Темная земля - Стюарт Макбрайд

Большой толстый палец едва не ткнул в него.

– Сделай так, чтобы этого ублюдка выпустили под залог. Мне надо до него добраться.

– Это невозможно. Там, где его взяли, было слишком много полицейского начальства. И им известно, в чем он сознался. Все эти «приглашенные лица» только и ждут, чтобы записать себе дело в актив. Так что Стив останется там, где находится сейчас.

– Когда я говорю, что хочу, чтобы его выпустили, – я хочу, чтобы его выпустили!

– А я говорю, что он не выйдет. – Рука сжала рукоятку. – Если он тебе нужен, можешь наведаться в тюрьму.

– Ох. – Эркарт снова появился в кабинете. – Миссис Пирсон, ну как она вам? Что за женщина! – Взяв со стола шоколадный мини-ролл, он целиком засунул его в рот и принялся жевать. – Убирала дом, а? Никогда не слышал, чтобы это так называлось.

Обеими руками Рубен уперся в столешницу.

– Это еще не все. Где, черт возьми, мои наркотики?!

– Твои наркотики? В настоящий момент они являются уликой, так что можешь записать их в убыток.

– Я хочу получить назад свои чертовы наркотики! – Наверное, этот вопль был слышен на улице.

Взгляд Эркарта стал тревожным.

– Тсс! Рубен, ну хватит, остынь, хорошо? Мы не можем обсуждать это здесь. Слишком много ушей. – Он облизал губы и бросил взгляд на Логана. – Как насчет того, чтобы встретиться позднее, и только втроем? Подумаем, что можно сделать с этим двуличным говнюком, Фаулером, и его подельником. Украсть у нас и впарить ворованное дилерам Мамаши Кемпбелл? За кого они нас держат, за лохов?

Рубен тяжело дышал.

– Все, успокойся, успокойся, дружище. Мы это решим, – продолжал ворковать Эркарт. – Ведь и мистер Макрей в нашей команде, я прав, мистер Макрей?

Логан разжал руку. Не сейчас.

– Разумеется, я в команде. – Он кивком указал на папку, в которой лежала копия завещания Малыша Хамиша Мауата. – Я понимаю, что тебе, Рубен, ненавистна сама мысль о том, что мистер Мауат именно так распорядился своими деньгами и имуществом, но получается, что теперь я еще больше увяз во всем этом, вне зависимости от того, нравится мне это или нет.

Ответом было сопение. Затем:

– Где?

– Самое лучшее – в полночь, когда никого не будет рядом. – Эркарт повел плечами, как будто раздумывал, где назначить встречу. – Как насчет… фермы в Гернхилле? Она на отшибе, там нам точно никто не помешает.

– Отлично. В полночь. – Палец Рубена все-таки ткнулся в грудь Логана. – Будь там.

Тяжело ступая, он вышел.

– Ах-х… – выдохнул Логан.

Эркарт подмигнул ему:

– «Добро б удар, и делу бы конец, И с плеч долой! Минуты бы не медлил»[108]. —А он, оказывается, заток Шекспира.

– Я хочу убедиться, что все в порядке. – Стоя у окна, Логан наблюдал, как Рубен идет к своему темно-синему «бентли».

Энди своим профессионально поставленным голосом ответил:

– Все под контролем, мистер Макрей. Мы привезли Саманту час назад, так что не волнуйтесь – она прибыла вовремя. Я проверил, как обстоит дело в церкви. Распорядок службы готов к раздаче, органист будет играть «Добро пожаловать на черный парад». Все, как вы и просили.

– Спасибо Энди.

– Я сделаю все возможное, что от меня зависит. По любым вопросам звоните, пожалуйста.

Дверь снова открылась – вернулся Мойр-Фаркхарсон.

– Мистер Макрей, благодарю вас за то, что вы остались, – сказал он. – Возможно, вы захотите обсудить еще какие-то вопросы.

– Извини Энди, мне нужно идти. – Он выключил и убрал телефон.

Нотариус снова сел во главе стола.

Две трети миллиона…

Логан опустился на стул.

– А что, если я не приму эти деньги?

– Ну что же, в таком случае вы можете пожертвовать их на благотворительные цели. Но мистер Мауат предусмотрел возможность хранения денег на депозите в ожидании вашего ухода из полиции. Таким образом, вы не будете… хмм… смущены внезапным поступлением столь крупной суммы на текущий банковский счет.

– На депозите?

– Да. То есть, пока вы служите в полиции, наследство не только полежит, но и обрастет процентами. Но если вы решите уехать, к примеру, в Дордонь или на остров Мэн, все деньги перейдут в ваше распоряжение. Более того, депозит будет анонимным, так что вам не о чем беспокоиться. – Мойр-Фаркхарсон поправил галстук. – Полная конфиденциальность, и вам ничего не грозит.

Это было похоже на правду. Тем более Логан знал: вытянуть что-либо из Шипящего Сида было невозможно. Даже имея ордер.

– Мистер Мауат предусмотрел также возможность инвестирования ваших средств в управляемый инвестиционный фонд, – продолжил Мойр-Фаркхарсон. – Согласитесь, став рантье, вы будете получать чуть побольше, чем на службе в полиции. – Он едва заметно улыбнулся.

Логан уставился на фотографию, вставленную в позолоченную рамку. Абердин лет сто назад. Судя по виду, Холберн-стрит.

– Мистер Мауат говорил мне, что вы защитите меня в суде, если что-нибудь случится…

– Я в курсе пожеланий мистера Мауата, да. А почему что-нибудь, как вы выразились, должно «случиться»? – Мойр-Фаркхарсон, расправил плечи, как если бы был в шелковой мантии на заседании суда. – Простите, я буду прав, предполагая, что это «что-то» как-то связано с бывшим партнером мистера Мауата, Рубеном?

– С чего вы взяли?

– Мистер Макрей, я обычно ограничиваю рамки своих советов строго юридической основой, но если по-человечески… Возьму на себя смелость сказать вам: когда речь идет о передаче доли, особенно при такой специфике, наследнику не позавидуешь.

Да уж.

В желудке заворочалась съеденная колбаса.

– Спасибо за понимание.

Мойр-Фаркхарсон полез в карман, достал из него небольшой белый прямоугольник и протянул Логану:

– Моя визитка. – Лицо расплылось в улыбке. Он был похож на питона, готового проглотить жертву. – Буду счастлив помочь вам в составлении завещания, если сочтете нужным.

Разумеется, он будет счастлив.

Приходская церковь Рабислоу выглядела не совсем обычно. На белых деревянных скамьях сидели мужчины и женщины, общим числом не более сорока. Некоторые в униформе – вероятно, их отпустили на час с работы, другие… кто в чем. Кто-то в костюме, кто-то в джинсах. И Логан едва узнавал некоторых.

Стил повернулась и помахала ему из переднего ряда, указывая на свободное место рядом с собой. Сьюзан сидела на другой стороне, не выпуская из рук извивающуюся малышку Наоми. Жасмин, устроившаяся у прохода, с открытым ртом смотрела на сводчатый потолок, как будто не видела в своей жизни ничего подобного.