Чародеи - Андрей Смирнов

Дэвид присмотрелся. Слишком сложное, неестественное строение энергетического тела… Он уже видел похожих существ — когда с помощью Ока рассматривал призрачных стражей Тинуэта. Правда, стражи были устроены еще сложнее — и, кроме того, они были бесплотны… В отличие от Роберта Каннинхейма.

— Так это просто робот… — прошептал Дэвид.

— А вы как думали? — усмехнулась Алиана. — Если бы вы решили захватить чужой мир, стали бы вы постоянно там жить, заниматься нудной бумажной работой, проводить встречи, конференции, интервью?.. У любого нормального мага найдется множество других, куда более интересных занятий. Теперь вы поняли, почему я стерла все следы нашего пребывания на острове? Конфликт может затянуться…

Дэвид схватил тяжелое кресло и со всего размаху обрушил его на ледяную статую Роберта Каннинхейма. Голова разлетелась на части, тело Роберта упало на спину и треснуло посередине. Одна рука откололась. Тяжело дыша, Дэвид стоял над трупом того, кого он так долго ненавидел… но это был еще не финал.

— Приготовьтесь! — вдруг закричала Алиана. Ее голос зазвенел, как натянутая струна. — А вот и хозяин!

В воздухе, с противоположной стороны групповой скульптуры, которую можно было озаглавить как «Толпа Чиновников, Спасающих Пустое Место», появилась светлая щель. Щель быстро расширилась… В тот момент, когда выплеснувшееся из портала сияние начало оформляться в человеческую фигуру, Алиана выбросила вперед руку — и с ее ладони взлетела прозрачная фиолетовая сфера, замораживая и разрушая все вокруг. Стены и потолок исчезли, пропала и групповая скульптура… Ледяное пламя, окружавшее стремительно увеличивавшуюся в размерах сферу, обращало в ничто все на своем пути.

Но человек, вышедший из межпространственного туннеля — кто бы он ни был на самом деле, похоже, был готов к подобному «теплому» приему. У Дэвида заложило уши, когда противник Алианы применил ответное заклинание — не менее мощное, составленное на базе Огня и Света — и все окончательно перемешалось в прогремевшем взрыве. Сразу же образовалось большое количество свободного пространства, несколько этажей обрушились вниз. Ударной волной Дэвида отбросило далеко назад, но он еще успел зачитать защитное заклятие — и очень вовремя, потому что уже через секунду рядом с ним начали падать глыбы бетона, обломки мебели и сорванные со стен дубовые панели… Воздух был переполнен пылью и каменной крошкой. Кашляя, возводя по ходу новый слой защиты, Дэвид выбрался из завала — и увидел ледяную змею, толщиной туловища не менее полутора метров, бьющую куда–то в дымный воздух от места, где по–прежнему стояла Алиана. Из облака пыли показалась фигура черного мага; в его руке вспыхнул какой–то предмет — посох или длинный меч? — и Дэвид, уже зная, чего можно ожидать, забормотал заклинание светового фильтра… — и был в очередной раз ослеплен, оглушен и впечатан в стенку — вместе со своим фильтром, охранными заклятиями и защитным полем амулета. Тем временем маг, пришедший отомстить за гибель своей марионетки, ответил — на том же уровне, что и Алиана. Потоки черного ветра прорезали воздух и вонзились в хрустальный щит, выставленный колдуньей. Алиана что–то пронзительно крикнула: куски бетона и обломки мебели, которые уже успели упасть на пол, дружно взлетели в воздух, закружились в бешеном хороводе и устремились к черному магу. Дэвид, который к этому времени только–только успел подняться на ноги, прижался к стене и закрыл голову руками — и очень вовремя. На этот раз «бумкнуло» так, что не осталось и внешней стены: почти всю верхнюю часть небоскреба разнесло взрывом, Дэвид, как пуля, был выброшен наружу и заскользил по воздуху среди кувыркающихся бетонных плит, мусора и мечущихся в панике насекомообразных демонов. К счастью — как, впрочем, и положено людям, падающим с небоскребов, — до земли лететь было долго: у Дэвида нашлось несколько лишних секунд, чтобы сотворить Крылья Ветра. Лавируя между падающими камнями и обезумевшими демонами, Дэвид взмыл вверх. «Подобраться бы к этому черному козлу сзади, — подумал он. — Долбануть чем–нибудь помощнее… Вряд ли удастся всерьез повредить его защиту — но будем надеяться, это его хотя бы отвлечет…». На ум пришла неуместная ассоциация с поединком Йовин и Короля–Чародея (а также всем, что касалось роли Мериадока в этой истории), но Дэвид в корне пресек эти мысли. Тут было не до ассоциаций, надо было думать, как уберечь свою шкуру…

Когда он поднялся еще выше, до его ушей донесся крик Алианы:

— …Я предупреждала тебя, сволочь, что если мы встретимся еще раз, ты — покойник?!!…Предупреждала?!!

«О чем это она?» — подумал Дэвид, преодолевая последние метры и поднимаясь над обломками стены. Очевидно, вместе со словами Алиана бросила во врага новое смертоубийственное заклинание, потому что в дымном воздухе вспыхнула очередная сверхновая. Как и Дэвид, Алиана и черный маг теперь парили в воздухе, метая друг в друга молнии, бетонные глыбы, копья и стрелы из чистой энергии и прочее тому подобное. Отразив удар Алианы и исторгнув в ответ из своего меча нечто, больше всего похожее на лазерный луч (только почему–то серо–стального цвета), черный маг вылетел из пыльного облака — и Дэвид, наконец, смог разглядеть его лицо.

Это был его учитель, граф Лэйкил кен Апрей, собственной персоной.

Дэвид застыл. Время, казалось, замерло…

Теперь все встало на свои места: оговорки Лэйкила, которым Дэвид прежде не придавал значения; винландские книги в библиотеке Тинуэта (Лэйкил утверждал, что книжки принес еще его дядя), смутное подозрение, что граф знает Винланд не хуже своего ученика, и, наконец, абсолютное безразличие к личности колдуна, захватившего родной мир Дэвида, — да, Лэйкил мог бы испугаться (смешно!), мог наплевательски отнестись к гибели миллионов людей (это уже ближе к истине), но здорового любопытства он не был лишен — а он даже не поинтересовался, кто же из его «коллег» вздумал повеселиться на родине Дэвида.

— Ты, ублюдок!!! — заорал Дэвид, на максимальной скорости устремляясь к своему бывшему учителю.

Из его рук вырвался сгусток огня — но пламя расплескалось по защитному полю Лэйкила, не причинив самому колдуну никакого существенного вреда. Однако его усилия должным образом заметили и оценили. Дражайший учитель выбросил в сторону своего первого и единственного ученика левую руку — и кружево иссиня–черных молний завертелось вокруг Дэвида, раскалывая его защитные оболочки одну за другой, как крепкие зубы раскалывают лесные орехи. Дэвид пытался разрушить заклинание, рассечь его огненными клинками, окружить себя неразрушимой броней Света — но все было напрасно. Ни с Алианой, ни со своим любимым учителем он не мог равняться ни в Силе, ни в Искусстве. Огненные клинки сломались, столкнувшись с заклинанием Лэйкила, броня Света оказалась не такой уж и несокрушимой, как хотелось бы, и, проломив напоследок последний, самый мощный барьер — охранную оболочку амулета — сеть из черных молний сомкнулась на теле Дэвида. Он почувствовал, как чужое колдовство проникает в его гэемон, парализуя, казалось, все процессы не только в энергетике, но и в физическом теле — от циркуляции энергий до биения сердца. Не было сил даже закричать. Заклятие воздушных крыльев рассыпалось, и Дэвид полетел вниз.

Но все–таки сыграть роль Мериадока ему удалось блестяще. Алиана не теряла времени даром. Стоило Лэйкилу на секунду отвлечься, как ледяной хлыст рассек его собственное защитное поле; хлыст крутанулся в воздухе — и на обратном движении его кончик вонзился Лэйкилу в грудь. Продолжая лететь вниз, Дэвид увидел, как исказились губы учителя; Лэйкил что–то захрипел — и стал падать. Он еще пытался бороться, но лед неудержимо распространялся по его телу… В этот момент вертикальный полет Дэвида, наконец, прекратился — он свалился на груду щебня, возвышавшуюся там, где не так давно находился малый конференц–зал на семьдесят втором этаже Дворца Правителя Мира — и каким–то чудом умудрился–таки не проломить себе череп. В спине что–то хрустнуло, перед глазами поплыли кровавые круги… Дэвид смутно увидел фигуру графа — уже почти совершенно белую — и Алиану, парящую где–то высоко над ним… «Мы победили?.. — отстранений подумал Дэвид. — Надеюсь, она догадается помочь мне?..» Его уже не удивляло, что он только парализован, но не убит, и что остановившееся на миг сердце забилось вновь.