Мой лучший любовник - Джил Мансел

— Конечно, — заверил Джез.

Если только Люсиль не захочет избить его гитарой.

— О боже, парень совсем спятил, — прошептала вторая блондинка. — Он собирается исполнить нам какую-то песню.

Люсиль лежала с закрытыми глазами и слушала слабый плеск волн, накатывающих на берег. Она пошевелила голыми ступнями и почувствовала серебристо-белый песок, застрявший между пальцами, — он был похож на рассыпавшийся сахар. Она слышала, как где-то далеко резвились дети, а на пляже семья увлеченно играла в волейбол. Солнечный свет плясал на ее веках, а Люсиль прислушивалась к жужжанию моноплана, пролетающего над головой. По морю промчались водные мотоциклисты. А за ее спиной кто-то включил радио…

Все маленькие волоски на ее шее поднялись, когда Люсиль узнала звучащую песню… потому что она была ей известна до мельчайших подробностей, не хуже, чем ее собственное имя.

Ты должна меня понять.

Я не хочу тебя терять…

О боже, боже, думала Люсиль, начиная неудержимо дрожать. Звучал только голос и гитара. Голос Джеза. Значит, он все же решился и записал песню. Без нее.

Смысл моей жизни в твоей любви.

Нас с тобой ждут счастливые дни…

Люсиль медленно села. Кого она хотела обмануть?

За ее спиной играло не радио.

Повернув голову, она взглянула через плечо, ища, откуда исходит музыка, пока не остановила взгляд на маленьком пляжном баре круглой формы с крышей из пальмовых листьев, с горящими китайскими фонариками и с двумя весьма похожими блондинками в ярко-розовых купальниках, сидящими на табуретах у стойки.

И там же, в глубине бара, находился Джез. На нем была мятая белая рубашка и любимые поношенные джинсы «Ливайзы», и, когда Люсиль его заметила, ее сердце перевернулось, как блинчик. Как она ни старалась, она не могла забыть Джеза. И теперь, на удивление, случилось чудо, и он оказался здесь.

В следующее мгновение ее внутренности свело от страха, когда ей показалось, что одна из блондинок в баре — Селеста.

Потребовалось десять секунд внимательного разглядывания, прежде чем Люсиль успокоилась, убедившись, что все в порядке и что ни одна из них не является Селестой. Если только за прошедшие полторы недели та не отрастила себе волосы, не сделала татуировку вокруг пупка и не увеличила грудь.

С трудом дыша, не говоря уже о пении, Джез наблюдал за приближающейся к нему Люсиль. Гитара не была слишком хорошей, но звучала сносно, а его пальцы знали все аккорды наизусть.

Подойдя ближе, Люсиль подхватила песню, сначала ее голос звучал хрипло и неуверенно, но затем набрал силу, когда Джез повторил припев. Джез услышал, как одна из девушек в баре громко произнесла:

— Откуда она знает слова? Я никогда в жизни не слышала эту песню.

Резко прервав игру, Джез встал с табурета, протянул гитару бармену и — как только Люсиль оказалась рядом — взял ее руку.

Когда их уже не могли услышать, Люсиль произнесла дрожащим голосом:

— Ты далеко заехал, чтобы исполнить эту вещь.

— Мне нужен мой слушатель. — Джез не смог удержаться: он протянул руку и дотронулся до ее щеки. У нее действительно была самая идеальная на свете кожа.

— Не надо. — Люсиль отстранилась. — Ты не должен. Только потому, что мы здесь. Это все равно нечестно.

— Селеста ушла. — Джез почувствовал, что уголки его рта начинают дрожать. Он не мог удержаться: каждый раз, как думал об этом, он начинал смеяться: — Она сбежала с Харри!..

Глаза Люсиль расширились от удивления.

— Хочешь сказать… с женихом Сюзи?

— Очевидно, это большая любовь. Они просто не утерпели. Сюзи в ярости, потому что она теперь выглядит брошенной невестой. О, а Селеста никогда не была алкоголичкой — она притворялась, чтобы сблизиться со мной. И еще тебя искала леди по имени Мерль Денисон. Она поговорила со Сюзи, и теперь многие проблемы разрешены. Кстати, я привез для тебя письмо. — Говоря это, Джез порылся в заднем кармане и продолжил рассказ: — В общем, Сюзи теперь гораздо счастливее, и ей станет совсем хорошо, когда ты ее простишь за то, что она была глупой, ревнивой коровой.

— Черт! — сказала Люсиль, когда он наконец остановился, чтобы перевести дух. — Неужели я все это пропустила?

Джез улыбнулся.

— Знаю. Много всего произошло. Вот письмо от Сюзи.

Он протянул ей смятый изумрудно-зеленый конверт. Люсиль посмотрела на него, потом на Джеза.

— Ты проделал такой путь, чтобы передать письмо?

— Сказать по правде, я вел себя не лучшим образом. Сюзи упрекает себя за то, что ты исчезла. Она считает, что это ее вина. — Джез склонил голову набок и понял, что не должен гадать, какие подобрать слова, что просто нужно говорить: — Знаешь, ты не должна была убегать. То, что произошло между нами, — это не приключение на одну ночь. Я тебя полюбил… Я тебя люблю, — поправился он, его голос начал срываться: — Да, я не знал, как завершить отношения с Селестой, но теперь все кончено, мне не нужно больше о ней беспокоиться. Ничто не может помешать нам быть вместе. Ты и я. Я серьезно, Люсиль… не смотри на меня так, я не шучу.

Он действительно говорил всерьез. Люсиль почувствовала в своем горле комок размером с мячик от пинг-понга, потому что обычно Джез смеялся, шутил и дразнил всех окружающих. Его никогда нельзя было назвать степенным.

Боже, какой кошмар. Она так желала, чтобы он это сказал, но даже сейчас не могла себе ничего позволить.

— Сюзи никогда меня не простит.

Да, ей тоже надо быть честной. Он проделал долгий путь, по крайней мере заслужил, чтобы ему сказали правду.

Джез смотрел на нее с большим удивлением.

— Не простит тебя? За что?

— Ты… и я, — нерешительно произнесла Люсиль.

— Прости, но я ничего не понимаю. Почему?

Боже, как это унизительно. С несчастным видом Люсиль пожала плечами и пробормотала:

— Не простит. Она будет вне себя.

— Это, — заявил Джез, — полная чушь. Или так, — его темные глаза сузились, — ты просто ищешь отговорку?

Как он мог думать подобным образом?

— Но это правда! — выпалила Люсиль. — Она мне говорила.

— Ясно. — Джез вытащил телефон из кармана рубашки и набрал номер. — Мы все выясним, ладно?

— О боже, — простонала Люсиль, — ты не можешь ей звонить! Это так унизительно.

— Не более унизительно, чем пролететь полмира, сделать предложение и получить отказ.

Люсиль вздохнула:

— Ты не делал мне предложения!

— Только потому, что ты мне не позволила… Алло? Сюзи? Привет, это я. Слушай, мне нужно тебя кое о чем спросить.