Простыми словами. Интервью - Ирина Коростышевская

Что это такое — механизм успешности?

Понял, почему не смотрю вам в глаза. Я, когда говорю, картинку вижу. Проговариваю — описываю картинку. Говорю сейчас про маму и вижу, как подходил к детскому садику. А вам в глаза посмотрю — картинки исчезают.

Так я про механизм успешности спросила?

Знаете, когда в последнее время существует хренова туча всяких лидерских курсов…

Вы же хорошо владеете русским языком, зачем вы употребляете такие слова?

Какие слова?

Хренова.

Ну хренова куча потому что. Можно сказать по-другому, еще красивее: как конь наёб.

Вам, кстати, идет. Редкий случай.

Так вот, тысячи этих курсов, где молодых парней и девчонок в первую очередь учат «скалить зубы». Их так видно сразу же после этих курсов! Они подходят ко мне на улице, зубами сверкают — у них такая улыбка, будто они зубы сушат. И они подходят с этой улыбкой: «Евгений Вадимович, скажите, пожалуйста, в чем секрет успеха?» Пару раз в неделю они ко мне ходят с тетрадками, потому что я в их представлении успешный. И в какой-то момент я задумался: у меня действительно получается, если что-то задумал. Потом до меня дошло, я наконец-то сформулировал, почему.

И почему же?

Во-первых, не хватаюсь за что попало. Суюсь в какую-то ситуацию, если уже вижу, что не имею права молчать. Если вижу, что мне не изменить ситуацию, хотя бы ее обозначу. Дойду до какого-то предела, пойму, почему мне не изменить эту ситуацию, и попробую перейти на следующий уровень. Или передать эту ситуацию. Если увижу хоть какой-то шанс довести до конца, буду доводить до конца. Так меня отец учил — все доводить до завершения. И еще одна важная причина: я предельно концентрируюсь на каждой ситуации. Если появилась задача, полностью концентрируюсь на ней с утра до ночи.

Это правда, что вы теперь совладелец сайта «Ура.ру»?

Нет, вообще не имею отношения. Мы сотрудничаем с ними, я даю им кучу информации, за которую отвечаю, но никогда не плачу за это деньги. В свое время благодаря Аксане Пановой, главному редактору этого сайта, мы остались живы. Она в 1999-м году, работая корреспондентом «Взгляда», сумела донести нашу историю до Любимова. Не просто навязала Любимову эту повестку, а заставила его вытащить нас во «Взгляд». На нас тогда уже катком поехали, и если бы не Саша, который дал нам возможность прямого общения со страной, неизвестно, что было бы. За этот поступок я ему и Аксане всю жизнь благодарен.

Вам никогда не казалось, что вы видите людей насквозь?

Да нет, с этим у меня проблема — иногда принимаю желаемое за действительное. Но в целом я встречал гораздо больше хороших людей, чем плохих. На самом деле, люди в большинстве своем хорошие.

Вы когда-нибудь дарили охапки цветов?

Конечно. Много раз. Выпучив глаза, без ума и памяти дарил цветы. Меня все цветочницы в городе знают.

Охапка — это сколько по-вашему?

Сколько в машину влезает.

А машина у вас — джип?

Да.

Белый, что во дворе стоит?

Да.

Почему белый?

Какая была, такую и купил. Спокойно к этому отношусь.

Вы крещеный?

Нет. Я не там, и не здесь. Хотя к любой религии отношусь с уважением.

Я слышала, что в детстве вы были хулиганом?

Да нет. Мне было на что направлять свою энергию.

Тогда откуда у вас на руке шрам от ножа?

Это не нож, это топор.

Еще скажите, что в пионерском лагере помогали разжигать костер.

Нет, не в пионерском.

Вы читаете стихи?

Всегда. Как человек, пишущий стихи, считаю, что их не столько обязательно в данный момент читать, сколько обязательно иметь. Потому что никто не знает, когда будет это настроение, когда потребуется читать стихи.

И кого вы имеете?

Всего.

А кого перечитываете чаще всего?

Понимаете, есть сильные русские поэты, есть замечательные русские поэты, есть выдающиеся, даже великие. А есть несколько человек — суперпоэтов — к ним я отношу Мандельштама, Цветаеву, Бродского. Ну еще, естественно, Пушкина. До него я дошел, когда мне было лет тридцать пять. Раньше я его с корабля современности все время сбрасывал. Вот для меня четверка суперпоэтов. Где-то рядом, в стороне, Высоцкий, еще немножечко в стороне Заболоцкий.

Любимое стихотворение Бродского у вас какое?

Все, что угодно.

«Я входил вместо дикого зверя в клетку…»?

Ну это очень простые вещи. Для меня ближе стихи из сборника «Осенний крик ястреба». Вот я сейчас вам говорю, а у меня аж мурашки по коже. «Когда корабль не приходит в определенный порт ни в назначенный срок, ни позже, директор компании произносит: «Черт!», Адмиралтейство: «Боже».

Я читала ваши стихи, пока ехала в машине. Одно запомнилось наизусть.

Какое?

«Все давно уже плоды с деревьев сорваны, а которые не сорваны — надкушены. Все равно, куда идти, в какую сторону, только вы меня, пожалуйста, не слушайте. Зря рождавшийся и живший понапрасну, и рассыпанный совсем, как горстка риса, вдруг пойму, что вот, пришел к Экклезиасту, а Экклезиаст уже написан». Как ты мог написать его в двадцать четыре года?

Не знаю. Непонятно, откуда что взялось, но это неожиданно глубокие стихи для молодого парня. Может, алгоритм жизни был уже тогда понятен, может, озарение случилось. Если честно, единственное, что мне в жизни по-настоящему удавалось — это писать стихи. Скажу тебе одну очень серьезную вещь: если вдруг стихи пойдут, я брошу все остальное. Я этого состояния жду.42

Говорят, что до тридцати пяти лет мы проходим дороги, которые нам никак не обойти и с которых не свернуть, как бы мы ни старались. Если все это пройти достойно и с благодарностью, то в тридцать пять лет перед человеком открывается его главная дорога. Не знаю, почему, но я в это верю.

Мне всегда казалось, что люди, умеющие понимать музыку, наделены особым даром чувствовать покой и паузы. Они как-то по-своему видят мир. Они и людей читают как музыкальное произведение, сами того не осознавая.

Об этом и о чем-то другом наш разговор с Владимиром Сафоновым, начальником управления информационной политики администрации города Челябинска.