Присягнувшие Тьме - Жан-Кристоф Гранже

…я знал угрюмые места,

лучом светил не озаренны —

не рай, не лимб, не огненна геенна.

Душа моя от тела отделилась

и в черноте без времени носилась…

Внизу было примечание. В юридических архивах Реймса нашлось свидетельство того, что через одиннадцать лет после случившегося, в 1356 году, Вильнёв был повешен за убийство трех проституток. Следовательно, утверждение ван Дитерлинга, что пережившие подобный негативный опыт становятся жестокими и буйными, имело под собой основание.

Это подтверждал и документ 1541 года, взятый из архивов Конгрегации защиты веры Лиссабона, – запись допроса некоего Диего Корвельо. Я изучал этот период. В XVI веке инквизиция снова вошла в силу в империи Карла V. Тогда уже преследовали не просто одержимых, но еретиков другого рода: евреев, принявших католичество и подозреваемых в тайном отправлении своего прежнего культа.

Однако житель Лиссабона Диего Корвельо, судя по всему, был действительно одержимым. Его обвиняли в том, что он продал душу дьяволу, и, кроме того, в истязаниях и убийствах детей. Один отрывок Допроса был переведен на итальянский язык.

Диего Корвельо упоминал о «ране на теле… через которую улетела его душа». Он говорил о «колодцах живого мрака» и о «демоне в узилище из багряного льда». Инквизиторы возвращались к этому моменту – они привыкли к признаниям типа «адское пламя» и «зверь с горящими глазами». Но Корвельо повторял на разные лады: «лед», «ледяная корка», «обледенелый». Он также описывал видневшийся за этой прозрачной стенкой лик – «израненный, бледный, мерцающий и словно подернутый пеленой…».

Я обратил внимание на то, что все эти выражения встречались в описаниях ада у первых апостолов первых веков христианства. Не были ли они услышаны от «лишенных света»?

Корвельо был казнен во время второго аутодафе в Лиссабоне в 1542 году вместе с сотнями евреев, обвиненных в ереси. Отчет об этом был отправлен в Ватикан. В Апостольском дворце собирали свидетельства подобных очевидцев, уже тогда называвшихся «лишенными света». Их также называли «путешественниками в небытие».

Я посмотрел на часы: почти два. Надо торопиться. Я быстро просмотрел документы XVII и XVIII веков. Тогда Ватикан занимался усердными поисками данных о дальнейших судьбах «воскресших покойников». Каждый раз одно и то же падение. Насилие, пытки, убийства. Все эти люди совершали ужасные преступления.

Путешественники в небытие.

Шеренга убийц, протянувшаяся через века.

Я остановился наугад на более длинной цитате, датированной XIX веком. В 1870-е годы французский врач-криминолог Симон Бушери опросил множество убийц, заключенных в тюрьму. Он надеялся составить реестр отклонений и выявить побудительные причины убийства. Бушери открыл два, казалось бы, взаимоисключающих фактора: социальный – «преступниками не рождаются, ими становятся под воздействием общества и воспитания» – и наследственный – «преступниками рождаются, плохой состав крови приводит к насилию».

Я знал об этом криминологе и его сумбурных теориях. Но я понятия не имел, что этот человек посвятил конец своей жизни изучению третьего фактора – фактора «соприкосновения». Он исследовал случай Поля Рибеса, заключенного в 1882 году в тюрьму Сен-Поль в Лионе. Убийца-рецидивист Рибес был арестован за убийство Эмили Нобекур – он заколол ее кинжалом, затем расчленил на двенадцать частей. Уже будучи в заключении, этот человек признался в восьми других убийствах, которые совершил в квартале Ла-Виллет в Лионе.

В ответ на расспросы криминолога Рибес упорно твердил, что «источник его несчастья» – долго длившаяся потеря сознания в результате черепно-мозговой травмы в возрасте двадцати лет. Папские сыщики раздобыли оригинал признания, написанного рукой Рибеса. В документе была его отсканированная копия, и я предпочел ознакомиться именно с ней, хотя мне пришлось потрудиться, разбирая каракули лионского убийцы:

…Пока я был без памяти, меня посетило видение. Доктора говорят – такое невозможно, но я клянусь, что видел все это… Я отделился от тела. Сейчас мне самому странно, но меня не было в моем теле. Я парил под потолком больничной палаты, и страх окутывал меня, как туман… Я вспоминаю, что слышал треск газовых ламп и чувствовал их запах…

Потом я просочился сквозь потолок и уже не знал, где нахожусь. Кругом все было черным-черно. Спустя какое-то время я заметил отверстие, колодец, как раз подо мной. Я различал камни, которыми он был выложен. Потом я понял, что это лица людей, застывшие в вопле. Это было ужасно. Заглянув в глубь колодца, я ощутил дурноту и полетел вниз…

Я хотел закричать, но не мог – у меня не было больше лица, рта, ничего… Мало-помалу стоны меня убаюкали, искаженные страданием лица успокоили… Окровавленные головы превращались в одежды, теплые, мягкие, уютные…

И тогда я увидел его. Он был там, под слоем красной лавы, он шевелился, поворачивался, совсем близко к поверхности… Он говорил со мной. Не могу сказать, на каком языке, но я его понимал, о да, я его понимал нутром. Вся моя жизнь предстала передо мной ясной, прозрачной: как я буду жить, что я буду делать. Я больше ничего не могу сказать, но умоляю тех, кто это прочтет, поверить мне: что бы я ни делал, у меня не было выбора. Впредь у меня не было выбора.

В 1883 году Поль Рибес был переведен в Риом. Он был заключен в Сен-Мартен-де-Ре, на острове Ре, потом переправлен в Кайенну, где умер через пять лет в августе 1888 года от малярии. Согласно отчету каторжного врача, Рибес сказал во время агонии: «Я не боюсь смерти, я оттуда пришел».

Следователи Святого престола добавили еще одно примечание. Сам доктор Бушери был убит в 1891 году, когда, исследуя «третий фактор», разъезжал по миру в поисках новых свидетельств. Его закололи кинжалом неподалеку от тюрьмы Пьедрас-Неграс под Лимой в Перу.

Я подумал о Люке. Он бы оценил эти свидетельства. И тут мне открылась одна истина. Краеугольный камень моего расследования. Люк сказал Лоре, что «нашел жерло». Он имел в виду негативный опыт клинической смерти. Для кого-то это был колодец, для кого-то пропасть. Да, Люк напал на след «лишенных света». Приезжал ли он сюда? Заключил ли он соглашение с ван Дитерлингом? Нет. В этом случае кардинал не интересовался бы моим досье. Каким путем он шел? Как он узнал о «дьявольском легионе»?

Я бегло просмотрел следующие документы, среди которых был фрагмент из английского труда «Жизненные фантомы» (1906), в котором цитировался отрывок из дневника бирмингемского тюремного священника. Тот с ужасом описывал случай одного одержимого узника – «человека, который совершил путешествие за пределы своего тела и встретил демона». Священник ходатайствовал о предоставлении этому больному места в манчестерской Королевской психиатрической больнице, имевшей в те времена серьезную репутацию.

Я задержался на похожем случае, о котором тридцатью годами позже упоминали двое американских исследователей – Джозеф Венке и Луиза Райн, пионеры научной парапсихологии. Эти ученые из Университета Дьюка в Северной Каролине собрали тысячи заявлений о необъяснимых феноменах. Их особенно заинтересовала Марта Беттл из штата Миннесота, объявленная мертвой, а потом реанимированная в 1927 году. По свидетельству ее близких, женщина очнулась безумной. Она утверждала, что путешествовала по «темной долине», где «ее ожидал Сатана, жаждущий ею обладать». Марта была арестована два года спустя за отравление своих семерых детей, а затем казнена через повешение в штате Миссури.