Ок-но - Максим Дегтярев

Зейдлиц включил ночную запись. Видеокамера была повернута так, чтобы следить за теми, кто входил в коридор с каютами физиков, а не за теми, кто оттуда выходил. Никто из посторонних к охраняемой территории не приближался. Без четверти четыре какой-то сплошь бритый тип с рюкзаком за спиной свернул в кольцевой коридор и скрылся за поворотом.

– Хм, нашел время подстричься, – скрепя зубами, выдавил Зейдлиц.

Я согласился, что бритый тип – это, без сомнения, Мартин.

– Что же между ними произошло? – задался он вопросом.

– А вы не подслушивали?

– Своих сотрудников я не подслушиваю.

– Шеф назвал бы это сверхперестраховкой.

– Почему?

– Следить за своими – это перестраховка. А не следить, когда есть для этого все возможности, – это сверхперестраховка.

– Не вижу логики, – возразил Зейдлиц.

Зазвонил интерком. Зейдлиц взял трубку.

– Тебя, – сказал он и передал трубку.

– Все о Мартине кроме Рассвела, – в одно слово произнес Шеф и отключился.

Хорошее поручение. А он подумал, что со мной потом сделают? Как Зейдлиц отнесется к тому, что мы до сих пор молчали о Мартине? Мы были в состоянии предотвратить ночное происшествие, но ничего для этого не сделали…

Зейдлиц подозрительно смотрел на меня. Он будто чувствовал, что Шеф не тапочки попросил принести.

– Новости?

– Да так…

Я оглядел каюту. Бластер лежал на столе по правую руку от полковника. Дверь в каюту запиралась изнутри одним поворотом рукоятки. В прыжке я схватил бластер и метнулся к двери, запер ее и прислонился спиною, словно это могло ее укрепить.

На мгновение Зейдлиц окаменел, потом потянулся к рации. Интересно, о чем он думал в этот момент? о том, что его окружили галеафы? или что я сошел с ума?

Я приказал ему не двигаться.

– Ну не двигаюсь, – сказал он, не сумев и в такой критической ситуации обойтись без любимого «ну». – Что дальше?

Я заговорил быстро-быстро:

– Полковник, все, что от вас требуется, это спокойно меня выслушать. Нападать на вас или брать вас в заложники я не собираюсь. Бластер я забрал для того, чтобы вас потом не мучила совесть. Вы готовы выполнить мою просьбу? – Трудно выбирать, когда в тебя целятся из бластера.

– К черту бластер, – с этими словами я разрядил оружие и швырнул его Зедлицу. – Я с вами и так справлюсь.

– Посмотрим, – сказал он, не взглянув на упавший к его ногам бластер. – Говори, я слушаю.

Говорил я недолго. Мартин украл оставленную без присмотра кассету. В кассете находилась кристаллозапись с таблицей размещения детекторов. У меня есть подпорченная Мартином копия.

– Ее вам дал он?

– Не непосредственно.

Зейдлиц поднял бластер с пола, вынул из ящика стола запасную батарею и зарядил бластер.

Однако сейчас начнется – мелькнуло в голове.

Снова затрезвонил интерком. Снова меня. Зейдлиц кинул мне трубку.

– Рассказал? – спросил Шеф.

Я прошепелявил ему, что фейлиф выфил э фе фувы.

– Хорошо, поднимаюсь, – гласил ответ.

Полковника разбирал истерический смех. В перерыве он позвонил дежурному ДАГАРцу и приказал впустить Шефа, когда тот придет.

Через десять минут, проведенных в полном молчании, в дверь начали ломиться.

– Сделай одолжение, открой.

Я повернул рукоятку и впустил Шефа. Сопровождавший его ДАГАРец сунул было голову, но тут же убрал, встретившись взглядом с полковником.

– Дантиста привели? – поинтересовался Зейдлиц у Шефа.

Шеф помотал головой. Он уже успел осмотреть мою физиономию и остался ею доволен.

– Возьмите стулья и сядьте у стены.

– Там дует, – ответил Шеф, усаживаясь напротив полковника.

Ручка двери осталась не заблокированной.

– Я тут постою, – сказал я. – Люблю прохладу.

– Ну и наглецы! – произнес Зейдлиц с некоторой долей восхищения.

– Зато не тупицы, – заметил Шеф.

– Знаю, – кивнул Зейдлиц, – тупица это я. Поэтому вы не выйдите отсюда пока меня не просветите.

– Для начала, – сказал Шеф, – уберите оружие.

– Да ради бога!

Он положил бластер под правый локоть.

– Начну с главного, – заявил Шеф, никогда не начинавший с главного. – С детекторов алеф-измерения. Нибелинмус не сказал вам, почему он попросил заменить местный детектор. Не сказал, потому что не хотел раньше времени бросать тень на своего младшего коллегу. Он хотел проверить детектор прежде, чем сообщить вам, что показания детектора были сфальсифицированы Дином Мартином.

Зейдлиц не заорал и не затопал ногами. Он поднял руку, собираясь по привычке потереть переносицу, но передумал, поняв, что так он на мгновение потеряет нас из виду.

– Означает ли это, – спросил он, – что на «Монблане» не возникал росток алеф-измерения?

– Означает, – уверенно ответил Шеф. – И не только это.

– Кроме просьбы Нибелинмуса заменить детектор, на чем еще основывается ваша версия?

– На сопоставлении известных нам фактов и ни на чем более. И не надо смотреть на меня так, будто сами галеафы рассказали мне об имитации ростка.

Не знаю, какого эффекта добивался Шеф, но Зейдлиц скорчил еще более зловещую физиономию. Шеф продолжил:

– Детектор – это последнее звено в цепи моих умозаключений. Если он был исправен, цепь оказывается порванной, и поведение галеафов лишается смысла. Поэтому вчера я поинтересовался у доктора, не мог ли детектор ошибиться. Ответа я не получил, но Нибелинмус спустя несколько часов просит вас вернуть детектор. И он идет к Мартину для выяснения отношений. Ведь ни кто иной как Мартин конструировал и устанавливал этот детектор. Мы не знаем, о чем они говорили, но нам известен результат. А результат говорит в мою пользу. Вся цепь восстанавливается без единого пробела. Дин Мартин либо сам галеаф, либо работал на них. Однако, он создал самый совершенный детектор – этого Нибелинмус не отрицает. И он же настоял на размещении своего прибора вблизи Терминала Хармаса. И вот оно, свершилось! Детектор Мартина замечает мощный росток. Мало того, в ростке исчезаете довольно крупный предмет. Неужели это и есть пресловутая «Передача»? Вы должны были в это поверить и поверили!

– Зачем им понадобилось мистифицировать нас? – угрюмо спросил Зейдлиц.

– А вы продолжаете демонтировать детекторы?

– Ну продолжаем.

– Часть из них вы переносите в Сектор Фаона, а часть – на корабли «Галактик Трэвэлинг». Замечательно! Это именно то, что нужно галеафам! Это то, ради чего они устроили столь сложную мистификацию. В конце концов, причина та же, что и у убийства Милна. Вы, вероятно, возразите, мол, я сам себе противоречу. Милна убивают, чтобы скрыть существование толстых ростков алеф-измерения, а на «Монблане», наоборот, нам подсовывают доказательство существования такого ростка. Из этого кажущегося противоречия, я заключаю, что дело не в существовании, а в местоположении ростков. Галеафы хотят сохранить в тайне ту область пространства, где в скором времени станут возникать особенно крупные ростки. Нибелинмус говорил, что ваши детекторы постоянно совершенствуются. Но детекторы дороги, и совершенных детекторов у вас пока не много. Однако и то небольшое количество детекторов, которыми вы располагаете, способно сорвать галеафам план. Поэтому они задумали отвлекающий маневр. Росток диаметром в десяток сантиметров должен был заставить вас перенести внимание на Сектор Фаона. Маневр удался: вы отдали распоряжение демонтировать детекторы, находящиеся в других Секторах, и перевезти их в Сектор Фаона. Под вашим контролем оказывается пространство, где ровным счетом ничего не произойдет – ну разве что ограбят еще какой-нибудь сейф. Основные же события будут развиваться совсем в другом месте – там, где вирус Пака превратился в Кап-вирус.