Z: Квази. Кайнозой - Сергей Лукьяненко

– Спасибо. – Бедренец встал. – Тогда мы пойдём, с вашего позволения.

– Позвольте проводить вас до двери. – Аристарх Ипатьевич не стал нас задерживать.

Мы вышли, церемонно попрощались – при этом никаких ритуальных предложений «заходить» не последовало, Аристарх Ипатьевич явно понимал, что наш визит был деловым, а не вызван интересом к его персоне.

Уже внизу в парадном я сказал:

– Интересный дядька. Врач?

– Бюрократ. Чиновник от медицины. Но весьма правильный.

– Такие тоже нужны, – я пожал плечами. – Жаль, редко встречаются. Так что теперь? Будем искать Машу Белинскую, пока у нас есть фора по времени?

– Форы, можно сказать, нет. – Бедренец достал телефон. – Я должен сообщить, что мы выяснили имя подозреваемой.

– И потеряем преимущество, которое получили, – вздохнул я.

– С какой стати? Если Аристарх Ипатьевич сказал, что Мария Белинская не способна на массовое убийство – значит, она неспособна. Либо она никак не причастна к происходящему, либо причастна, но не убивала. В любом случае я выполню свой долг – сообщу её имя. А уж если кто-то зря потратит время на её поиски, моей вины в том нет.

– Ты так доверяешь мнению этого управленца? – поразился я. – Но тогда что нам искать, концов больше никаких нет.

– Ошибаешься, – сказал Бедренец. – Утром будут нам концы.

Но прояснять свою мысль не стал.

Вечерний Питер стал ещё наряднее и одновременно неуютнее. Виной тому, конечно, была погода – угораздило же Петра I выбрать под столицу империи место с самым гнилым климатом. Но местные, конечно, этого не замечали. Не только кваzи, с них-то какой спрос, они к погоде неприхотливы. Но и живые жители города на Неве на сырость, ветер и низкие тучи не реагировали. Многие шли в рубашках с короткими рукавами, некоторые в бриджах. Повсюду раскрыли зонтики уличные кафе, где, правда, всё-таки светились инфракрасные грелки, играла живая музыка, звучал смех. На Невском, где мы с Найдом договорились встретиться, вообще было не протолкнуться. На каждом углу выступали какие-то самодеятельные актёры, фокусники, прочие массовики-затейники. У отеля «Рэдиссон» двое молодых кваzи виртуозно играли на баяне и балалайке старые хиты Queen и Beatles – никогда бы не подумал, что классическая музыка так хорошо звучит в русской аранжировке. Живой парень подыгрывал им на деревянной дудочке, а старенький лупоглазый кваzи играл на гитаре и пел. Не сразу, но я заметил, что ни у одного из выступающих не стояло рядом шляпы или коробки для денег. Прям коммунизм какой-то. Солнечный город, блин, уже второй раз с утра вспомнился! Но кваzи ведь тоже надо питаться, одеваться, жильё оплачивать, у них есть свои увлечения, которые стоят денег…

Потом я увидел, что временами то один, то другой зритель поднимал мобильник, на миг направлял на музыкантов, нажимал на экран, – и успокоился. Нет, питерские кваzи не освоили искусство жить без денег. Они просто принимали в оплату электронные деньги.

Найд провёл весь день с друзьями-кваzи, и волноваться о нём в нормальной ситуации не стоило бы. Но этой ночью мы едва не стали жертвой террористов, я узнал про «атипичных» кваzи, которые не прочь вновь полакомиться человеческой плотью, а ещё выяснил, что иногда восстают совсем уж древние покойники. А Питер – он же весь на костях! Это огромное кладбище, гекатомба. Если начнут вылезать…

Да нет, не начнут. Все эти жертвы великих строек, революций, войны – они уже давно стали землёй и травой, вернулись в круговорот веществ в природе, как пишут в учебниках. Если что и есть – голые кости в земле. Ведь кости же не могут вылезти? Они рассыпятся. Мёртвые восстают, а скелеты не могут, у них нет никаких мышц, даже мёртвых, они только в мультиках весело пляшут и клацают зубами.

Несмотря на холод, меня пробил пот. Кто знает, на самом-то деле, что возможно в нашем безумном мире? Когда-то мы решили, что дело в вирусе. Нас приучило к этому кино, которое так любили снимать про оживших мертвецов в конце двадцатого и начале двадцать первого века. Может мы, люди, потому и выжили, что смотрели эти дурацкие фильмы и знали, как вести себя с восставшими.

Но потом выяснилось, что вируса никакого нет. И почему наши мёртвые стали подниматься и почему к ним вновь возвращается разум – никто не знает до сих пор.

Может быть, тут объяснение не научное? А мистическое, даже религиозное? И тогда не надо ждать никакой логики в происходящем – завтра из земли полезут кости, соберутся в потрёпанные скелеты, немножко поспорив, где чей позвонок, и пойдут гулять по питерским улицам.

Я покачал головой.

Бред и суеверия!

Даже если законы биологии полетели под откос, законы физики никто не отменял. Хэллоуин отменяется, скелетов не завезли.

Кстати, Хэллоуин, наверное, тут отмечают весело, с размахом…

Я тоже поднял мобильник, навёл на баяниста – на экране отобразилась четвёрка мультяшных скелетов, карикатурно напоминающая великую ливерпульскую четвёрку. Скелеты, совсем как в моих мрачных фантазиях, наигрывали на гитарах и колотили по барабанам. Ниже были стандартные кнопки «доната». Я скинул на счёт музыкантов минимальную сумму – не так уж и на много я их наслушал. Музыканты тем временем отошли в сторону, баянист и балалаечник закурили, лупоглазый музыкант стал им за это выговаривать, те отшучивались.

Я вдруг вспомнил, как Настя позвала меня на концерт знаменитого питерского рок-музыканта. Уже после того, как восстала и возвысилась. Музыкант тоже был кваzи, что, по слухам, резко повысило качество его новых альбомов. Я отказался, конечно. Объяснил, что видеть мертвецов мне приходится по службе, а вот слушать их или нет – это уже мой личный выбор.

Грубо, конечно. Но зато честно.

Квартет уличных музыкантов сменил одинокий пожилой мужчина с гитарой. С улыбкой посмотрел на публику, коснулся струн, запел:

– Каменных рек Пангеи не взять рукой,

Выбор простой: или пан, или мёртвый груз,

Рви свою шкуру, но вспомни, кто ты такой —

Забывай её, забывай её.

Все твои сны – лишь пыль в её кулачке,

Верность своим игрушкам – черта людей,

Здесь же особый случай – жизнь налегке,

Забывай её, забывай её…

Вот уж проблема – забывать. Поэты тем и отличаются от нормальных людей, что выдумывают себе страдания на ровном месте. В жизни и реальных страданий хватает, чтобы их лелеять и пестовать…

– Сам себе загадай, сам себе ответь,

Нужен ли опыт смерти твоей душе.

Даже такая жизнь веселей, чем смерть —

Забывай её, забывай её.

Ты заслужил сполна все сто лет без бед,

А песни бывают с кровью, как и бифштекс —

Вспомни, что небо держится на тебе,