Человек в витрине - Хьелль Ола Даль

Ингрид посмотрела на инспектора в упор.

— Хотите сказать, что… — сухо начала она, но осеклась и продолжала после паузы: — Хотите сказать, что человек, который влез ко мне в квартиру среди ночи и резанул меня по руке, был здоров и действовал логично? — Она подняла забинтованную руку.

— Мы решили, — невозмутимо продолжал Гунарстранна, — что Хиркенер взял ключи у Рейдара до того, как убил его, пошел к вам в квартиру, возможно, нанес снег на подошвах и обронил значок с формы. Однако внук Рейдара нашел значок еще до того, как Рейдара убили. Следовательно, Хиркенер не мог обронить значок в квартире. Вы со мной согласны?

Ингрид бросила на него суровый взгляд.

— Отсюда вытекают два вопроса, на которые я хочу получить ответ, — продолжил инспектор. — Если Хиркенер ничего не ронял в квартире, почему позже он вернулся и что-то искал? И почему он взял у Рейдара ключи, если они не были ему нужны? На первый вопрос логический ответ может быть только один. Хиркенер забрал с собой форму, чтобы устранить все улики, способные навести нас на его след. Он не сразу заметил пропажу значка. Но когда заметил, то понял, что значок вполне может натолкнуть нас на мысли о войне… В общем, ключи, похищенные у вашего мужа, оказались очень кстати. С их помощью он еще раз проник в магазин и попытался найти там значок. Но вот второй вопрос до сих пор не дает мне покоя. Зачем Хиркенеру красть ключи? Ведь не мог же он знать заранее, что они ему понадобятся? Возможно, вы помните, что кто-то взломал печать на двери, ведущей в магазин из подъезда? — спросил Гунарстранна и, не услышав ответа, продолжил: — Печать исчезла, но следов взлома нет. В кабинете я обнаружил осколки разбитого бокала. А ведь сразу после убийства в опись были внесены два бокала… Второй бокал не был разбит. Значит, кто-то снял печать уже после убийства и случайно разбил бокал. Скорее всего, это сделал Хиркенер. У него были ключи вашего мужа; он решил разделить поиски значка на два этапа. Вначале он проник в магазин и обыскал его, но безуспешно. Во время поисков он нечаянно смахнул со стола бокал. На следующую ночь он вернулся и поднялся к вам в квартиру. Но зачем ему это понадобилось? Он ведь не знал наверняка, что значок именно там. Он мог оказаться где угодно — даже на дне залива Бьёрвика.

Гунарстранна замолчал. Вдова отвернулась. Они молчали довольно долго. На той стороне улицы Фрёлик и Стрёмстед беседовали на повышенных тонах. Стрёмстед активно жестикулировал.

— Значит, вы не считаете, что он искал значок?

— Считаю. И все-таки в вашей квартире он охотился за чем-то еще, за чем-то более важным, чем значок. По-моему, у него была особая причина на то, чтобы украсть у вашего мужа ключи. Значок оказался делом второстепенным.

Ингрид кашлянула.

— Он был не в себе, — сказала она. — Хотел убить меня!

— Правильно, — весело подтвердил Гунарстранна.

— Правильно? Что вы имеете в виду?

Инспектор улыбнулся:

— А разве вы еще не догадались? Есть одно-единственное логическое объяснение тому, для чего Хиркенер украл ключи из одежды Рейдара, — он хотел отомстить. Он хотел причинить боль самому близкому для Рейдара человеку, то есть вам… Причинить вам боль или убить вас. Вот зачем ему нужно было попасть к вам в квартиру. Вот зачем он украл ключи.

— Хорошо, что мы с вами хоть в чем-то согласны, — испуганно сказала Ингрид, косясь на «опель». — Он ненормальный!

— Да нет, он вполне нормален, — с улыбкой ответил Гунарстранна.

— Вот как?

— Он хотел убить вас не потому, что он сумасшедший, а потому, что его лишили возможности убить Рейдара Фольке-Есперсена. Он много месяцев готовился к убийству вашего мужа…

Гунарстранну перебил звонок его мобильного телефона.

— Слушаю, — сказал он.

— Стрёмстед отказывается давать показания, пока не поговорит со своим адвокатом. — Это был Фрёлик. — Что мне делать?

— Арестуй его, — ответил Гунарстранна. — Я сейчас распоряжусь, чтобы за ним прислали машину. — Нажав отбой, он наклонился вперед и взял рацию, лежавшую между двумя передними сиденьями. — Ваш любовник только что признался, что навещал вас в ту ночь, когда умер ваш муж, — сказал он, поворачиваясь к Ингрид. — Так что, похоже, вы сейчас снова измените свои показания и все-таки поведаете, что тогда случилось.

Ингрид схватила его за руку.

— Пожалуйста, не забирайте у меня все! — прошептала она дрожащими губами.

Гунарстранна распрямился и посмотрел ей в глаза.

— Почему вы боитесь сказать правду? — мягко спросил он. — Мы знаем, что Хиркенер приезжал к вам в пятницу ночью. Мы знаем, что он нашел парадную дверь распахнутой и незапертой. Мы знаем, что он вошел с лестницы и увидел, что дверь в магазин открыта. Мы знаем, что Хиркенер приехал с единственной целью: он собирался убить вашего мужа. Но у него ничего не вышло, потому что его опередили.

— Почему вы так уверены?

— Потому что к тому времени, как Хиркенер пришел, ваш муж уже был мертв! Херманн Хиркенер нашел вашего мужа мертвым на полу. Поэтому он только усадил его труп на всеобщее обозрение. Хиркенер раздел покойника и выволок его в витрину. Кроме того, нам известно, что его видели за этим занятием. У нас есть свидетель.

— Свидетель?

— Да.

Ингрид Есперсен хватала ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. Гунарстранна лукаво улыбнулся и стал похож на лиса, который чует мясо.

— Раз форменные китель и брюки взяли не для того, чтобы переодеться из окровавленной одежды… каким образом убийца убрал следы крови со своей одежды и с тела? — Инспектор посмотрел ей прямо в глаза. — Я знаю ответ, — сказал он. — И вы его знаете.

В машине долго царило молчание. Наконец Гунарстранна откашлялся:

— Я только что велел Франку Фрёлику арестовать Эйольфа Стрёмстеда по обвинению в убийстве. Неужели вы хотите, чтобы вас признали соучастницей?

— Было почти три часа ночи, — тихо и монотонно заговорила Ингрид. — Я позвонила Сюзанне и Карстену в полном ужасе. Потом я услышала шаги на лестнице. Кто-то позвонил в дверь. Это был Эйольф… — Она замолчала. Гунарстранна кашлянул и посмотрел на фасад дома, к которому он начинал испытывать сильное отвращение. — Он выглядел ужасно!

— Весь в крови?

— Да.

— Продолжайте!

— В крови Рейдара…

— Дальше!

— Он разделся и пошел в душ. А я положила его вещи в стиральную машину. — Она глубоко вздохнула. — Отстирать удалось не все, поэтому Эйольфу пришлось позаимствовать кое-какие вещи Рейдара.

— Что вы сделали с одеждой, которая не отстиралась?

— Сожгла в камине.

Гунарстранна пристально посмотрел на машину, в которой с Фрёликом сидел Эйольф Стрёмстед. В глазах Стрёмстеда застыло затравленное, испуганное выражение.