Чародей 1. Врата войны - Раймонд Фейст

- Он настороженно оглянулся и перешел на шепот:

- Родрик Четвертый внезапно объявил о своих планах по общему переустройству жизни, как он их именовал. В его намерения входили прокладка дорог и улучшение существующих, строительство мостов и дамб и тому подобное. Поначалу все это не требовало больших средств, однако со временем налоги стали расти, и дело дошло до того, что не только вилланы, франклины и арендаторы, но и низшая знать к настоящему времени разорены и голодают.

Король так увлекся этим своим переустройством, что теперь принялся осуществлять свой новый грандиозный план. Он решил заново отстроить весь Рилланон, чтобы превратить его, как он выразился, в самый большой и красивый городом Мидкемии на радость себе и своим подданным.

Два года назад аудиенции у его величества добилась небольшая делегация знати - представители многих наших герцогств. Они обратились к королю с петицией о снижении налогов, указывая на бедственное положение, в которое ввергли население Королевства его дорогостоящие новшества. Родрик пришел в страшную ярость, объявил их предателями и велел казнить всех до одного. Что и было исполнено.

Глаза Боуррика расширились от изумления и ужаса. Он остановился и так резко повернулся к Керусу, что снег протяжно скрипнул под его сапогами.

- Неужто такое возможно? Мы у себя в Крайди ровным счетом ничего об этом не слыхали!

- Когда о случившемся узнал Эрланд, он немедленно отправился в Рилланон и потребовал, чтобы Родрик щедро одарил семьи казненных и снизил налоги. Король, если верить слухам, хотел заточить своего дядю в темницу, а затем казнить, но те немногие из советников, кто еще не утратил его доверия, убедили его не делать этого. Они сумели внушить мнительному и боязливому монарху, что подобным беспримерным деянием он восстановит против себя всех своих ближайших вассалов, что в свою очередь неминуемо приведет к восстанию в Западных землях.

Брови Боуррика сошлись у переносицы.

- Они были совершенно правы! - воскликнул он и топнул ногой. - Если бы этот мальчишка посмел посягнуть на жизнь Эрланда, в Королевстве началась бы гражданская война!

- С тех пор, как вы, вероятно, догадываетесь. Эрланд не бывает в Рилланоне.

Герцог Боуррик поднял глаза к небу:

- Все оказалось гораздо хуже, чем я мог предположить.

Эрланд рассказывал мне о налогах и о своем отказе увеличивать их бремя для жителей западных территорий. Он сказал, что король не возражал против этого, поскольку не хотел ослаблять военную мощь приграничных западных и северных гарнизонов.

Керус медленно покачал головой:

- Король согласился на это только после того, как советники живописали ему устрашающие картины нашествия на Рилланон полчищ гоблинов и темных братьев из Северных земель.

- Эрланд упомянул, что с некоторых пор между ним и племянником установились напряженные отношения, но даже узнав от меня об угрозе вторжения цурани, он ни словом не обмолвился о чудовищных деяниях Родрика.

Керус глубоко вздохнул и снова медленно побрел по занесенной снегом садовой дорожке, увлекая за собой Боуррика.

- Я столько времени провел среди придворных подхалимов и интриганов, что совсем отвык говорить с людьми прямо и откровенно. Завидую вашему умению называть вещи своими именами и обходиться без недомолвок. - Он печально улыбнулся и продолжал:

- Вся беда в том, что наш монарх с некоторых пор стал совсем другим человеком. Прежнего Родрика словно подменили. Лишь временами он бывает таким же веселым, открытым и дружелюбным, как прежде, и принимается здраво и обстоятельно рассуждать о государственных делах. Но на смену этим кратким периодам просветления вскоре приходит его обычная угрюмость, подозрительность и вспыльчивость. Я не знаю, чем все это объяснить, милейший Боуррик. В него словно вселяется злой дух.

Скажу лишь, что это сулит неисчислимые бедствия нашей стране, особенно теперь, когда ей угрожает нашествие врагов. Наверное, боги прогневались на нас!

- И тем не менее мне надо повидать Родрика, чтобы лично доложить ему о вылазках цурани.

- Берегитесь, Боуррик! Ведь ближе вас к престолу находится только недужный Эрланд! Наш король всегда помнит об этом, даже если вы не придаете этому факту ровно никакого значения. С некоторых пор Родрику повсюду мерещатся заговоры, кинжалы и склянки, наполненные ядом!

Боуррик тяжело вздохнул:

- Значит, дела обстоят совсем скверно!

- Вот-вот! - подхватил Керус. - Он опасается, что его низложат или еще того хуже - умертвят! Я не исключаю и такой возможности, но угроза в данном случае исходит вовсе не от тех, кого он склонен подозревать во враждебных намерениях. Ведь кроме самого короля имя кон Дуан носят четверо мужчин и все они - люди чести. - Боуррик молча поклонился в ответ на этот комплимент. - Но существует не меньше дюжины потенциальных претендентов на престол. Это в основном родня монарха по линии его матери. Все они обитают в Восточных землях. Некоторые из них не отказались бы в случае чего попытать счастья перед лицом священников и членов Совета лордов.

Эти слова ошеломили Боуррика:

- Но ведь вы говорите об измене, Керус!

- Увы, многие замышляют измену, Боуррик, - кивнул Керус. - И они готовы действовать!

Герцог Боуррик недоуменно пожал плечами:

- Ума не приложу, как могло случиться, что слухи обо всем этом не достигли Западных земель!

- Я охотно объясню вам, в чем дело, - сказал Керус и свернул на боковую дорожку. Боуррик шагал рядом с ним, Арута и Паг держались позади двух герцогов. - Эрланд как человек порядочный и весьма щепетильный в вопросах чести не доверяет слухам и препятствует их распространению. Вы не были в Рилланоне целых тринадцать лет. Все письменные распоряжения его величества, направляемые в западные герцогства, проходят через руки Эрланда. Он же принимает и всех посланников короля. Так откуда же вам было узнать о происходящем? Боюсь, недалек тот час, когда один из нынешних советников короля вознесется над обезглавленными телами тех, кто, подобно мне, полагает, что лишь представители высшей знати являют собой надежную опору государства и монарха.

Боуррик возмущенно покачал головой:

- То, что Эрланд утаил все это от меня, с его стороны по меньшей мере нерешительность, а по большей - трусость. Вы же, дорогой Керус, открыли мне глаза на многое, о чем я и понятия не имел. Вы не пожалеете о том, что пошли на риск, отважившись говорить со мной прямо и откровенно.

Керус кивнул в сторону дворца, предлагая всем вернуться.

- К этому меня вынудили обстоятельства, - возразил он, не принимая похвалы Боуррика. - Положение, в котором находится страна, слишком опасно, а миссия ваша слишком важна, чтобы я мог позволить себе скрывать от вас правду. Обычно же я бываю гораздо более осторожен и сдержан на язык. Да и теперь, окажись на вашем месте какой-либо другой представитель высшей знати, я вел бы с ним лишь приятные беседы о всяких пустяках и обменивался ни к чему не обязывающими любезностями. Само ваше положение в придворной иерархии ставит вас особняком среди других владетельных вельмож Королевства. Ведь теперь, когда король рассорился со своим дядей, вы стали единственным, кто по праву родства может воздействовать на Родрика. Одному лишь вам, возможно, удастся хоть как-то повлиять на него. Поверьте, друг мой, я вовсе не завидую вам. Напротив, я нисколько не склонен недооценивать тяжесть той задачи, которую вам предстоит решить.