Падшие ангелы Мультиверсума - Леонид Алехин

– И знаешь, что самое страшное, Лейтенант?

Форсаж! В теле Глеба запульсировали крошечные электрические вихри. Перехватив руку Ивана, он отвел ее в сторону и, собрав в комок его пуленепробиваемый свитер, швырнул охотника через себя, как куль с мукой. С грохотом обрушилась гора аппаратуры, погребая Ивана под собой.

– Страшно помнить, как это все происходит и чувствуется. Кажется, вот-вот зажмуришь глаза и опять почувствуешь на языке кислый привкус молодого вина, сожмешь кулак, и ногти вопьются в ладонь. И в этот самый момент вспоминаешь, что у тебя нет ни глаз, ни языка, ни кулаков.

Вскочив на ноги, Глеб пнул Ивана в грудь и тут же рубанул сверху кулаком-молотом. В последнюю секунду придержал руку, чтобы не убить. В форсированном режиме такой удар, нанесенный в полную силу, расколол бы охотнику череп и вбил его ошметки в грудную клетку. А так поваляется часок без сознания. Ну два.

– Я не просил меня создавать и точно не просил делать таким, – закончил свою речь Оракул и быстро добавил что-то по-японски,

Что именно он сказал, Глеб понял, когда Мураками суетливо прицелился в него из маленького разгонника «отоко».

– А я не просил вмешивать в твои игры меня, – ответил Глеб, широким взмахом руки выбивая пистолет из неумелых рук доктора. И на всякий случай добавил японцу ребром ладони по шее, отправляя его в нокаут. – И всех остальных. Кем ты себя вообразил? Богом?

– Он. Хочет. Им. Стать.

Взгляд рыцаря обратился к Тэньши. «Одержимый» сделался неподвижен. Только яростно жили, метались полные темноты глаза.

– Ему нужна, Сила. Моя. Ею можно изменять мир. Как он хочет.

Глеб покосился на экран, где все так же бежала процентная полоска, указывающая степень переноса матрицы Оракула в мозг Тэньши. Уже больше 90 процентов, осталось совсем немного.

Сознание, отрицающее границу между реальным и виртуальным, способное тем самым творить чудеса. Разум, отягощенный ненавистью, забывший о страхе и чувстве вины. Они шагнут в мир, облачившись в новое тело, не знающее боли и усталости. Кто знает, что тогда будет с миром?

– Когда перенос закончится. Его будет уже не остановить.

– Значит, я помешаю ему сейчас, – просто сказал Глеб. Вот он, план Оракула, как на ладони. В обмен на Антона и Глеба получить помощь японцев. Предательство – это его стихия. Завладеть телом последнего «одержимого», за которым он охотился последние годы.

И уничтожить то, что было Оракулом. Токарев был достаточно глуп, чтобы не опасаться своей копии. Его детище не хотело повторять фатальной ошибки своего создателя. Под куском синей изолирующей пленки электромагнитная мина «Тип-12» дожидалась своего часа.

« Скоро я попрошу тебя убить весь этот мусор, который называют Оракулом. И тыне будешь колебаться. Правда?»

Нет, колебаться Глеб не станет. Будем считать, что «скоро» уже наступило.

– Что ты делаешь, Лейтенант? – спросил дробящийся, множественный голос сразу из всех динамиков. Оракул пытался усилить эффект. – Еще не время.

– Правда? – удивился Глеб, отвинчивая крышку мины и мельком проверяя установленную задержку взрыва. Надо же, хоть здесь не соврал, действительно две минуты.

Он полез в карман за детонатором.

– Ты не понимаешь, что делаешь. Что теряешь. Разве ты не хочешь узнать свое имя, вернуть свое прошлое? Вернуть Ирину?

Детонатор, черная пластиковая ерундовина, похожая на антикварную свечу зажигания. Остается ввинтить его в специальный паз с резьбой, отжимая пальцем две контактные скобы. И все. При упоминании Иры руки почти не дрогнули. Почти,

– Я ведь это смогу, – увещевал Оракул. – Верну ее к жизни, сделаю так, что никакого ускоренного старения после комы не случится. Она будет все такой же молодой. Захочешь, и тебе скинем десяток лет. Будете опять вместе.

Детонатор занял свое гнездо. Вспыхнул предупреждающий огонек – мина была заряжена и боевая программа уже введена. Через две минуты мощнейший электромагнитный импульс сотрет Оракула ко всем чертям. Куда ему и дорога.

– Мы никогда не были вместе, – сказал Лейтенант. – Ты знаешь, что такое «никогда»?

Он нагнулся, чтобы сдернуть транслирующий обруч с головы Тэньши.

– А имя... можешь называть меня Глеб. Я привык.

Три лезвия длиной в сорок восемь сантиметров обрушились на него с неумолимостью гильотины.

И, чудом разминувшись с шеей Глеба, глубоко погрузились в пол. Лейтенант отскочил назад, зацепился за распластанного Ивана и чуть не упал.

Его новый противник шагнул следом, отводя руку для нового удара. Ее продолжением служил комплект из трех лезвий, выдвигавшихся из пазов на рукаве файтинг-сьюта.

Удар! Уже пригибаясь, Глеб понял, что это обманное движение, а атаковала его другая рука. Лезвия на ней втянулись за секунду до соприкосновения с грудной клеткой Глеба. На долю рыцаря выпал удар кулаком. Весивший, впрочем, больше центнера – силовые акселераторы «кентая» работали в полную силу.

Глеб отлетел назад, проломив собой полку с электроникой. Его несильно, но болезненно тряхнуло током.

Противник стоял перед ним, как живая картинка из анатомического пособия. Поверхность файтинг-сьюта представляла собой переплетение гипертрофированных искусственных мышц и сухожилий. Лицо закрывала мелкоячеистая маска вроде фехтовальной.

Глеб чувствовал, как сквозь нее за ним внимательно наблюдают. Этот безликий боец мог бы уже нашинковать Глеба, как сасими, но он, кажется, собрался взять рыцаря в плен.

Посмотрим, как ему это удастся.

Глеб двинулся вперед, упруго покачиваясь на носках. Противник выпустил и тут же спрятал лезвия. Предостерег. Мол, без глупостей. Глеб же видел, Zoom 5:1 – реактивный пистолет на полу. Против пули из «осмолова» «кентай» не поможет.

Перейдя в экстремальный режим, Глеб прыгнул вперед, ныряя под локоть противника. Тот словно увяз в густой патоке, Глеб сейчас двигался на порядок быстрее его. Вот он только закончил разворот, а Глеб уже приземлился, гася ускорение выброшенными в стороны ладонями. Перекатился через голову, подхватывая пистолет…

Проклятая батарея отказала!

В ней оставалось совсем немного энергии, истощившейся в ходе сегодняшних приключений. И экстремальный режим выпил ее без остатка. Теперь, пока энергоресурс не будет восстановлен, Глеб немногим превосходил обычного человека. Все его вживленные системы – сканеры, мышечные усилители, акселераторы рефлексов – без питания были мертвы. Он почувствовал себя калекой.

И имел хорошие шансы стать им на самом деле. Боец в «кентае» схватил его руку с пистолетом, выворачивая ее так, что захрустели кости, Глеб попытался сделать ему подсечку, но с тем же успехом он мог подсекать бетонную опору моста. Перчатка файтинг-сьюта сдавила ему голову, отчего перед глазами запульсировали красные круги, Обхватила горло. Все, теперь не повоюешь.