче, и через несколько секунд двойной корпус лодки Дули обогнул мангровый остров и направился к причалу. В лодке были два человека: сам Дули и широкоплечий мужчина в гавайской рубашке. Когда они приблизились к причалу, широкоплечий мужчина снял бейсбольную шапочку, показав густую копну волос стального цвета. Когда Курт Остин замахал бейсболкой, Сун Ли уже вскочила и бежала к причалу. Они с лодкой оказались у причала одновременно.

Дули бросил ей швартов, и лодка ударилась о причал.

– Я привез вам гостя, доктор Ли, – сказал Дули.

Сун едва слышала его. Она, не отрываясь, смотрела на Курта, на чьем бронзовом лице играла широкая улыбка. Улыбка стала еще шире, когда он выбрался из лодки и Сун обняла его обеими руками. Он с воодушевлением ответил на ее объятие. Она прильнула к его губам долгим, теплым поцелуем, который мог бы длиться вечно, если бы Дули не кашлянул и не сказал:

– Прошу прощения, друзья, но мне пора возвращаться на материк. – Он протянул руку. – Рад познакомиться, Курт. Позвоните, когда захотите вернуться на Пайн-Айленд.

– Спасибо, что подвезли, Дули, – поблагодарил Остин.

Он попросил Дули бросить ему его маленький рюкзак.

Когда лодка исчезла в манграх, Остин произнес:

– Я несколько дней назад вернулся в Вашингтон и подумал, что хорошо бы появиться здесь и поздороваться.

Ли взяла Остина за руку и повела к своей хижине.

– Я рада, что вы это сделали. Как Джо и Трауты?

– В порядке. Завала встретил свою настоящую любовь – женщину-картографа из НУМА. Трауты вернулись в Нью-Бедфорд. Городской музей китобойного промысла выделил помещение для диорамы Калеба Ная. Диорама станет частью особой выставки, посвященной плаванию «Принцессы» 1848 года.

– Весьма необычное было плавание, – сказала Ли. – Я начала свою книгу с происшествия на острове Бедствия.

– Как продвигается работа над книгой?

– Закончила общий набросок и провожу дополнительные исследования. Думаю, эти находки произведут переворот в нашем понимании вирусной иммунологии, особенно в области прививок. Но мы только коснулись чудесных лекарств, которые способен дать океан. Смешно – вакцина могла не появиться, если бы не угроза эпидемии, вызванной триадой.

– Классический пример инь и ян? – спросил он.

– Не хочется думать, что в этом случае были связаны противоборствующие силы добра и зла, но без одной другая не стала бы благодеянием для всего мира.