Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - Рэйвин Коннелл

Поскольку эта тенденция набрала силу, социальный радикализм движения за освобождение геев легко разворачивается против трендов, которые способствуют формированию социальной идентичности гомосексуалов и их уверенности в себе в приватной сфере. Движение за освобождение геев все больше и больше рискует утратить ту базу, которое ранее создало. Эта стратегическая дилемма непроста. Одно из ее следствий, как мы уже говорили выше, – дискуссия о деконструкции. Другим ее следствием служит разворот политических активистов в сторону электоральной политики и местной государственной власти. Надо отметить, что этот разворот привел к некоторым успехам в условиях Сан-Франциско, Сиднея и Лондона. Таким образом, политики-геи подошли к проблеме существенного присутствия в государстве иным – в отличие от феминисток – путем.

Движения за прогрессивную гендерную политику, организовывавшиеся мужчинами-гетеросексуалами, имели значительно меньшие масштабы. Мы уже говорили о движении за освобождение мужчин 1970-х годов. Большая часть этого движения была основана на полоролевом подходе к гендерным отношениям и потому не принимала во внимание вопросы власти и эксплуатации. Группа, которой принадлежит главная власть, не может быть освобождена. Проблемы перестройки маскулинности (reconstruction of mаsculinity), поднимавшиеся на этом начальном этапе, вполне реальны, и они поднимаются опять как феминистками, так и авторами-мужчинами. Сложность в организации движения мужчин с целью демонтажа гегемонной маскулинности связана с тем, что его логика заключается не в выражении коллективного интереса, а в попытке демонтажа этого интереса. Хотя и существуют достаточно веские причины, чтобы предпринять этот демонтаж (некоторые из них приведены во Введении к настоящей книге), шансы на широкую мобилизацию людей в это движение ничтожны.

Поэтому фокус контрсексистской политики гетеросексуальных мужчин ограничивался проблемами частной жизни. Я бы сказала, что значительная часть их энергии была направлена на абсолютно приватные переговоры по поводу отношений с женщинами-феминистками в контексте межличностных гендерных отношений и домохозяйства. Между мужчинами, участвовавшими в этой политике, обмен идеями и опытом был незначительным. Исключение составляли мужские группы (men’s groups), строившиеся по образцу феминистских групп роста сознания, которые до сих пор существуют, и отдельные сетевые проекты, осуществлявшиеся в местных сообществах сторонниками левых взглядов (см. об этом выше).

Примечания

Масштабы гендерной политики

Феминизм рабочего класса

Движения за освобождение: их рождение и преобразование

Настоящий момент

Гегель придумал, а Маркс популяризировал способ схематической интерпретации истории, при котором выделяются исходная стадия развития общества, диалектически необходимые ступени его развития и кульминация – этическое государство, бесклассовое общество. Есть искушение проанализировать историю гендерных отношений, применив ту же самую схему. В результате такого анализа возникает представление о первобытном матриархате, который был разрушен мужчинами, захватившими власть и установившими патриархатное общество, в недрах которого в настоящее время созрела феминистская революция. Или можно выдвинуть идею о том, что социальное подчинение женщин вытекает из их места в биологической репродукции и потому было технически необходимо, когда рождаемость была высокой, производительность труда – низкой, а жизнь – короткой. Сейчас же это подчиненное положение может быть ликвидировано, так как технический прогресс освободил женщин от необходимости тратить всю жизнь на то, чтобы нянчить младенцев.

Если следовать подобным схемам, то настоящее время – это кульминация исторического процесса, иначе говоря, тьма перед рассветом, а вся предшествующая история должна трактоваться как своего рода подготовительный этап для настоящего. Промежуточные этапы, на которых осуществлялась дискриминация, были, конечно, омерзительны, но в каком-то смысле исторически необходимы: в их недрах смогло созреть благое общество. Значительная доля современных нам мерзостей может быть также оправдана тем, что в недрах истории формируется социальное благо.