Мир уже не будет прежним - Геннадий Марченко

Я почувствовал, как сидевший справа Цвигун легонько пнул меня под столом ногой, и понял, что слишком увлёкся.

– Давайте следующий вопрос, – невозмутимо предложил Семён Кузьмич.

– Вопрос министру иностранных дел СССР товарищу Семичастному от радиостанции «Маяк». Владимир Ефимович, какие последствия может иметь этот конфликт спецслужб для советско-американских отношений?

– Ну, прежде всего, я должен отметить, что это не конфликт спецслужб, – возразил Семичастный. – Просто агентура ЦРУ решила зачем-то выкрасть советского гражданина, а наши спецслужбы, узнав о коварном замысле американцев, естественно, вмешались, предотвратили преступление. Понятно, что после такого беспардонного прецедента мы выразили недоумение, вручив послу США в СССР ноту протеста и потребовав от Вашингтона объяснений. Не говоря уже о том, что после проведения следственных действий похитители и первый секретарь посольства США в СССР Гарднер Хаттавэй, подозреваемый в связях с ЦРУ, были высланы из Советского Союза. Все трое, как вы знаете, имели дипломатический статус, и их высылка – единственно верная реакция по нормам международного права, которое действует в подобных случаях. Если бы Лейбовиц и Фрайман причинили товарищу Губернскому физический вред или тем более лишили его жизни, тогда уже в силу вступали бы другие законы. Но так пришлось ограничиться высылкой лже-дипломатов с запретом в будущем пересекать границу нашего государства. Что же касается дальнейших отношений СССР и США, то пока не могу ничего конкретно ответить на этот счёт. Мы ждём ответа от правительства Соединённых Штатов, если уж не объяснения, то хотя бы извинения за происшедшее. Пока ни того ни другого мы не услышали.

Дальше последовали второстепенные вопросы, в том числе, например, такой:

– Газета «Марка», Испания. Вопрос сеньору Губернскому будет немного необычен. Мы много пишем о футболе. Хотелось бы узнать, за какую команду болеет известный советский писатель?

– Хм, действительно, необычный вопрос… Но я отвечу. Я болею за московское «Динамо», преимущественно за футбольное. Лев Яшин является моим кумиром. Но после того, как хоккейное «Динамо» пополнили воспитанники пензенского хоккея братья Голиковы, Сергей Светлов, Василий Первухин, а с этого сезона ещё и Сергей Яшин, оживился интерес и к хоккею. Напомню, что я сам из Пензы, являюсь патриотом своего города. Жаль, что в Пензе футбол не так хорошо развит, руководители города отдают предпочтение хоккейной команде.

Был вопрос и о творческих планах, который мы почему-то не предусмотрели. Пришлось импровизировать, мол, кое-что пишу, кое-что сочиняю, есть намётки в кинематографе… Но пока ничего определённого, ждите.

После пресс-конференции я чувствовал себя выжатым как лимон. В комнате отдыха выпил целую бутылку обнаруженной в местном холодильнике минеральной воды «Нарзан». Но мои соучастники данного мероприятия выглядели вполне свежими, вот что значит соответствующая закалка.

– Что ж, это испытание вы, кажется, выдержали, – подвёл итог Цвигун. – Теперь вам, Сергей Андреевич, предстоит поездка в Пензу, насколько я понимаю?

– Да, если вы не против, съезжу послезавтра. Семён Кузьмич, ваши люди пробили адрес моих родителей?

– Конечно, ваши сопровождающие в курсе, они получили соответствующие инструкции. Только ещё раз предупреждаю, Сергей Андреевич, не давайте волю чувствам, держите себя в руках.

– Да уж как-нибудь постараюсь, – вздохнул я.

– Кстати, как супруга восприняла новость об отъезде в Новосибирск? Решила остаться или поедет с вами?

– Сначала впала в ступор, потом начались слёзы, пришлось успокаивать. Сказал, что может с Данькой остаться в Москве, меня же отправляют в Академгородок в целях моей безопасности. Успокоилась только после того, как я пообещал ей, что «командировка» займёт пару лет, после чего я смогу вернуться в Москву. Ответила, что меня не бросит и отправится со мной хоть на край света.

– Достойный поступок, – констатировал прислушивавшийся к нашему разговору Семичастный.

Что же касается поездки в Пензу, то о ней я проинформировал Валю только этим вечером.

– А туда-то зачем едешь? – тут же последовал вопрос.

– Рабочая поездка, милая, надо подписать кое-какие бумаги на переиздание моей книги об истории Пензы.

Я с волнением ждал, что Валентина тоже напросится со мной, однако она об этом даже не заикнулась. Ну и хорошо, баба с возу… Тьфу ты, разве можно так о любимой жене?! Хотя в данном случае и в самом деле без супруги как-то спокойнее. Тем более что Пенза для неё – не малая родина, вот если бы я намылился в Целиноград – увязалась бы по-любому.

В последний вечер перед отъездом, намеченным на раннее утро следующего дня, я чувствовал себя не в своей тарелке. Чтобы как-то успокоиться, спел Вале под гитару заученный с юношеских лет хит Джеймса Бланта «You’re Beautiful», причём почему-то решил записать исполнение на магнитофон. Словно пытался оставить о себе какую-то память. Валя слов толком не поняла, но в глазах заплескалась романтика – эта вещь мне удавалась ещё в той жизни, во время охмурения первой жены.

Прощание в пять утра получилось скомканным. Быстро проглотил ранний завтрак, чмокнул в щёку спящего Даньку, затем более чувственно Валентину, после чего побежал вниз, к ожидавшей меня во дворе белой «Волге». За рулём сидел старший лейтенант Ерзиков, рядом с ним на пассажирском устроился лейтенант Кавтарадзе. На этот раз, видимо, чтобы не привлекать внимания, сменившие официальные костюмы на обычную одежду. Впрочем, я подозревал, что табельное оружие у них всё равно при себе имеется. Мне, как какому-нибудь начальнику, пришлось сесть сзади.

– Ничего не забыли, Сергей Андреевич? – спросил Ерзиков.

– Вроде бы нет.

– Тогда можете отдыхать, спите хоть до Пензы, там мы вас разбудим.

Мучимый самыми разными мыслями, я думал, что не усну. Чтобы расслабиться, принялся собирать захваченный из Москвы кубик Рубика. Собрав, стал глядеть в окно, на проплывающие мимо пейзажи. И всё же не заметил, как закемарил, а проснулся, когда уже подъехали к Шацку. Здесь сделали остановку, чтобы заправиться и перекусить в кафе. На удивление, перекусывающая по соседству семья, состоявшая из пузатого папы, худющей, как жердь, мамы и пары отпрысков разного пола, меня узнала и попросила автограф. Оказалось, едут из Пензы в Москву в гости к родственникам и вчера видели показанную в программе «Время» пресс-конференцию с моим участием.

Больше до самой Пензы я не сомкнул глаз. Меня полностью захватили мысли о близкой встрече с моими родителями… и самим собой. Однако, прежде чем ехать по указанному адресу, завернули на Московскую, 72, в местное управление КГБ, где я был единственный раз в мае 76-го. Будто сто лет прошло… Впрочем, мне вместе с Кавтарадзе пришлось дожидаться Ерзикова на стоянке возле управления. Сидению в машине я предпочёл размять ноги, мой телохранитель тоже выбрался наружу, покурить.

Ерзиков вернулся через десять минут.

– Сейчас Андрей Губернский ещё на работе, у него смена заканчивается через час, а его супруга дома с сыном. Едем сразу туда?