Эталон зла - Алексей Фомичев

— Я хотел, чтобы вы не видели во мне… досадную помеху, мэонда, — добавил граф. — Ваш отец и я уже пришли к соглашению относительно вашего будущего. Но префект предупредил, что последнее слово за вами.

— Это так! — вскинула голову девушка.

— Эбева, — впервые назвал ее по имени Теладор, — пусть это слово будет словом «да».

— Вы самонадеянны, граф! Я еще не решила… не приняла решения. Честно говоря, вы не идеал мужа. Да и старше меня намного.

Граф скрыл улыбку. Девочка показывает характер, о чем честно предупреждал префект. Привыкшая к самостоятельности, она оставляла последнее слово за собой, даже в споре с отцом. Тот сам ее так приучил.

— Возраст не помеха, — спокойно возразил Теладор. — Мужчина должен быть опытнее и мудрее. Он глава семьи и решает все важные вопросы.

— А женщина сидит дома и складывает комматы в честь его побед?

Коммат — стих, обычно складываемый любящей женой во славу мужа, чтобы он дошел до ушей бога и тот вернул любимого домой. Нечто среднее между молитвой, плачем и одой. Где-то лет через четыреста комматы превратятся в обычные стихи, сохранив традиции и дополнив себя новыми правилами. Пока же комматы охотно распевали мужчины, похваляясь строкой и размером перед другими. Ведь хороший коммат — показатель того, насколько любит его жена.

Но если женщина не любит мужа, она может сочинить такое!.. Как и у каждой медали, у коммата были две стороны.

— На моей родине говорят: муж голова семьи. А жена — шея… которая крутит этой самой головой.

Эбева с некоторым удивлением посмотрела на графа.

— Интересно. Я никогда не слышала такого. У вас на родине?

— Да. Там много подобных фраз. Пословиц, как их называют. Смысл пословицы, думаю, ясен. Жена не бесправное существо, а хозяйка. Согласитесь, это не похоже на положение домашней поэтессы… э-э, сказительницы.

Теладор бросил взгляд на служанку и воинов, стоявших поодаль, сделал шаг к девушке и взял ее руку в свою. Эбева дернулась было, но руки не отняла.

— Эбева. Ты молода, красива. Ты умна. А я — не тиран. Я не посажу тебя в башню, не велю сидеть безвылазно в замке. И… не буду бегать к дворовым девкам. Хотя бы потому, что времени у меня на это нет, а рядом очаровательная супруга. Способная оживить даже мертвого!

Девушка покраснела, отвела взгляд и выдернула руку. Краска залила ее лицо и шею. Но смущение длилось недолго. Она вскинула глаза и с вызовом произнесла:

— Вы откровенны. О вас говорят, что вы злой, жестокий и бессердечный человек. Что вы льете кровь невинных.

— И поедаю их сердца! А может, и печень, — закончил за нее граф. — Мэонда, я не знаю, кто вам такое наговорил, хотя и догадываюсь. Удивлен, что вы при вашем остром уме не сумели разглядеть обмана.

— Обмана?

Разговор принял неожиданный оборот, но Теладор не удивился. Чем больше сейчас они обговорят, тем легче будет потом, когда девушка возьмет в руки булку.

— Подумайте, мэонда, разве к жестокому кровавому тирану пойдут служить дворяне? Тираны — безжалостные тупые убийцы, они не защищают свои земли и земли вассалов, не укрепляют владения. Они только убивают, ибо это главное для них. Разве я похож на таких?

Девушка отвела взгляд. Слова графа показались ей разумными. Но перед глазами упрямо стояло лицо молодого Рандора, с жаром ругавшего графа и рассказывавшего обо всех его зверствах. Неужели он обманывал?

— А что главное для вас, граф?

— Сильное графство… или маркизат, если император соизволит дать мне этот титул. Сильная власть. Безопасность земель. Безопасность империи. Богатство и процветание. Семья, где царят мир, любовь и уважение. Где жена рада возвращению мужа, а муж спешит домой, чтобы увидеть ее. Где супруги не строят друг против друга козней. Где нет склок, ссор, драк и ненависти.

Эбева смотрела на него с явным изумлением. Она никогда не слышала ни от кого ничего подобного. Даже щедрый на обещания Рандор говорил только о своих чувствах, о красоте Эбевы, да хвастал древностью рода.

Граф тоже сказал о любви и о чувствах. Но так, что девушка ему поверила. Почти.

Уважение и любовь! Уважение! Она хорошо знала, что редко когда в семье есть такое. И вовсе не слышала, чтобы кордонные дворяне думали о чем-то, кроме войны.

— Вы говорите странно, граф, — с запинкой произнесла девушка. — Но мне приятно это слышать.

Теладор склонил голову. Он старался. Хотя не сказал ничего особенного. Все-таки в этом мире отношения между мужчиной и женщиной ближе к махровому патриархату. Хотя в империи у женщин прав немного больше, чем в соседних землях.

— И еще, Эбева. Там, откуда я родом, принято иметь одну жену. Поэтому к выбору подходят так строго. Ибо этот выбор навсегда! И от него не отказываются.

Кажется, он сумел ее поразить. Девушка смотрела на него, широко раскрыв глаза. Явно довольная и удивленная.

— Я подумаю… и дам ответ послезавтра.

Эбева хотела что-то добавить, но оборвала себя и опять покраснела.

— Во всяком случае, я рада, что мы увиделись. Мне приятно было говорить с вами.

— Поверьте, Эбева, нам еще много о чем есть поговорить! Очень о многом. И обещаю, вам не будет скучно.

Девушка кивнула, прощаясь, и пошла к служанке. Граф проводил ее взглядом, вскочил в седло и пришпорил коня. Он не ждал много от встречи, но добился главного — девушка перестала смотреть на него как на чужого. А это уже немало. Ведь зачастую здесь жены видят будущих мужей только на сговоре. А иногда и на свадьбе. Традиции-с… черт бы их побрал!

Ритуал сговора проходил строго по традиции. Отец молодицы с ближними друзьями стоял на верхней ступеньке виллы, сама молодица находилась сзади с двумя подругами. Длинный плащ с капюшоном скрывал фигуру и лицо девушки. Подружки держали сплетенные из цветов венки, которые потом наденут на сговоренных… если сговор состоится.

Гости заполонили сад, а возле ворот в два ряда стояли шестеро юношей с обнаженными мечами. Тут же были горнисты, готовые возвестить о прибытии бравого — жениха.

Среди гостей наблюдалось волнение. Впервые столь знатный род имперской знати принимал в свою семью выходца из кордонного дворянства. Да кого! Самого графа Теладора, о котором идет страшная и суровая слава. А теперь еще и слава победителя! Неудивительно, что сад был заполнен приехавшими почти до отказа.

Разодетые по последней моде гости чинно прохаживались среди деревьев и аккуратно подстриженных кустов, беседуя вполголоса. Тема была одна — предстоящий сговор. Кое-кто был рад за префекта и графа, но многие кривили губы. И едко шептали: мол, прибудет дикарь, закованный в броню, с мечом и как бы не в шлеме! Если император поощряет подобные наряды даже во дворце, то здесь такое поднимут на смех.

Особенно язвили неудачливые женихи, находя самые сочные эпитеты для графа. Впрочем, говорили они больше шепотом, дабы не навлечь на себя гнев. А ну как узнает граф? Еще потребует объяснения и ответа! А объясняться он станет только одним известным ему способом — на мечах.