Маленький секрет - Сара Харрис

Вдруг он посмотрел на нее так, будто вот-вот расплачется. Но не расплакался, только с усилием сглотнул и улыбнулся.

— Но я не мог с ней спорить… В тот день она была совершенно другой. И с того самого дня стала совсем другая. Она даже вынесла из моей комнаты все мои вещи. Сложила в чемодан все важные документы, связанные с партией. Я был так зол. Казалось, что вышвыривают не только меня, но и все напоминания обо мне… И я переехал к Кэтрин.

Он отвел взгляд в сторону, словно стараясь сдержать слезы.

— Мне пришлось разбирать весь этот хлам. Большую часть я повыкидывал. Раньше я как-то не задумывался, что многие бумаги абсолютно не нужны. — Он жалко улыбнулся.

— Почему тебе пришлось выбросить документы?

«Почему отец несчастлив даже теперь?» — недоумевала Анна.

— Ну, у Кэтрин немножко тесновато. Крошечная жилплощадь… Но поживем — увидим… Кэтрин сказала, что подновлять у нее нечего, и я, конечно, согласился. Даже полок не повесить, потому что, мол, все и так прекрасно. Знаешь, у нее трое детей. Все взрослые, как ты. Я не знаю, получится ли у нас. Вообще-то мне кажется, что я действую ей на нервы, — сказал он с невеселым смешком. — А прошла всего одна неделя. Никто из нас уже больше не молод, верно?

— Ну, я не знаю, как ты… — пошутила Анна. Она была еще в состоянии шутить.

«Счастливые люди всегда смеются», — писал Вильгельм Гроэ.

Она посмотрела на отца и на его рыжевато-коричневую кожаную куртку с большими карманами и молниями в самых неожиданных местах.

— ТЫ не хочешь снять свою куртку? — спросила Анна. Она была рада, что он, по крайней мере, разговаривает с ней. Она уже взрослая и больше для него не обуза.

За последние несколько недель Анна много узнала о человеческой психологии, и она поняла, что отец уже нашел решение своей проблемы — что делать со своей первой семьей. Выкинув из головы мысли о Барбаре, он казался более раскованным и веселым человеком. Он даже расстегнул ворот на рубашке.

Анна знала, что ему было не так просто расстегнуть эти две пуговицы. Без сомнения, за этой переменой в его стиле стояла Кэтрин. «Дон, расстегни ворот, — говорила она. — И надень повседневную куртку, которую мы купили. Внешний вид в политике — это все». «Ах, да. Я забыл про нее», — отвечал он.

Брак ее родителей умер еще несколько лет назад. Они должны были признать это как состоявшийся факт. Как сказал Троэ, и его слова подтвердил Денвил Джордж — «Дистанцироваться от ситуации — это так легко». Все, что требовалось от Анны, — это не забывать, что она больше не ребенок, не школьница. Помнить, что у нее достаточно своих проблем.

— Папа, а сейчас ты счастлив? С Кэтрин, — спросила Анна, полная решимости вести себя как взрослая.

— Счастлив ли? А что значит — «счастлив»? — сказал он раздраженно. — Я скучаю по Лландундо-коттеджу. Мне нравилось жить в доме номер шесть, — заявил он, точно капризный ребенок — Я потратил много сил на его подновление, как тебе известно. И я думаю, что увеличил его стоимость…

— И что, ты не мог найти способ, как тебе в нем остаться? — спросила Анна медовым голосом, сознавая, что копирует манеру Пэмми.

Но она старалась посмотреть на проблемы своих родителей бесстрастно, как чужой, посторонний человек.

— Ну, после нашего разговора… По-видимому, ты сказала Барбаре, что лучше не молчать, а говорить обо всем открыто?..

— Нуда. Но что ты этим хочешь сказать? То, что я виновна в том, что ваш брак разрушился?

— Анна, вряд ли это так, — усмехнулся Дон.

— Виновата в том, что тебе пришлось уйти? Дон глубоко вздохнул.

— Если бы ты могла съездить навестить свою маму, — сказал он, меняя тему разговора. — Кэтрин опасается, что у нее может случиться нервный срыв. Она видела Барбару в магазине. Та покупала дорогие готовые блюда. Кэтрин показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

— Ну, существуют специальные организации, которые могут ей помочь.

В мире есть много организаций, созданных на общественные деньги специально для того, чтобы помогать людям, которые нуждаются в помощи. Все зависит только от самой Барбары, все, что ей нужно сделать, — это найти номер телефона нужной службы.

— Если ей одиноко, то пусть позвонит в организацию «Один дома», — решила Анна. — Они помогают как раз таким людям. Людям, которые совершили ошибку, посвятив всю свою жизнь детям, вместо того чтобы жить собственной жизнью. Она может узнать номер телефона в местном подразделении службы социального обеспечения.

— Я не могу себе представить, чтобы Барбара позвонила в какую-то организацию. Она слишком застенчивая, у нее не хватит смелости пожаловаться даже на обслуживание в ресторане, — сердечно рассмеялся Дон. — Потому-то в том числе я и влюбился в нее много лет назад. Ты это знаешь? — спросил он, как будто сам себе удивляясь. — Она была такой стеснительной. Готова была извиняться за сам факт своего существования. Мне это нравилось. Эта скромность. — Он снова овладел собой и откашлялся. — Кэтрин, разумеется, говорит, что такие, как Барбара, осложняют жизнь женщинам вроде нее самой, которые хотят сделать карьеру. Знаешь, она считает Барбару занудой.

— Ну, если она захочет получить поддержку, на это есть соответствующие организации, — живо сказала Анна. — В любом случае, я рада, что ты во всем для себя разобрался. Я собираюсь осмотреть квартиру. — Она поднялась, стараясь воскресить в себе радостное возбуждение по поводу переезда в эту квартиру.

Квартира по-прежнему была великолепной, однако каждая комната без вещей Себастьяна выглядела как-то по-другому. Кровать смотрелась сиротливо без красного покрывала, расшитого стеклянными глазами. Она выглядела голой и словно старалась прикрыться простыней. Без подушек, сложенных друг на друга в высокую башню, эта кровать легко могла бы сойти за кровать ее родителей. Она выглядела такой новой, как будто с нее только что содрали упаковочную пленку. Более того, без покрывала и подушек Себастьяна она казалась очень жесткой. Создавалось впечатление, что к ней никто не притрагивался вот уже тридцать лет.

Анне не терпелось увидеть свою новую одежду, висящую в шкафу. Легкая белая льняная юбка. Узкие желтые брюки из шотландки. Красное обтягивающее платье. Как писал Карл Бенсон: «Это не вы носите свою одежду, а одежда носит вас».

Слава богу, ванная осталась такой же, какой и была, стерильной и чистой. Она попробовала включить кран и пустить воду в джакузи. Анна привезла с собой лишь горстку гигиенической косметики, упакованной в черный пакет для мусора.

Она оставила на старой квартире дезодорант с запахом сирени, который вонял словно цветастые простыни в стариковском доме. Она выбросила баночки с уже засохшим увлажняющим кремом. Одноразовые станки для бритья, которыми она пользовалась на протяжении уже нескольких лет. Шампунь с повышенным очищающим эффектом, который должен был придавать волосам естественный блеск и такой объем, как будто вы только что вышли из салона красоты. Несмотря на регулярное использование этого шампуня, волосы Анны все равно оставались жидкими и непышными.