Гиперборейские тайны Руси - Валерий Никитич Демин

богине сохранились и у кольских саамов. В саамской семье женщина всегда занимала главенствующее положение, а мужчине отводилась более скромная роль – работника и добытчика. Как рассказала автору известная саамская писательница и собирательница народных преданий – Надежда Большакова, культ матери-земли в древней саамской мифологии был неотделим от культа огня. Верховная богиня так и величалась – Мать-Огонь. Поскольку покровительницей очага у лопарей всегда была женщина, соответственно и огонь приобрел женское и материнское начало. Великая богиня Мать-Огонь считалась покровительницей лопарской семьи и в особенности женщин: она предупреждала хозяйку о надвигающейся беде или опасности и помогала при родах. Из истории мировой культуры хорошо известны богини, наделенные теми же функциями. В греческой мифологии и религии это Гестия (римская Веста) – олимпийская богиня домашнего очага, хранительница негасимого огня и олицетворение огненного начала космоса, которое, по представлениям эллинов, объединял мир богов и людей. В главном храме Древнего Рима служительницы Весты – целомудренные жрицы-весталки – поддерживали вечный огонь – символ государственного могущества и стабильности власти.

У саамской матери-земли Мадероакки было три дочери. Младшая Уксахкка (Дверная женщина) защищала вход в землянку-вежу и следила за первыми шагами ребенка. Средняя Юксахкка (Лук-женщина) – что-то вроде северной Артемиды-Дианы: она покровительствовала охоте, но, главное, являлась хранительницей постели и брачного ложа. Наконец, самая почитаемая – старшая Сарахкка (Прядущая женщина) – объединяла в одном лице и богиню любви и богиню судьбы: она считалась и божеством соития и оплодотворения, а также повитухой, помогающей родам и у людей, и у животных, и у растений. Именно ей приносилась в жертву первая чашка супа или чая, которая выливалась в огонь. Ей же приносились жертвы и во время родов и после рождения ребенка. Характерно, что в жертву приносились животные только женского пола, а во время жертвоприношения позволялось присутствовать только женщинам, и жертвенное мясо также разрешалось есть только женщинам. Богиня-пряха не забыта и сегодня: ее имя «Сарахкка» носит международное объединение саамских женщин России, Норвегии, Финляндии и Швеции. Кроме того, вполне возможно, что от имени богини происходит и древнее название Лапландии – Сариола: в «Калевале» описывается такая Небесная Пряха, которая прядет золотую нить, сидя на радуге: ее-то и повстречал вещий Вянямёйнен в далекой северной Похъёле.

По народным представлениям, смерть – обрыв нити жизни. Потому-то столь трепетным было во все века у всех народов отношение к богине судьбы. Ее предначертания «кажут солнцу путь», ей подвластны сами боги, бессильные изменить уготованное судьбой. От древнего языческого мировоззрения до наших дней сохранились в русском обиходе выражения: «нить жизни», «нить судьбы», «повитуха», «повивальная бабка» (от слова «вить»), которая перевязывала повитью (скрученной нитью) пуповину новорожденного, соединяя его тем самым с космической нитью жизни. Прялку и веретено как приспособления для скручивания спираленитей можно смело назвать первой моделью космоса. Вспомним: многие русские прялки украшены резьбой и рисунками Вселенной: солнца, луны, звезд, их символического движения по небосклону. Народный космизм породил впоследствии и серьезные философские обобщения. Так, в «Государстве» Платона подробно описывается мироздание в виде светового веретена Ананки (Необходимости).

Образ древнерусской богини судьбы не исчез бесследно. В киевском Софийском соборе сохранилось изображение Богородицы с веретеном, вне всякого сомнения навеянное более ранними дохристианскими представлениями о Небесной Пряхе и Великой праматери.

В системе древнего мировоззрения небо вообще играло исключительно важную роль, являясь одновременно одной из первичных вселенских стихий и средой обитания, если так можно выразиться для божеств различных рангов, которые издревле обычно именовались небожителями. Русская традиция, сформировавшаяся в недрах индоевропейской культуры, безусловно, не исключение. Русское слово «небо» наидревнейшего происхождения, своими корнями оно уходит к самым истокам арийского миросозерцания и единого праязыка: в санскрите данное понятие зафиксировано в похожей вокализации – nabha; в авестийском – nabah; в латинском – почти что русский лексический эквивалент – nebula. Небо во всех своих ипостасях и личинах (а не только в виде одной лазури) всегда почиталось как всеобъемлющий Бог, космических масштабов, охватывающий все живое и неживое и проявляющий на собственном теле-пространстве различные знаки, символы, заклания и письмена.

В народном мировоззрении небо вообще являлось одним из синонимов космоса. Именно такое разъяснение содержится и в Словаре Владимира Даля: небо – это бесконечное пространство, «вся ширь и глубь Вселенной». Но и в науке, и в философии понятия «космос», «Вселенная», «небо» на протяжении двух последних тысячелетий употреблялись как идентичные.

В заговорах и заклинаниях человек нередко не просто призывал на помощь космические силы, но как бы сам стремился раствориться во вселенской стихии, уподобляясь небесным явлениям и обретая их потенции. В конце XIX века были опубликованы образцы подобных заклинаний, заимствованные из судейских материалов (судных дел) XVIII века. Вот подлинные слова заговора: «…Облакаюся в облак свете и попояшуся светлою зарею, обтычуся частыми звездами, украшаю себя от какова (макова?) цвету, дай же мне, Господи, красоту светлого солнца, зрение от облака-света, очи от быстры реки; дай же мне, Господи, силу от сильных то (туч?) грозу, от грозныя тучи страх, от страшного грома храбрость, от буйного ветра быстрость». Залогом неотвратимости исполнения заклинания может выступать космическая пятерица – «красное солнце и светлый месяц, белая заря и светлая луна и частые звезды».

Древние арии были классическими солнцепоклонниками. Солнечное божество имело множество ипостасей и соответственно имен. Это обусловлено прежде всего тем, что дневное светило не всегда представлялось нашим прапредкам одним и тем же объектом. Считалось, что летнее солнце не тождественно зимнему, а весеннее – осеннему. По утрам на востоке восходит совсем не то солнце, которое накануне закатилось на западе. И так далее. В «Махабхарате» приводится более ста имен солнечного божества. А из древнеславянской мифологии известны такие ипостаси солнца, как Хорс, Коляда (Коло), Ярило, Купало и другие.

В ведической мифологии и религии есть небесно-солнечный бог – Svar (в переводе с санскрита означает одновременно и «небо», и «солнце», и «дневной свет»). Тот же корень лежит и в основе имени главы древнеславянского языческого пантеона – Сварога (рис. 116).

Рис. 116. Сварог. Художник Виктор Корольков

Интересна трансформация образа главного небесного бога Сварога и его имени в мифологиях разных народов по мере их разъединения и самостоятельного развития. Общеарийский корень var и его модификации присутствуют в именах трех небодержателей древнеславянского, древнеиндийского и древнегреческого пантеона: Сварог – Варуна – Уран. Этимолог без труда констатирует здесь постепенную утрату первоидущих согласных и чередование гласных в корневой основе. Культуролог и метаисторик обратят внимание прежде всего на смысловую идентичность всех трех понятий-имен, несмотря на последующую дифференциацию функций.

Сварог – отец солнца и олицетворяющего его Дажьбога. Ипатьевская летопись именует верховное древнерусское божество Отцом Сварогом, выводит его из