Темный лес - Лю Цысинь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 152
Перейти на страницу:

— Ничего особенного. Порядка пятидесяти тысяч служащих национальных вооруженных сил добровольно прошли запечатывание и уверовали в победу. Они образовали особую группу, их назвали «проштампованными». Впоследствии, где-то через десять лет после того, как вы заснули, международный суд объявил эту технологию преступлением против свободы мысли. Единственное устройство для наложения ментальной печати — то самое, в Центре веры — демонтировали и отвезли на склад. Производство и применение такого оборудования были запрещены по всему миру, и за этим следили так же пристально, как и за нераспространением ядерного оружия. Собственно, запечатать разум оказалось бы труднее, чем собрать бомбу, — из-за сложнейшего компьютера, необходимого для управления процедурой. К тому времени развитие компьютерной техники практически остановилось. Такой компьютер, который требуется для нейронного сканера, даже сегодня считается суперкомпьютером. У обычных граждан и организаций к нему доступа нет.

Тогда Кейко Ямасуки предъявила первый существенный факт:

— Вы не знаете, что устройств для наложения печати было несколько. Пять, если быть точным, и каждое управлялось своим суперкомпьютером. Четыре из них Хайнс тайно передал уже запечатанным людям — тем, кого вы назвали «проштампованными». В те годы их было не более трех тысяч, но они уже образовали сплоченную, наднациональную организацию внутри вооруженных сил отдельных стран. Я узнала об этом не от Хайнса, а от софонов. Господа не заботит вера в победу; поэтому мы не предпринимали никаких действий.

— Какое это имеет значение? — спросил председатель.

— Давайте подумаем. Устройству для запечатывания разума не требуется работать постоянно. Его включают, когда нужно. Каждое устройство прослужит очень долго; если регулярно проводить профилактику, то лет пятьдесят. Если использовать все четыре машины по очереди, запуская следующую после износа предыдущей, то их ресурса хватит на двести лет. Это означает, что «проштампованные», возможно, не вымерли, а существуют до сих пор. Это культ, который истово верит при помощи машины. Ритуал приема — добровольное запечатывание разума.

Поднялся делегат Североамериканского флота:

— Доктор Хайнс, должность Отвернувшегося вас теперь не защищает, и закон больше не позволяет вам обманывать весь мир. Ответьте честно, перед лицом ККФ: говорит ли ваша жена, или, точнее, ваш Разрушитель, правду?

— Она говорит правду, — сокрушенно кивнул Хайнс.

— Это преступление! — вскричал делегат Азиатского флота.

— Может быть. — Хайнс снова кивнул. — Но так же, как и все вы, я не знаю, дожили ли «проштампованные» до сегодняшнего дня.

— Это неважно! — заявил делегат Европейского флота. — Я считаю, что надо найти все остающиеся устройства и обезопасить их — может быть, даже уничтожить. Что же касается «проштампованных» — если они приняли печать добровольно, то не нарушили никаких законов своего времени. Если они запечатывали разум других добровольцев, то действовали под влиянием веры, полученной ранее технологическим путем, поэтому опять-таки не заслуживают наказания. Таким образом, все, что нам нужно сделать, это отыскать устройства. С «проштампованными» ничего делать не требуется. Нет ничего плохого в том, что дюжина-другая военнослужащих флота искренне верит в победу. По крайней мере, вреда от них нет. Это должно оставаться личным делом каждого, и никому не надо знать, кто «проштампован». Впрочем, мне трудно даже представить, почему кто-то сегодня нуждается в печати — победа человечества и так не вызывает сомнения.

Кейко Ямасуки насмешливо улыбнулась. Делегатам почудилось, что они стоят перед старинной картиной, на которой лунный свет блестит на чешуе прячущейся в траве змеи.

— До чего же вы наивны! — уронила она.

— До чего же вы наивны, — эхом отозвался Хайнс, низко склоняя голову.

Ямасуки вновь повернулась к мужу:

— Хайнс, ты всегда утаивал от меня свои мысли — даже прежде, чем стать Отвернувшимся.

— Я боялся, что ты станешь меня презирать, — проговорил Хайнс, не поднимая головы.

— Сколько раз мы молча смотрели в глаза друг другу там, в бамбуковой роще посреди тихо спящего Киото? Я видела в твоих глазах одиночество Отвернувшегося; я знала, что тебе не терпится поговорить. Сколько раз ты был близок к тому, чтобы сказать мне правду? Ты жаждал утонуть в моих объятиях, сквозь слезы рассказать мне все и снять с души этот непосильный груз. Но долг Отвернувшегося сдерживал тебя. Обман — даже обман своей любимой — был одной из твоих обязанностей. Я могла лишь смотреть в твои глаза в надежде отыскать там призрачный след твоих тайных мыслей. Ты даже представить себе не можешь, сколько бессонных ночей я провела рядом, ожидая, что ты пробормочешь во сне хоть слово! Я пристально наблюдала за тобой, подмечая каждое движение, каждый взгляд. Когда ты лежал в гибернации в первый раз, я их вспоминала — не от тоски по тебе, а потому, что хотела разгадать твои секреты. Долгое время мне это не удавалось. Я не сомневалась, что ты носишь маску, но лицо под маской было от меня скрыто. Тянулись годы; наконец, тебя разбудили. Пройдя сквозь облако нейронной сети, ты остановился возле меня, и я взглянула в твои глаза. И тогда, наконец, я догадалась. Я ведь повзрослела на восемь лет, а ты остался прежним. Так я и раскрыла твои истинные намерения.

Тогда-то я и узнала настоящего Билла Хайнса — убежденного пораженца и горячего приверженца эскапизма. И до назначения на должность Отвернувшегося, и после ты стремился лишь к одной цели — к Исходу человечества. Твой гений, если сравнить с другими Отвернувшимися, заключался не в создании ложной стратегии, а в маскировке твоих собственных политических взглядов.

Но я все еще не знала, как именно ты собираешься достичь этой цели, занимаясь исследованиями мозга и мыслей. Я этого не понимала, даже когда мы изобрели ментальную печать. Лишь когда я уже входила в гибернацию, я вспомнила глаза «проштампованных» — такие же, как у тебя. И тогда меня осенило! Наконец я смогла истолковать загадочное выражение твоего лица. Я теперь знала твой секрет — но не могла никому ничего сказать, провалившись в сон на два столетия.

— Мадам Ямасуки, ничего особенного я в этом не вижу, — прокомментировал делегат Североамериканского флота. — История открытия технологии запечатывания разума нам известна. Первые пятьдесят тысяч добровольцев прошли ее под самым пристальным контролем.

— Верно, — ответила Кейко, — но комиссия наблюдателей проверяла только текст символа веры. Электронику нейронного сканера проверить намного труднее.

— Но в документах говорится, что техническая сторона вопроса также находилась под контролем и что аппаратуру неоднократно проверяли, прежде чем приступить к эксплуатации, — возразил председатель.

Кейко Ямасуки отрицательно покачала головой:

— Нейронный сканер — это комплекс невероятно сложного оборудования. А безупречного контроля не бывает. В частности, я говорю об одном-единственном лишнем знаке «минус» посреди сотен миллионов строк текста программы. Его не заметили даже софоны.

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 152
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?