Время умирать - Уилбур Смит

— Джоб, — сказал он по громкой связи. — Я дам свет в салоне. Проверь, все ли сидят на местах и пристегнуты. Через сорок секунд взлетаем.

Он включил освещение салона, чтобы избежать хаоса и паники на борту, затем настроил радио на частоту контрольной башни.

Самолет непрерывно вызывали.

— Борт «геркулес», Виктор-Сьерра-Виски, каковы ваши намерения? Повторяю, объясните ваши намерения.

— Это борт «геркулес», Виктор-Сьерра-Виски, — ответил Шон. — Прошу разрешения на взлет, чтобы избежать опасности огня с земли.

— Сьерра-Виски, повторите! Каковы ваши намерения?

— Диспетчерская, это Сьерра-Виски. Прошу… — Шон намеренно неразборчиво произнес фразу, чтобы диспетчерская снова запросила ответ. Он с волнением следил за тем, как медленно ползла стрелка к зеленому полю на приборе, показывавшем температуру двигателей.

— Диспетчерская, у меня проблемы, я не слышу ваших сообщений, — солгал Шон. — Повторите вашу просьбу.

Позади него в кабину ввалился Джоб.

— Люди пристегнуты и готовы к взлету.

— Садись в правое кресло и пристегнись, — не оглядываясь, приказал Шон. Стрелка наконец добралась до зеленого поля. Взлетно-посадочная полоса быстро приближалась.

— Борт «геркулес», немедленно прекратите взлет. Повторяю, диспетчерский пункт не дает разрешения на взлет. Немедленно сделайте левый разворот и вернитесь на прежнее место стоянки.

— Поздно, ребятки! — пробормотал Шон, выпуская на десять градусов закрылки и тяня на себя штурвал.

— Борт «геркулес», немедленно остановитесь или мы открываем огонь.

Шон включил посадочные огни и повернул гигантскую машину на ВПП. «Геркулес» подчинился легко, совсем как его маленький «бичкрафт».

— Ты просто прелесть! — Шон знал, что самолет, как и женщина, всегда откликается на лесть и комплименты. Он плавно передвинул рычаги скорости, и в это время пулеметы за диспетчерским пультом наконец открыли огонь по самолету.

«Геркулес» быстро набирал скорость, а пулеметчик, по-видимому, так и не овладел искусством стрельбы по движущейся мишени. Очереди вспороли воздух там, где самолет находился несколько секунд назад. Кроме того, у стрелявшего, кажется, шалили нервы, так как очереди проходили гораздо выше фюзеляжа самолета.

— Этому парню нужно бы брать уроки стрельбы, — хладнокровно заметил Джоб. Шона всегда интересовало, было ли его спокойствие под обстрелом притворным или нет.

Следующая очередь прошла чуть ниже и впереди самолета, пули защелкали о бетон прямо под носом «геркулеса».

— Но он быстро учится, — недовольно проворчал Джоб.

Шон слегка наклонился вперед в кресле, держа правую руку над четырьмя дросселями, а левой орудовал штурвалом, наблюдая за стрелкой скорости, которая успокаивающе ровно двигалась по экрану.

— А вот и твой друг, — сказал Джоб и указал на боковой иллюминатор. Шон быстро выглянул.

Открытый «лендровер» несся на бешеной скорости по травяному полю вдоль взлетной полосы. Когда машины подпрыгивали на неровной поверхности, огни фар выписывали в темноте сумасшедшие фигуры. Самолет явно пытались отрезать от взлетной полосы. Шон сумел разглядеть черты человека, который стоял в несущейся машине.

— Он так просто не сдается, да? — заметил Шон и вернулся к управлению.

Карлайл командовал одним из «лендроверов» охраны и чернокожим водителем. Он стоял в открытом салоне, цепляясь за установленный в машине пулемет. Огни «геркулеса» освещали его бледное искаженное лицо. Он криками подгонял водителя.

— Он принял это очень близко к сердцу. — Джоб наклонился к иллюминатору, наблюдая за тем, как Карлайл разворачивает на турели пулемет, целясь прямо в кабину «геркулеса».

Водитель резко развернул машину, и теперь «лендровер» мчался рядом с самолетом в пятнадцати ярдах от него, почти на одном уровне с крылом.

— Эй, командир, — кивнул головой Джоб, — он целится в нас.

Карлайл крепко вцепился в пулемет, и перед их глазами засверкали вспышки. Пули застучали по кабине, оставляя цепочку звездочек на стекле, и оба скаута инстинктивно пригнули головы, когда очередь прошла прямо над их головами.

— Он стреляет куда лучше, чем остальные недоучки, — пробормотал Джоб, вытирая рукой капли крови на щеке, там, где его оцарапало осколком стекла.

Шон почувствовал, как по мере того, как «геркулес» набирает скорость для взлета и растет давление под крыльями, оживают приборы под его руками.

— Давай же, моя прелесть! — прошептал он. Карлайл снова выпустил очередь, но «лендровер» в этот момент угодил в рытвину, подпрыгнул и выплюнул очередь слишком высоко, так что она прошла выше самолета. Затем машина выровнялась, и Карлайл снова приготовился стрелять.

— Он быстро становится моим нелюбимым персонажем. — Не дрогнув, Джоб наблюдал за тем, как Карлайл снова прицеливается. — Отлично, все по новой! Он стреляет.

Сбоку снова заговорили тяжелые пулеметы с вышек около ворот, и поток пуль калибра 12,7 скользнул едва ли не по брюху «геркулеса», миновал его и угодил прямо в несущийся позади «лендровер». Передние колеса отлетели, и машина закувыркалась, переворачиваясь в облаке пыли. Краем глаза Шон увидел, как высоко отбросило тело Карлайла.

— Попрощаемся с последним античным героем, — с искренней грустью пробормотал он и вернулся к управлению самолетом. Огромная машина охотно подчинялась штурвалу, и нос уже оторвался от земли.

Шон отключил посадочные огни и свет в кабине, самолет окутала темнота, и теперь он больше не представлял цели для наземных стрелков. Шон нажал на кнопку, чтобы поднять шасси, и опустил закрылки.

Вдогонку им послали еще одну очередь трассирующих пуль, которые сверкнули прямо рядом с крылом. Шон заложил вираж в противоположную сторону, уходя из зоны огня.

— Хочешь, чтобы меня стошнило? — спросил Джоб, но Шон не ответил, проверяя приборы, контролирующие состояния двигателя на предмет возможных повреждений.

Казалось невероятным, что такая огромная мишень, которую представлял собой самолет, отделалась всего лишь одним попаданием среди сотен направленных в нее очередей. Но это действительно было так. Стрелки на приборах показывали, что все в порядке, и когда он откинулся на спинку кресла и увеличил количество оборотов, чтобы довести скорость набора высоты до пяти тысячи футов в минуту, приборы реагировали совершенно нормально. Через оставленные пулями дыры в кабину врывался поток воздуха, ерошил Шону волосы и затруднял разговор. Ему пришлось повысить голос, чтобы велеть Джобу сходить в салон и проверить, не ранен ли кто-нибудь, а затем убедиться в сохранности груза.

Городские огни Умтали теперь виднелись где-то далеко на юге, а за ними Шон различал неясный силуэт гор. Он знал, что высота самого высокого пика составляет 8500 футов над уровнем моря, поэтому набрал высоту 10 000 футов, а затем проверил курс полета.